Нападение голодного пылесоса - Валерий Гусев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Была б моя воля, – пыхтел дед, провожая нас к воротам, – я б тебе самый лучший камзол выбрал. Да ведь не дадут, денег стоит. А начальство на деньги жадное у нас. – Тут он замолчал и сделал скучное лицо.
В ворота входил какой-то парень, не очень приметной внешности. Он кивнул деду и пошел себе дальше.
– Вот этот Пашка и есть. Каждый вечер, почитай, кудай-то на Орлике шастает. На дискотеку небось.
Мы попрощались со старым конюхом и пошли к метро.
Алешка немного успокоился и говорит:
– Там у них, Дим, целая костюмерная. Как в нашем «Золотом ключике». Костюмов всяких полно. Даже мушкетерские есть. – Он остановился, посмотрел мне прямо в глаза и спросил: – А знаешь, какой костюм мне понравился больше всех? Ни за что не догадаешься. – И выпалил: – Зимний камуфляж милицейского конника!
Глава XI
Большой сюрприз
Минут через пять до меня дошло, что эта «штука средних размеров» и есть зимняя форма конной милиции. И что этот охранник, когда садится на Орлика, вполне мог…
– Как ты догадался? – спросил я Алешку.
– Тоже не сразу, – великодушно ответил он. – А начал догадываться, когда увидел в телевизоре Ершикова. Он там стоял среди других людей и тоже сильно обсуждал такое происшествие. И выражал свое сочувствие немцу Пферду.
Да, кое-что становится понятно. Дела с коневодством у Ершикова не пошли, сделка с Пфердом сорвалась. Так почему же не получить с него этот миллион другим путем? Раз уж он у него есть этот миллион.
– А потом, Дим, когда папа сказал про конного милиционера, я сразу подумал про всякие представления на Ершиковом ипподроме. И думаю – а нет ли у них милицейской формы? Вот тебе и разведка!
– Лех, все это может быть совпадением.
– Не может! Я тебе дома кое-что покажу. Ой! – спохватился он. – Мы же маме мандаринов с елки обещали!
Мы зашли в магазин, выбрали красивый новогодний пакет и набрали в него всяких овощей и фруктов.
– Как елка? – спросила мама.
– Обильная, – сказал Алешка и отдал ей пакет.
Мама отнесла его на кухню, а мы уселись над папиной картой.
– Смотри, Дим, – Алешка показал мне заметку в газете.
Я пробежал ее глазами, но ничего нового не обнаружил.
Это была информация о серийных установках взрывных устройств под машинами или просто на крышах машин некоторых, весьма состоятельных граждан. Правда, все эти взрывные устройства были ненастоящие, опасности не представляли. Но работники правоохранительных органов считали их установку фактором предупреждения и устрашения. Мол, если не выполнишь наши требования, в следующий раз в твоей машине будет установлена настоящая бомба с зарядом страшного тротилового эквивалента.
В заметке также сообщались некоторые адреса, по которым эти взрывные устройства были обнаружены. Адреса в заметке были подчеркнуты Алешкиной рукой.
– Все понял, Дим? – нетерпеливо спросил он.
– Не все.
– Тогда посмотри на карту. Я эти адреса там кружочками обвел. – И добавил загадочную фразу: – Для чистоты эксперимента.
«Чистота эксперимента» заключалась в том, что на карте обозначился примерно ровный квадрат – в каждом углу кружочек: местонахождение взрывных устройств.
А в центре этого квадрата – большой восклицательный знак на улице Весенней.
Алешка взглянул на меня, правильно оценил тусклое выражение моего лица и подсказал:
– Где мы сегодня были?
– На ипподроме «Галопом по Европам».
– А где он находится?
– В столице нашей Родины, городе-герое Москве.
Алешка не выдержал и зашипел, как злая кошка на глупую собаку:
– На какой улице, Дим?
– На Весенней…
Тут и мне все стало ясно. Как зимним морозным полднем в солнечную погоду.
Конечно, этому неизвестному террористу Пашке довольно сложно и опасно мотаться на лошади по всему городу, чтобы заложить свои предупредительные мины. Ершиков, видимо, выбирал тех «клиентов», которые находились поближе к ипподрому. И вообще, здорово придумано. Проезжает милиционер на лошади мимо красивого «Мерседеса», незаметно кладет на его крышу маленький сверточек и едет себе дальше. И делает он этот трюк, конечно, поздно вечером. Когда на улицах темно и мало прохожих. Стучит себе копытами по асфальту… Ну, не он, конечно, копытами стучит, а красивый донец Орлик, который даже не догадывается, к какому черному делу его привлекли.
Хороший бизнес придумал себе господин Ершик.
– А что делать-то? – я немного растерялся. – Доказательств никаких. Надо папе рассказать.
– Может, и про пылесос тогда расскажем? – с усмешкой ответил Алешка. – Нам надо, Дим, получить полное признание Ершика и его команды.
