Термит - Arrow Deadly

В раздумьях он тупо смотрел на экран телевизора, где реклама сменилась криминальным сериалом.

"Если я хочу вынудить их защищаться, я должен действовать нагло и эффектно. Так, чтобы возникла настоящая истерия по изменениям личности. Забавные, конечно, существа люди. Драйверы делают из них полу-роботов, а они и рады..."

Тут во входную дверь громко и требовательно постучали. Одновременно нежданные гости нажали кнопку звонка, так что стук слился с назойливой трелью. Термит выключил звук на телевизоре и поплелся открывать.

- Кого тут черт принес?..

На лестничной площадке стояли полицейские. Две женщины и паренек. Термит оперся о стену. У него внезапно подкосились колени и перехватило дыхание. Сердце заколотилось со скоростью пулеметной очереди, бласт-бит пульса отдавался в ушах стеной звука. Старшая полицейская что-то сказала, но Термит не услышал. Он только видел, как движутся ее тонкие обветренные губы.

"Блин, почему?"

Не успел Термит опомниться, как одна из женщин проскользнула внутрь и обшарила комнату цепким взглядом. Вторая тоже рвалась войти, только паренек стоял позади на темной лестнице и виновато улыбался.

Термит пришел в себя и заступил путь женщине. Момент внезапного ужаса прошел, и наилучшей защитой показалось нападение.

- Какого хрена вы врываетесь? Ордер на обыск у вас есть?

- Когда вы видели последний раз вашего соседа из квартиры напротив?

- Позавчера, я за ним не слежу.

Женщина сделала попытку заглянуть на кухню.

- А что случилось-то?

- Ничего-ничего, - пробормотала она, убедившись, что сосед не прячется у холодильника.

Резко развернувшись на каблуках, она направилась к выходу. Вторая в это время достала из кармана отпечатанную на принтере визитку.

- Если он появится, позвоните нам, пожалуйста.

- А что случилось-то? Он что, свою девку убил в конце концов?

Обе женщины смерили его осуждающими взглядами, старшая нахмурилась и сказала:

- Он ей угрожал. А вы что, не видели - она беременная. Она была вынуждена выпрыгнуть из-за него в окно!

- Бедняжка...

Взгляды женщин смягчились.

- Вы, как видно, человек приличный, интеллигентный, присмотрите за ней!

"Делать мне больше нечего, только со шлюхами возиться."

- Обязательно.

- И позвоните, если появится он.

- Непременно!

Раскланиваясь и улыбаясь, Термит выпроводил полицейских и закрыл дверь.

"Ах, ну конечно же. Какой я параноик. Эти идиоты никогда, никогда бы не смогли вычислить меня - великого и ужасного Охотника!"

Термит устроился с напитком перед телевизором. Щелкнул кнопкой пульта.

- Сегодня утром произошло землетрясение в Японии силой шесть баллов по шкале Рихтера; конгресс гринписовцев закончился ничем; известная топ-модель подала в суд на пластического хирурга...

Трель звонка прервала новостной дайджест.

Термит выругался и поплелся открывать.

На пороге, поддерживаемая с двух сторон полицейскими, стояла соседка. На ней был старый спортивный костюм, короткие черные волосы растрепались, покрасневшие глаза моргали, смахивая остатки слез.

- Вот, - сказала старшая из полицейских. - Она не может оставаться в квартире, ее дружок забрал ключи. Пусть она побудет пока у вас, ладно?

Термит пожал плечами и отошел, пропуская соседку в квартиру.

- Спасибо. Присматривайте за ней.

- Угу, - буркнул он и захлопнул дверь.

Соседка уже прошла в комнату и уселась в кресло перед телевизором. Термит молча сел на застеленную кровать.

- Спасибо, - сказала девчонка. - Представь, этот урод мой паспорт порвал. И саму хотел ножом порезать. Напился, козел...

"Так какого черта ты с ним живешь, дура?" - подумал Термит, но вслух сказал:

- Заходи, телевизор посмотрим.

Она устроилась на краешке дивана, маленькая, несмотря на огромный живот, и очень несчастная. Термит, вздохнув, накинул ей на плечи плед и придвинул вазочку с карамельками. Соседка благодарно кивнула и уставилась в телевизор, будто надеясь найти в нем спасение от всех ужасов.

- ...пресловутый Охотник - просто маньяк. Как и все такие преступники, он одержим одной идеей: идеей власти над другими людьми. Наша задача - показать ему и таким, как он, что наше общество этого не потерпит. И полная коррекция личности станет логичным исходом его пути. Я лично готов финансировать его поимку, - говорил доктор Воленский, профессионально улыбаясь в камеру.

"Заткнись, сука!"

