Крым. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

В III в. до н. э., когда сарматские племена дошли до Северного Причерноморья и стали тесно соприкасаться с греками и народами Северного Кавказа, они вооружились тяжелыми длинными копьями и еще более длинными, чем прежде, мечами: «огромных размеров, так что держать их приходилось двумя руками» (Страбон). Перенятыми у скифов чешуйчатыми доспехами из железных пластин сарматы стали защищать не только себя, но и своих коней. Конечно, такое могли себе позволить немногие, да и немногие могли усидеть в седле, имея на себе такую тяжесть. Ведь эти подобные средневековым рыцарям тяжеловооруженные кавалеристы, в отличие от тех, не знали стремян. Атаке этих монстров, собранных в единых кулак, противостоять было почти невозможно. Только во II в. н. э. появилось достаточно эффективное оружие против них: усиленный гуннский лук, пробивающий сарматскую броню.

Этническое ядро сарматов сформировалось в степях между Волгой и Уралом, они, как и скифы, были изначально народом иранского корня, наследниками ранних индоевропейских культур (ямных, катакомбных и других). Но в своих кочевьях они регулярно заходили в Среднюю Азию, на Алтай и Памир (частично оседая там). Поэтому их антропологический тип, изначально брахицефальный (кругологоловый) европеоидный – схожий со славянским, дополнялся монголоидными вкраплениями. Но в целом это были типичные европеоиды. Так что, если при слове «кочевник» нашему внутреннему оку обычно предстает хитровато-хищный прищур и без того раскосых глаз, это не сарматы и не скифы, это представление, унаследованное от более поздних времен.

В восточном направлении группы сарматов добрались в конце концов до тихоокеанского побережья, а на западном в эпоху Великого переселения народов под собирательным именем аланов их заносило аж в Испанию и на Британские острова, даже в Северную Африку, где вандальские короли отвели им землю для поселения близ Карфагена. Личная стража римского императора Грациана (правил в 375–383 гг. н. э.) целиком состояла из аланов, и сам он любил щеголять в аланском наряде (длиннополом лосиновом или суконном кафтане, называемом «курта», штанах «саравара», скифского типа сапогах и островерхой войлочной шапке-башлыке).

Занятие земледелием претило большинству сарматов не меньше, чем пешая ходьба. Но на периферии их мира, как и скифского, возникали сообщества, смешанные с местными земледельческими племенами.

У сарматов были вожди и цари, возможно наследственные, но главенствующую роль играла военная демократия. «Все они благородного происхождения… Вождями выбирают тех, кто прославил себя в сражениях» (Аммиан Марцеллин).

Классовое расслоение было налицо: при раскопках одних сарматских могил не находят практически ничего, в других, капитально устроенных, – множество золотых украшений и завезенных из дальних стран вещей.

О религии сарматов сведений дошло мало. Известно, что служительницами ее часто становились женщины. Сарматы поклонялись солнцу и огню – подобно персам, у которых на основе этих культов возник зороастризм – просматриваются их общие арийские корни. В первые века нашей эры зороастризм получил распространение и у сарматов, преимущественно у аланов. Как и скифы, сарматы важное значение придавали гаданию по прутьям. И так же как скифы, они поклонялись воткнутому в землю мечу, видя в нем своего бога войны.

Несомненно, какое-то религиозное значение имел обычай искусственной деформации черепов – вытягивание их вверх, для чего голову мальчика еще в младенчестве стягивали тугой повязкой. В поздние времена этой операции подвергалось до 70 % маленьких сарматов.

Сарматская народность состояла из многих племенных групп, часто враждовавших между собой и стремившихся потеснить одна другую на степных просторах. Их условные границы постоянно менялись, тем более что с востока напирали не менее беспокойные сообщества. В результате в середине III в. до н. э. несколько сарматских племенных объединений пошло в наступление на Скифию. Из тех, кого можно более-менее достоверно идентифицировать и локализовать их расселение, выделяют языгов и роксоланов (при этом надо помнить, что проблема настолько сложна, что некоторые исследователи, например, сомневаются в сарматской принадлежности роксоланов, но для взаимоотношений самих кочевников это, возможно, мало что значило: для сармата хороший роксолан был лучше плохого сармата). Языги продвинулись по Великой степи к западу от Днепра, роксоланы занимали нижнее Левобережье Днепра, северный берег Азовского моря и надвигались на Северный Кавказ.

