o fa076bfa4f9911dc - Екатерина

посмеялись над идеалами, стрижками и зубами тех - абсолютно твоих -

современников.

Ты захочешь выудить самое светлое из того, что прожил.

Но поймёшь, что даже Пандора так не страдала, открыв свой ящик.

Потому что она выяснила на собственном опыте: нехуй больше копать там, где зарыта одна лишь надежда.

Поразмысли над этим.

А если не сработает, то...

104. ...какой-нибудь маменькин сынок заставит тебя жалеть обо всём, что ты

сделал. Ведь у него больше денег. Больше звука. Больше друзей.

Больше тебя.

Есть люди, которые просто больше тебя.

И стоит уяснить: пока ты считаешь перед сном чужие привилегии, ты так и

будешь просыпаться с ощущением шипованного дилдо "где-то между делом".

Мы увидим, как ты сдаёшься. Или стареешь.

Одной секунды достаточно, чтобы понять: моложе ты не становишься. И эту

секунду у тебя отобрали неторопливые прислуги, завтраки, привет-и-как-

дела, кассиры, светофоры и нищие. Они все регулируют твоё время против

твоей же воли, вроде как создавая порядок и делая жизнь безопасно-

предсказуемой. Минута на красный во избежание аварии, момент на подачку

в завихрениях совести, полчаса на голод и ужин, ночь на секс без

обязательств и бесконечность на что-то необходимое.

Твоя личность укомплектована потерянным временем, а сожаления, которым

ты предаёшься, удваивают урон.

Ты мыслишь, следовательно, ты умираешь.

Перманентно теряешь опции, не принимая во внимание простейший факт: каждая секунда, подаренная пространству, создаёт целую вселенную, которой

ты пренебрегаешь.

Это плохие новости. Ведь выходит так, приятель, что ты вечно занят "не

тем".

Никаких тебе почестей, бюстов, эпитафий и титулов. Ты умрёшь, как и все, а

учебники истории обойдутся без тебя. Бесполезность разума становится

очевидной, когда пытаешься объять безразмерное или уклониться от пули

старения.

Или накормить себя очередным завтраком, лишь бы ничего не менять

сегодня.

Ты можешь пойти хоть нахуй, хоть в клуб, оставив агонические старания и

попытки казаться кем-то. В конечном счёте, пасторальная простота и

мещанские привычки разрастутся точно карцинома в гортани, и твои слова

разойдутся с телом и делом, как бы намекая: этот ком в горле - не просто

депрессия или апатия, но тусклые отблески прошлого тебя, застывшего в

осознании ненужности.

Останется только могильный покой, который рождается в высоких холодных

углах твоей комнаты. Память растворится. Собака умрёт.

А ведь никакой собаки и не было. Потому что она умерла.

Ты можешь присвоить себе то, чего не было, вечно принимать за счастье то, чем оно не является, и, в конечном итоге, сожалеть, что всё это придумано. А

можешь махнуть рукой и придумать что-нибудь получше.

Например, другую собаку.

КАМЕРНЫЙ ОБРАЗ МЫШЛЕНИЯ

#0012

- С "Глока" спилен серийник.

- Какого хрена...

детектив проверил, надёжно ли пацан пристёгнут к постели, и попросил

вывести Илая из комы. Тот же, спустя пару минут, огляделся и спросил:

- Где я?

- Ну точно не в Мексике, амиго!

- Джек? Так...тебя же грохнули. Хавьер, или как его там...

- Док, что у него с речью? - Дженнингс тоже захотел поприсутствовать,

понимая, что это редкий шанс наконец-таки вырасти из формы

патрульного - взять "производителя"//

медсестра подошла к окну и распахнула занавески, открывая взору Илая

всё ту же надоевшую картину мира//

- Он два дня пробыл в коме, мистер Дженнингс. Впереди - полугодовая

терапия, - сообщил врач//

- Джеки, приятель, он ведь грохнул тебя...

- Что он постоянно бормочет? - Дженнингс придвинулся ближе.

