Муми-тролль и страшная комета - Туве Янссон

— Так что, пойдёшь со мной? — спросил Снифф. — Ты должен меня слушаться.

— Пойду, когда захочу, — ответил котёнок и снова стал умываться.

Снифф поставил перед ним блюдечко с молоком прямо на мох и какое-то время стоял и смотрел. Потом бросил смотреть и побежал на берег. Там Муми-папа был занят тем, что пытался поднять ванну на гору, к гроту.

— Держи крепче и тяни, — командовал он. — Я буду понемножку подталкивать снизу. Не отпускай верёвку!

— Она всё время соскальзывает! — отвечал сверху Муми-тролль.

Муми-мама сидела на берегу и вытирала пот со лба.

— Такой тяжёлый переезд, — вздыхала она.

— Что они тут делают? — спросил Снифф.

— Поднимают ванну, — ответила мама. — Ванна слишком большая, она не проходит в грот. Снорк хотел по этому поводу провести собрание. Но времени уже нет. Теперь они решили поднять её повыше, чтобы отверстие в крыше прикрыть.

— Я встретил своего котёнка, — сказал Снифф. — Он обещал до восьми прийти в грот.

— Очень хорошо, — сказала мама. — А теперь я пойду постелю в гроте постели.

В конце концов отверстие в крыше удалось накрыть ванной. Постепенно всю поклажу разместили в гроте, и мама укрепила одеяло над входом.

— Ты думаешь, оно достаточно надёжное? — спросил Муми-тролль.

— Сейчас мы его обработаем, — сказал Снусмумрик. Он достал из кармана бутылочку.

— Вот! — сказал он. — Моё подземное подсолнечное масло. Оно сумеет сдержать любой жар.

— А не оставит ли оно на одеяле пятен? — спросила Муми-мама. Вдруг она всплеснула лапками и воскликнула: — А где же Ондатр?

— Он не пошёл с нами, — ответил папа. — Он сказал, что всякие переезды бесполезны. Гамак мы ему оставили.

— Ну что ж, — вздохнула мама.

Она разожгла примус и стала готовить обед. Было без пяти семь.

Когда они уже пообедали и принялись за сыр, что-то зашуршало у входа в грот, и из-за одеяла показался нос.

— Ага, ты всё-таки пришёл, — сказал Муми-тролль входившему в грот Ондатру.

— В гамаке стало так нестерпимо жарко, — ответил Ондатр. — Я подумал, может, в гроте будет чуть-чуть прохладнее. — Он важно прошагал в угол и сел.

— Ты не встречал ли по дороге моего котёнка? — спросил Снифф.

— Нет, не встречал, — отозвался Ондатр.

Муми-папа достал часы и взглянул на них.

— Так-так, — сказал он. — Ровно восемь часов.

— Тогда мы ещё успеем полакомиться десертом, — сказала Муми-мама. — Снифф, куда ты поставил торт?

— Туда куда-то, — махнул Снифф лапкой в угол, где сидел Ондатр.

— Куда — туда? Я его не вижу. Уж не уселся ли на него Ондатр?

— Разные там котята и торты, — ворчал Ондатр, — да я просто их не замечаю, у меня нет с ними ничего общего. Я размышляю.

Хемуль рассмеялся и продолжил сортировать марки.

— Вы совершенно правы, — сказал он. — Суета. Одна сплошная суета.

— Но где же всё-таки торт? — волновалась Муми-мама. — Снифф, миленький, ведь не съел же ты его весь по дороге?

— Нет, он слишком большой, — небрежно ответил Снифф.

— Но ты всё-таки отъел кусок! — догадалась мама.

— Только звёздочку наверху, но она была такая твёрдая! — сказал Снифф и заполз под матрас. Он расстроился. А тут ещё и котёнок не появился, хотя пошёл уже девятый час.

— Ой-ой-ой, — вздохнула Муми-мама и опустилась на стул. Она очень устала. — Одни сплошные огорчения, — добавила она. Фрёкен Снорк внимательно посмотрела на Ондатра.

— Встань-ка на минуточку, — попросила она.

— Я сижу где сижу, и оставьте меня в покое, — огрызнулся Ондатр.

— Ты сидишь на торте Муми-тролля, — сказала фрёкен Снорк.

Ондатр вскочил с места. Боже мой, какой у него был вид! Особенно сзади! И — боже мой! — что за вид был у торта!

— Ну это уж слишком! — воскликнул Муми-тролль. — Это был торт в мою честь!

— Теперь я сделаюсь липким на весь остаток жизни, — пробормотал Ондатр. — Это всё вы виноваты!

— Успокойтесь, успокойтесь, — сказала Муми-мама. — Торт остался тортом, просто он изменил очертания Но её никто не слушал.

Снусмумрик засмеялся.

Снифф, который решил, что смеются над ним, вылез из-под матраса и закричал:

— Плевать мне на все ваши торты, раз это только в честь Муми-тролля, а вовсе не в мою! И никто из вас не думает о котятах, которые любят сливки! Я ухожу за своим котенком, он единственный, кто меня понимает!