– А как? Пойдем к нему и скажем: «Сознавайся, гад, нам все известно!»
– А он ответит: «А зачем сознаваться, если вам все и так известно?» И натравит на нас своих волкодавов. Во главе с Пашей-террористом.
По блестящим Алешкиным глазам я понял, что он уже придумал решение. И я не ошибся.
– Нужно провести операцию, Дим.
– Какую операцию? – Этого еще не хватало.
– Операцию по захвату офиса господина Ершикова.
Я немного похлопал глазами, а Лешка вдруг небрежно заметил:
– Что-то мы с тобой давно на репетиции не были.
Ну и логика! Бывает логика обычная, бывает женская. А есть еще и Лешкина. Самая неожиданная. Самая, я бы сказал, нелогичная.
И вот тут-то я ошибся. Логика была. Да еще какая!
Мы уже собрались умотать из дома, как тут в комнату вошла мама с нашим красивым пакетом и с удивленным лицом.
– Что-то я не пойму, – задумчиво произнесла она. – Какие-то странные стали делать подарки на Новогодних елках. В наше время туда клали яблоки, мандарины, конфеты, шоколадки. А тут… – Она приподняла пакет. – Тут прямо какой-то продуктовый набор. Даже огурцы попадаются… Пачка масла… Туалетная бумага… Ничего не понимаю.
Чего тут понимать? Мы в спешке похватали в магазине, что под руку подвернулось. Что могло в доме пригодиться. Хорошо еще, что Алешка стиральный порошок не купил.
– Отнести обратно? – спросил Алешка. – Обменять? Я думаю, у них такая рекламная акция.
– Да?.. – недоверчиво переспросила мама. – Ну ладно… А когда у тебя следующая елка? Есть еще приглашение?
– А что? – насторожился Алешка.
– Сходил бы, а? – попросила мама. – Вдруг у них там какая-нибудь пылесосная реклама. Нам без пылесоса трудно.
А по-моему, так с пылесосом гораздо труднее.
– А вы куда? – спросила мама.
– В театр, – скромно ответил я.
– На сцену, – гордо ответил Алешка.
– На премьеру-то пригласите? Очень интересно будет посмотреть на Великана в сумке.
– Нам тоже, – сказал Алешка.
В театре была горячая пора. Скоро премьера. Репетиции шли полным ходом. Режиссер Кабаков, что-то дожевывая, закричал нам:
– Ну разве так можно? Творческие люди так не поступают. Живо на сцену.
Вся труппа с укором и легкой завистью поздоровалась с нами: мы, мол, тут все трудимся, все в искусстве, а вы где-то развлекаетесь.
Я занял свое место в углу сцены. Там вместо меня (вернее, вместо моего сценического образа) стояла швабра. Изображала нестреляющее ружье. Довольно похоже у нее получалось. Лучше, чем у меня, во всяком случае.
Режиссер захлопал в ладоши:
– Всем – внимание! Я договорился на студии, что к нам на репетицию приедет съемочная группа первого канала!
Настала тишина.
– Ура! – подсказал режиссер нерадивым актерам. – Это прекрасная реклама для нас!
Покричали ура, похлопали в ладоши, попрыгали на месте. Юлька, которая, видимо, здорово вошла в образ кошечки, вспрыгнула на стол.
– Брысь! – сказал ей режиссер. – Репетиция окончена. Сейчас я еду на телевидение. Всем сидеть дома до моего звонка. Козлов, обеспечить камуфляж. Это будет самая эффектная сцена – ее мы и покажем для съемки.
Эту «эффектную сцену» предложил на прошлой репетиции Алешка. Он сказал, что сейчас ни одна театральная или кинопостановка не обходится без того, чтобы в ней не действовала «группа захвата».
– Гениально! – подскочил тогда Кабаков. – Вводим сцену налета на офис Великана в его отсутствие.
Но для этой сцены нужна была соответствующая экипировка: бронежилеты, камуфляж, каски и, конечно, оружие. Все это нашему Кабакову обещали дать напрокат его друзья из какого-то большого театра. А Козлов, вместе со своим другом Юрой, должен был все это доставить на «Газели».
– Дим, – сказал мне Алешка. – У меня тут дельце появилось, ладно? Ты иди домой и обеспечь мне прикрытие. Соври чего-нибудь. А я поехал.
– Куда ты поехал?
– Помогать нашему режиссеру.
Он догнал Кабакова в дверях, что-то горячо наговорил, тот кивнул, соглашаясь, и они исчезли.
– Поедешь с нами? – спросил меня Костя. – Заманчиво: автоматы получать будем.
– Настоящие?
– Не очень.
– Я не могу, – вздохнул я. – Мне надо Алешке прикрытие обеспечивать.
– Понятно, – согласился Козлов. Хотя ничего ему не было понятно. Как и мне.
