Утро космоса. Королев и Гагарин - Владимир Губарев

А использование барж? Только Шубников, умевший, рисковать, мог предложить подвозить на барже готовые пролеты к опорам, а затем нагружать ее мешками с песком. Баржа погружалась, и пролет ложился на опоры…

Риск Шубникова. Это глубокое знание технологии строительства, техники, людей, помноженное на изобре­тательность.

При создании Байконура ему не раз придется так рисковать.

…При возведении одного из старовых комплексов неожиданно глубоко под землей строители встретились с «подземной рекой». И тогда Шубников взял на себя всю ответственность за укрощение этой «реки» с помо­щью взрыва. Это был смелый эксперимент, в основе его тончайший расчет и огромный опыт Шубникова.

Каждый день приходилось брать ответственность на себя. И начальнику стройки, и прорабу, и крановщику.

Вырыт котлован почти до проектной отметки. Всего несколько метров осталось, и вдруг показались грунто­вые воды. Не знали о них геологи. Что делать? А в осно­вание надо бетонную плиту положить. Хоть переноси «стадион» на новое место…

Начал встречать в котловане прораб разных людей. Приходили взглянуть на озерцо, образовавшееся на дне, монтажники. Инженеры из управления приезжали, наведывались соседи. Никто не присылал их – сами считали своим долгом прийти в котлован: вдруг идея родится, как помочь товарищам. Все известные спосо­бы не годились – времени они требовали, а его не было.

Придумали-таки отчаянные головы! Теперь их фами­лии и не вспомнить, потому что коллективное предложе­ние появилось: провести серию взрывов, отжать породу и, пока вода «опомнится», забетонировать плиту.

Риск? Безусловно… Ночами просчитывали варианты инженеры, до секунды расписали весь ход операции – сам взрыв, работу арматурщиков, необходимое количе­ство бетона, который рекой должен течь в основание сооружения.

Сотни людей участвовали в той атаке на подземные воды. И не было ни единого срыва, ни один не подвел: четко сработали взрывники, не мешкая, ушли в глубь земли монтажники и арматурщики, не задержался ни один самосвал с бетоном… Несколько суток не уходили люди из котлована, а когда прораб заметил первые струйки воды, просочившиеся в котлован, основание бы­ло готово.

Риск… Он проявлялся в разных ситуациях. Не хва­тает шоферов, и в то же время на стройке немало лю­дей, которые лишены за те или иные проступки води­тельских прав. Шубников собирает провинившихся и формирует из них бригаду. Лишь одно условие он ста­вит перед ними: если хотя бы один из трехсот совершит проступок – вся бригада будет отстранена от работы. Вскоре именно эта колонна стала одной из лучших на стройке. Доверие к людям рождало и доверие к руково­дителю.

В казахстанских степях рождалось невиданное в ис­тории цивилизации сооружение – первый в мире космо­дром. Естественно, невозможно, было в проекте пре­дусмотреть многое – не было у строителей опыта, и мно­гие технические решения приходилось принимать в ходе стройки, в самые сжатые сроки. Под большинством та­ких решений стоит подпись Г. М. Шубникова.

У многих я спрашивал о главной черте характера Шубникова.

– Неутомимость, – отвечал один.

– Железная воля, – добавил другой. – Его тверость мы почувствовали сразу, как только он возглавил стройку.

– Глубокие знания и огромный опыт, – заметил третий.

– Шубников был очень мудрым человеком, – ска­зал один из почетных строителей Байконура, и все со­гласились с ним.

Мудрость руководителя… Она проявлялась на строй­ке по-разному.