Снифф отодвинул одеяло и скрылся.

— Какой ужас! — воскликнула Муми-мама. — Я должна была сказать, что торт ещё и в честь моего любимого Сниффа… Как же я так оплошала?

— Теперь надо постараться его чем-нибудь порадовать, — серьёзно сказал Муми-папа.

Муми-мама кивнула. Она решила подарить ему бабушкины изумруды. Можно было бы из них сделать прелестный ошейничек для котёнка… Снусмумрик приподнял одеяло и выглянул наружу.

— Может, мне пойти поискать его? — спросил он.

— Подожди немного, — посоветовала мама. — Возможно, он испугается и сам вернётся обратно.

— И что? — спросил Ондатр. — Так никто и не проявит интереса к тому, как я выгляжу?

— Нет, — отрезал Муми-тролль. — Есть много других забот.

Снифф был так огорчён и так рассержен, что позабыл, что надо бояться, пока не оказался в самой середине леса. Деревья выглядели так, точно они были вырезаны из красной бумаги. Они не отбрасывали тени. Земля раскалилась.

С замирающим сердцем он шёл по лесу и думал о том, как всё плохо обернулось. Вот сидят они там в гроте и поедают свои противный торт, а он, Снифф, один-одинёшенек на всей земле, и он не спрятался в гроте, хотя и ему очень страшно.

— А-а! — мысленно махнул он на них лапой. — Наплевать на всё. И на комету. И на котёнка. На всё на всё.

И тут перед ним появился котёнок с задранным хвостом.

— Привет, — сказал Снифф и прошёл мимо. И тут же почувствовал, как что-то мягкое трётся о его колени.

— Ах, это ты! — холодно произнёс Снифф. — Ты обещал прийти и не пришёл. А теперь мне на тебя плевать.

— Брось сердиться, — сказал котёнок. — Попробуй, какой я мягонький.

Снифф молчал. Котёнок начал мурлыкать. Его мурлыканье было единственным звуком, который слышался в безмолвном лесу.

Снифф огляделся. И вдруг у него задрожали коленки. Дороги не было. Только мох и мох. Он не мог определить, в какой стороне находится грот.

Никому не хотелось есть торт, тем более что там постоянно попадались волоски. Ондатр сидел в тазу с тёплой водой и отмокал от крема. Проходили последние минуты.

— Который час? — спросил Муми-тролль.

— Двадцать пять минут девятого, — сказал Муми-папа.

— Я должен пойти разыскать его, — сказал Муми-тролль. — Дай мне с собой часы, чтобы я мог проследить время.

— Нет-нет! Не ходи! — разволновалась фрёкен Снорк.

Но мама возразила:

— Нет, пойти надо. Будь, пожалуйста, осторожен.

Муми-тролль скрылся за одеялом. В воздухе стоял нестерпимый жар.

Муми-тролль носился взад и вперёд по берегу и громко звал Сниффа. Время от времени он смотрел на часы. Часы показывали тридцать одну минуту девятого. У него оставалось ещё одиннадцать минут.

Муми-тролль направился к красному лесу. Он пробегал семь шагов, потом начинал звать Сниффа. И снова семь шагов — и так далее.

И вот до него откуда-то издали донёсся слабый голосок. Муми-тролль сложил ладошки рупором и закричал изо всех сил:

— СНИФФ!

И малышка Снифф снова откликнулся, только уже гораздо ближе. Они бежали навстречу друг другу. Встретились. Не говоря ни слова, помчались к гроту. Котёнок бежал за ними. А комета всё приближалась и приближалась, направляясь к замеревшей в страхе долине.

Оставалось шесть минут… Бежать по песку было трудно. Они продвигались медленно, как в кошмарном сне. Глаза обжигал нестерпимый зной, в горле совсем пересохло. Но вот и гора. Там наверху стояла Муми-мама, что-то кричала и махала лапами. А они лезли и лезли наверх. Оставалось три минуты! И вот они уже в гроте. А там темно и прохладно, и горит керосиновая лампочка, как будто ничего и не случилось.

— Позвольте мне представить вам моего котёнка, — сказал Снифф дрожащим голосом.

А Муми-мама поторопилась отозваться:

— Какой прелестный котёночек!.. А знаешь, я подумала, что я подарю тебе бабушкины изумруды, чтобы поприветствовать твоё возвращение. Но в суматохе я просто совсем об этом забыла… Мне показалось, что можно сделать из них ошейничек для твоего котёнка…

— Изумруды! — воскликнул Снифф. — Фамильные! Моему котёнку? Ой, как же я счастлив!

В эту самую секунду комета пронеслась над Землёй. Керосиновая лампа упала в песок и погасла. Было ровно сорок две минуты и четыре секунды девятого.

За одеялом, пропитанным подземным подсолнечным маслом, что-то ярко вспыхнуло, но в гроте было темно. Все забились в самый дальний угол и слушали, как по ванне на крыше барабанит метеоритный дождь.