Фрагменты - Дэн Уэллс

– Единственная относительная хорошая новость, – снова подал голос Маркус, – это то, что их сообщество, простите за откровенность, еще более разобщено, чем наше. Материк был почти что театром военных действий, когда мы там побывали. Возможно, это единственная причина, почему они еще не напали на нас.

– Так пусть и дальше убивают друг друга, и наша проблема решится сама собой, – бросила Кесслер.

– Но не РМ, – заметил Хобб.

– Принимая все сказанное господином Валенсио во внимание, – продолжал Вульф, – у нас есть только один реалистичный план действий, имеющий хоть какие-то шансы на успех. Первое: совершаем вылазку на этот театр военных действий на материке, надеясь остаться незамеченными, и захватываем парочку партиалов для доктора Скоузена. Второе: эвакуируем весь остров и убегаем как можно дальше.

Наступила полная тишина; Маркус сел на место. Покинуть остров казалось безумием – он был их домом, их единственной безопасной гаванью, почему они и поселились здесь. Но все это оказалось неправдой. Сразу после Войны остров стал убежищем: они спаслись на нем от партиалов, начали новую жизнь, заново обзавелись хозяйством, отстроились. Но безопасность никак не была связана с островом – теперь-то Маркусу стало это очевидно. Они жили в безопасности просто потому, что партиалы оставили их в покое, однако теперь, когда враг вернулся, когда его лодки бороздят воды пролива, Герои разгуливает по ночным улицам, а садистка доктор Морган ждет новых жертв для своих экспериментов, – теперь их призрачная безопасность растаяла, словно туман. Не было нужды говорить это вслух, делать официальное заявление, – Маркус понимал, что решение уже принято. Он читал его на лицах каждого сидящего в зале. Немедленная эвакуация перестала быть возможностью, став неизбежностью.

Открылась боковая дверь, и Маркус успел заметить группу солдат Сети, охранявших вход снаружи. Они расступились, пропуская крупного мужчину: Дуну Мкеле, шефа разведки. Маркус вдруг сообразил, что толком не знает, на кого, собственно, работает Мкеле: он, очевидно, имел свободный доступ в Сенат, определенную власть над Сетью, но, насколько мог судить Маркус, не отчитывался ни перед кем из них. Независимо от его положения, Маркусу этот человек не нравился. Его присутствие обычно не сулило ничего хорошего.

Мкеле подошел к сенатору Вульфу и что-то прошептал тому на ухо; Маркус пытался прочитать по губам или хотя бы увидеть выражение их лиц, но они повернулись к толпе спиной. Мгновение спустя оба подошли к Товару и стали переговариваться с ним. Товар выслушал их, торжественно выпрямившись, затем осмотрел замерших перед ним людей. Снова повернувшись к Вульфу, он заговорил громким поставленным голосом, очевидно, чтобы слышали все в зале:

– Они уже знают первую часть, можно сообщить и остальное.

Маркус явственно видел, как окаменело лицо Мкеле. Вульф ответил ему взглядом, в котором не было и следа оправдания, и повернулся к собравшимся:

– Судя по всему, наш план придется воплощать в срочном порядке, – объявил он. – Партиалы высадились на Лонг-Айленде, в районе гавани Маунт-Синая, примерно пять минут назад.

Зал взорвался шумом; живот Маркуса свело внезапным паническим страхом. Что это значило: конец? Это первая волна вторжения, или дерзкий налет с целью захвата подопытных? Кто высадился: группировка доктора Морган, или враждебная ей, или вообще совершенно другая?

А Сэмм с ними?

Означает ли это, что план Герои провалился? Не найдя Киру и Нандиту тайно, они решились на открытое вторжение? На мгновение Маркус ощутил ужас: это все его вина, его личная – это он не обратил внимания на предупреждение Герои. Но он не видел Киру несколько месяцев, а Нандиту – целый год, что он мог сделать? Однако, пока толпа гудела в страхе и смятении, а его мозг переваривал новость, Маркус понял, что это не имело значения. Он не стал бы жертвовать никем – лучше погибнуть в честном бою, чем продать свою душу ради перемирия.

Второй раз за день Маркус почувствовал, что встает, и снова будто со стороны услышал свой голос:

– Я записываюсь добровольцем в отряд, который пойдет им навстречу, – громко сказал он, перекрывая шум. – Вам нужен медик – я готов.

Сенатор Товар смерил его взглядом, кивнул и повернулся ко Мкеле с Вульфом. Зал по-прежнему гудел страхом и различными предположениями. Маркус, почувствовав приступ внезапной слабости, упал на стул.

«Когда ж ты научишься держать язык за зубами?!»

Глава седьмая

Кира, ошеломленная хаосом, осмотрела развалины старого дома: стены разъехались в стороны, полы и потолки сложились, расколовшись, обломки мебели разлетелись и снова собрались причудливыми кучками. Щепки и книги, обрывки бумаг, посудные черепки и искореженные куски металла заполняли воронку и выплескивались далеко на улицу, отброшенные взрывной волной.

До взрыва дом явно был обитаем – и совсем недавно. За свою жизнь Кира насмотрелась руин старого мира – можно сказать, выросла среди них, – и легко узнавала заброшенные дома: фотографии давно погибших семей в запылившихся рамках, маленькие черные коробочки медиаплееров и игровых приставок, разбитые вазы с высохшими цветами. Подробности изменялись от дома к дому, но ощущение оставалось неизменным: забытые жизни забытых людей. Развалины этого дома выглядели иначе и несли очевидные признаки современности: штабеля консервов, полопавшихся от взрыва и ныне гнивших среди каменного крошева, заколоченные окна и укрепленные двери, оружие и боеприпасы, самодельный камуфляж. Кто-то жил здесь, уже много позже конца света, и когда кто-то другой – партиалы? – вторгся на его (их?) территорию, взорвал собственный дом. Разрушения были слишком обширными и в то же время слишком… упорядоченными, чтобы быть вызванными внешними причинами: враг воспользовался бы меньшим зарядом взрывчатки, чтобы пробить брешь в стене, либо уж намного большим, который бы и соседних домов не пощадил. Кто бы ни разрушил это здание, он сработал деловито и убийственно продуманно.

Рассматривая воронку, Кира вдруг вспомнила похожий взрыв, увиденный ею в прошлом году, – до лекарства, до Сэмма, до всего. Во время вылазки с Маркусом и Джейденом, где-то на севере Лонг-Айленда, они натолкнулись на заминированное здание, ловушку, и картина того взрыва была очень похожей: не столько чтобы убить, сколько чтобы замести следы. «Как назывался этот городишко? Ашарокен – помню, Джейден удивлялся странному названию. А зачем они полезли в то здание? Оно было помечено предыдущей группой, и солдаты вернулись еще раз его обследовать, взяв специалистов по компьютерам или вроде того. Что-то, связанное с электроникой». У нее перехватило дыхание – это же была радиостанция! Кто-то оборудовал радиостанцию на Северном побережье, а затем взорвал ее, чтобы не выдать себя. А теперь кто-то проделал то же самое здесь. Не один ли это и тот же «кто-то»?