Его рабочий день начинался в шесть утра и продол­жался до двух часов ночи. Невероятно?.. Но и его бли­жайшие соратники трудились точно так же. Хотя многие не подозревали, что именно создается в пустыне: лишь люди из ближайшего окружения Шубникова знали об истинной цели. И не случайно строители называли, к примеру, стартовый комплекс «стадионом» – уж очень, похож котлован на спортивную арену. Правда, когда на­чали поднимать пилоны стартового сооружения, сход­ство исчезло…

Шубников не принимал скоропалительных решений. Бывало, подготовят для него документ с предложением, к примеру, создать специализированные группы по от­делке зданий. Неделя проходит. Шубников молчит… Те­ребят его заместители, мол, решать надо, задерживаем работу, а Георгий Максимович: «Подумать надо!» А спустя несколько дней отдает приказ: создать специа­лизированные отряды, выделить необходимую технику, материалы, и сразу же назначается руководство. И тут уж попробуй не выполнить его распоряжений!.. Кажет­ся, впервые в истории строительства именно в те годы появилась специализация, которая столь общепринята сегодня.

Шубников заботился об условиях жизни людей. Ле­том – жара, а воды не хватает. Вместо хлеба сухари… Шубников принимает решение срочно строить хлебоза­вод и на некоторое время самое пристальное внимание уделяет ему. Пока не закончен водовод, и Шубников утверждает дежурного по воде, который круглосуточно работает в управлении. Дорог ведь не было, и водовоз­ки, бывало, опаздывали к завтраку – застревали в пы­ли. Нужно было принимать срочные меры, и дежурный по воде обладал неограниченными полномочиями…

Вода… В графин нальешь, а треть его – осадок… Ведь в первые месяцы не было ни очистки, ни водо­водов…

Он не жил заботами только одного дня. Строили ба­зу для материалов. Шубников распорядился: фундамен­ты закладывать из бетона не временные, а постоянные. Начальство возмутилось: не тратить время, сооружать временные! Шубников собрал заместителей, спрашива­ет: «Что будем делать? На много лет строим, значит, фундаменты необходимы постоянные. Думаю, с работы не снимут, объявят выговоры. Таким образом, выбираем наименьшее из зол – выговоры…» Фундаменты стоят до сих пор, пригодились они для сооружений космодрома.

«Железным» человеком считали Шубникова, поража­лись его настойчивости. О его воле можно судить по крошечному эпизоду. Совещание у Шубникова затяну­лось за полночь. Наконец решение было принято, Ге­оргий Максимович встал, подошел к окну. «Накурили мы отчаянно, – сказал он, – а посмотрите, какой воз­дух на улице…» Он распахнул окно, в комнату ворвалась струя ночного воздуха. «Все, больше не курю», – ска­зал Шубников и выбросил в окошко пачку папирос. С тех пор не курил.

Если Шубников давал слово, то не было случая, что­бы он его не сдержал. Однажды ночью ему сообщили, что станция по приказу министра путей сообщения за­крыта, так как на ней находятся неразгруженные со­ставы. Ситуация критическая, и Шубников понимал, что министр по-своему прав. Тысячи людей работали на раз­грузке составов, но вывозить материалы было очень трудно – автомобили увязали в пыли, а дороги еще только прокладывали. Да и скорость машин не превы­шала 4—5 километров в час – «видимость в пути – ноль: пыль…». После телефонного звонка Шубников распорядился: в шесть утра всем руководителям строй­ки быть на станции… Пирамида из материалов уже разрослась во все стороны. Казалось, поток грузов за­хлестнул, справиться с ним невозможно… Происходя­щее Шубников оценил сразу. «Пишите приказ, – сказал он одному из заместителей. – За трое суток построить железнодорожную ветку к промбазе…» – «Но ведь ее нет», – возразили ему. «Должна быть!» – ответил Шубников и тут же принялся перечислять, какую техни­ку и откуда взять, какие стройотряды перебросить в район станции. Два других пункта приказа касались положения на станции. «Теперь мы избавим себя от этих забот, – заметил Шубников, – простым авралом не поможешь. А министру я сообщу, что через три дня положение станет нормальным…» Через трое суток же­лезнодорожная ветка к будущему промскладу была про­ложена.