У скифов в то время, похоже, опять была полоса разобщенности, и их племенная знать вступала в переговоры с сарматскими вождями, устанавливала с ними отношения, не согласуясь с другими племенами и царским двором. Впрочем, то же можно сказать и о сарматах.

Существует гипотеза, что место «царских скифов» с этого времени заступили «царские сарматы», став ведущей силой в Скифском царстве, а их предводители обосновались на царском престоле. Нужно только иметь в виду, что это гипотеза польских историков, у которых есть основания сарматам симпатизировать: поляки исстари считают, что сарматы приняли деятельное участие в этногенезе их народа, став родоначальниками благородных панов-шляхтичей. Сарматами поляков нередко называли русские публицисты патриотического направления XIX в., но без чувства симпатии.

До нас дошло описание того, как проходило сарматское нашествие. Правда, можно усомниться в степени его соответствия подлинным реалиям: это фрагмент из сочинения греческого писателя-сатирика Лукиана Самосатского, жившего много позже событий. Остается надеяться, что он использовал какое-то достаточно достоверное свидетельство. На худой конец, даже если он руководствовался только устными преданиями, в основе которых – долетевшие из далекой Скифии слухи, то и в этом случае в рассказе может быть зерно истины. Объектом нападения в приводимом фрагменте были скифы.

«Пришли на нашу землю савроматы в числе десяти тысяч всадников, пеших же, говорили, пришло в три раза больше. Так как они напали на людей, не ожидавших их прихода, то и обратили всех в бегство, что обыкновенно бывает в таких случаях; многих из способных носить оружие они убили, других увели живьем, кроме тех, которые успели переплыть на другой берег реки, где у нас находилась половина кочевья и часть повозок. В тот раз наши начальники решили, не знаю по какой причине, расположиться на обоих берегах Танаиса. Тотчас же савроматы начали сгонять добычу, собирать толпой пленных, грабить шатры, овладели большим числом повозок со всеми, кто в них находился, и на наших глазах насиловали наших наложниц и жен. Мы были удручены этим событием».

Остановимся на интересной детали: пеших в три раза больше, чем всадников. Но ведь сарматы хоть и умели воевать, спешившись, но передвигались они исключительно верхом. Можно предположить, что речь идет о выходцах из лесостепей и лесной полосы, составлявших земледельческую периферию скифского и сарматского мира. Историк-евразиец Георгий Вернадский приводит немало доводов в пользу того, что сарматам постоянно сопутствовали, среди прочих, некоторые племена славян или по крайней мере их отряды. Так было, вероятно, и при нападении на Скифию, и в позднейших походах, когда сарматы присоединились к гуннам в их нашествиях на Кавказ и Европу; и в еще более поздних, когда они под именем аланов продолжали самостоятельно терроризировать европейские народы.

Как бы там ни было, скифы были вытеснены с большинства своих земель. Часть их погибла в боях, часть ушла в низовья Дуная, где на территории Добруджи существовала еще некоторое время Малая Скифия. Но большинство уцелевших скифов сосредоточилось в степной части Крыма и близлежащих степных районах, в том числе в Нижнем Поднепровье. Их столица на берегу Днепра пришла в полное запустение. Великая Скифия стала Великой Сарматией.

Глава 11

Период Позднескифского царства

Во II в. до н. э. у крымских скифов укрепилось наконец царское правление, престол занял царь Скилур (ок. 130–113 гг. до н. э.), после него он перешел к его сыну Палаку.

Позднескифской столицей стал Неаполь Скифский (городище Керменчик близ Симферополя; «Неаполь» – то же, что «Новгород», «Новый Город»). Его окружили циклопические стены – огромные каменные глыбы, сцепленные цементным раствором. Основными занятиями городского населения были земледелие и скотоводство, но проживало немало ремесленников и торговцев. Возник греческий квартал. Царь Скилур стал чеканить в Ольвии свою монету. Надпись на ней была на греческом, на греческий манер было и изображение – чтобы была признана «своей» в эллинском мире.

Скифы частично переходили на полуоседлый и оседлый образ жизни. Появляются поселения, в которых, помимо строений, похожих на юрты, были каменные дома с черепичными крышами греческого типа. Строятся крепости. Как племенные центры, возникают города. Базовой социальной единицей становилась малая семья, в которой мог использоваться труд рабов.