Термит щелкнул пультом. На другом канале показывали новости без Воленского. Смотреть их оказалось невозможно: соседка ими ничуть не заинтересовалась и как-то уж слишком кокетливо рассматривала конфеты, бросая наивно-пошлые взгляды через плечо. Термит вздохнул. Он переключал каналы, пока не попал на какую-то романтическую комедию, которая, как ему подумалось, заинтриговала соседку. Сам он сосредоточиться на фильме не мог. Думал о синдикате, о полиции, о Воленском, и мысли эти были тяжелыми, словно гири.

Из забытья его вывел очередной звонок.

- Да что ж за день такой?

Он вышел в коридор, открыл замок и только тогда подумал, что это может быть сосед, и стоило взять хотя бы нож. Напружинившись, Термит резко распахнул дверь - так, чтобы можно было хорошенько двинуть ею вошедшего, если возникнет нужда.

На пороге стояла Анна.

- Ты?

Она лишь улыбнулась и прошла в комнату мимо него. По ее походке было видно, что женщина настроилась на романтический вечер.

- Слушай...

Анна и глазом не моргнула, увидев соседку, только походка ее изменилась, из почти кошачьей став обыкновенной.

- Это моя соседка. Представляешь, я защищаю ее по приказу полиции. Ее парень...

Беременная вскочила, прижимая плед к груди. Ее глаза блестели - ей-то ситуация казалась, скорее, забавной. Но нужда пожаловаться пересилила остальные чувства, и бедняжка, шмыгнув носом, заговорила:

- Я на самом деле просто соседка. Мой парень, козел, нажрался водяры, я в магазин за хлебом ходила, а он - где ты шляешься, сучка. Думала, убьет...

- Смотри телевизор, сейчас и чаю попьем, пусть Андрей расщедрится, - остановила Анна поток откровений. - Я в ванную схожу, руки помыть.

Она бесшумно встала и вышла в коридор. Под ее сапогами на каблуках не скрипнула ни одна половица.

Термит вздохнул. Если бы не брюхатая соседка-дура, этот вечер мог бы быть совсем другим. Он безотчетно потянулся за сигаретами, но, взглянув на выпирающий живот соседки отложил пачку.

- Слушайте, - все тем же заискивающим голосом произнесла она, - дайте мне сигаретку, а? А то у меня стресс после всего, покурить бы...

- Что?!

Он выплюнул это слово с такой агрессией, что соседка испуганно замолчала. Термит швырнул сигареты через всю комнату на подоконник. А потом подумал, что зря. Младенец соседки из тех, кто обречен уже с самого рождения. Эта глупая залетевшая девочка вынуждена работать на фабрике и, как большинство из ее круга, будет стоять у конвейера до шести-восьми месяцев в надежде получить материнское пособие побольше. Она, конечно же, никогда не уйдет от возлюбленного-урода, и после родов он все так же будет называть ее шлюхой. А напившись, вероятно, начнет размышлять, его ли ребенок. И не исключено, что в один день мозги ребенка окажутся на стене, или он умрет в колыбели от голода, забытый. Что значат в таком случае несчастные несколько капель никотина?!

- Пойду, поставлю еще воды, - сказал Термит и пошел на кухню.

В ванной было тихо, наверное, Анна красилась у зеркала.

На стенках чайника виднелась корка накипи. Наливая воду, Термит подумал, что давно пора бы его почистить. И купить нового чаю, а то всего пять пакетиков осталось. Из полупустой картонной коробки приятно пахло бергамотом, и это несколько сгладило депрессивное настроение вечера.

Поставив чайник на огонь, Термит пошел назад. Он решил забрать сигареты и таки покурить на кухне, оставив соседку наедине с ее глупыми печалями и дурацкими бедами. Но до комнаты не дошел...

Дверь ванной приоткрылась, когда он проходил мимо, и быстрые руки Анны втянули его внутрь. Она действительно накрасилась: использовала тушь и подвела глаза. Теперь, обведенные черным, они выглядели огромными и глубокими, когда она, облокотившись о край ванны, смотрела на Термита.

И он вспомнил, как однажды, после очень бурно проведенных суток, он лежал на ней и смотрел в ее глаза. Радужка, плотным кольцом охватывающая темень зрачка, была зеленовато-каряя, с желтыми крапинками. В утреннем свете, наполненном сиянием восходящего солнца, эти точки казались золотыми и таинственно мерцающими, как будто через глаза Анны проступал космос. Термит сказал ей об этом, а она засмеялась и ответила, что ее глаза - болотного цвета, а он - наглый льстец.

Теперь он промолчал. Анна гладила и перебирала пальцами его волосы, откидывая пряди со лба. Он поймал ее руку и лизнул запястье, ощутив ее странный вкус, что-то среднее между соленым и терпким. И Термит наклонился к ней и провел кончиком языка от одной ключицы к другой. Анна вдохнула, порывисто и осторожно, пропуская свистящий воздух между зубов.