- А как быть с расследованием? - Не унимался Моэм//

- Ну, через пару дней он сможет довольно внятно изъясняться, порезы

пройдут.

- Эй, сопляк, лишнего "взорвал"?

- Джеки...ты же...что?Вилли зарвался. Этот ублюдок зарвался...

- Вилли? - букально читал по губам Дженнингс//

- Джеки...как же так...

in progress...

Ребёнок растёт, зная, что никакого бога никогда не было.

Квантовое бессмертие. Вседозволенность. Свобода.

Ребёнок вытирает сопли, зная, что он никому и ничем не обязан.

Миссис Мама и Мистер Папа винят во всём себя.

Ребёнок полагается на критические суждения.

Ему доступно понятие выбора, ассоциативный сдвиг вынуждает его класть на

тумбочку голову убитой свиньи и избегать болевого синдрома. Единственный

собеседник - повелитель мух, мёртво окутавший безразличием игрушки и

плакаты потерянных детей.

Это - противоположность беспомощных Колфилдов.

Это - корпус сексуальных преступников в куколках и смирительных

рубашках.

Си-4 воспламенится, когда Эрвин отдаст приказ Гейгеру, а имаго взмахнёт

дырявыми крыльями в коробке без окон. Вся та среда, что не питала иллюзий

на наш счёт, встанет в позу Ромберга и попросит спустить крючок, пока сама

не схлопнулась со звуком удара в китайский гонг вместе с волновой

функцией.

Океаны рвоты.

Эксперимент Милгрэма наглядно продемонстрировал, насколько твои

убеждения прозрачны. Стоит господину озвучить ставку или холодно

заверить тебя, что всё в порядке, как ты отключаешь когнитивную функцию, открываешь рот и глотаешь каждую сраную крошку со стола Маленького

Брата.

Он всё знает. Он тебя никогда не обманет.

Никогда. Ведь так?

Тебе сделают самые большие скидки, самые глубокие минеты, самые

дешёвые стрижки, самые полезные блюда и самые великие одолжения.

Но никогда не сделают больно. Они никогда не сделают тебя несчастным.

Иисус смотрит на тебя по-отечески, звёзды ради тебя собирают Кассиопею

каждую ночь, музыканты только для тебя рвут свои струны и партитутры, а

режиссёры в твою честь заряжают камеры. Филиппинские дети собирают

твои блага в подвалах сутки напролёт, кондитеры не жалеют сахара на твои

десерты, генеральный директор щедро посыпает твой оклад надбавками. Все, абсолютно все заинтересованы в твоём успехе. Врачи годами вскрывают

животных, но лишь бы не тебя, лишь бы ты был здоров. Пожарные борются

со сном, пока ты спишь. Полицейские держат рации у сердца.

Вселенная любит тебя и помогает во всём.

Ведь ты - в самом центре.

Стоишь и дрочишь, пока мамочка тебя обувает.

Сама система воспитания человека себя изжила. Пара сотен недоумков

написала пару десятков правил, которым мамочки и папочки неизменно

следуют. Тот же клуб избранных эпилептиков озвучил непреложные цели для

тебя и твоих ребятишек: успешный человек, богатый человек, добрый

человек, состоявшийся человек, семейный человек, отброс.

Ты обязан толкать в свои мясные пиньяты мультфильмы, сказки и

заблуждения.

Ты обязан потакать их капризам.

Ты никогда не поднимешь на них руку.

Ты никогда не скажешь им правды.

Тебя обучат быть родителем, выдадут тебе сертификаты и рекомендации, расскажут, как себя вести и что делать.

А тем временем, общество трансформируется в неупорядоченное скопление

аминокислот и неразвившихся птенцов, которым не хватает то ли ума, то ли

времени понять, куда лететь. Они выпадают из гнезда и ломают крылья. Им

некуда себя деть. В безвоздушном пространстве не так уж и здорово, как им

казалось. Веселье душит их, как душит ремень или удавка. Мерцание

миллиардов голубых экранов в тишайших катакомбах. Кубиты информации в

свободном доступе. Число Шеннона. Десть в сто восемнадцатой степени.

Ровно столько возможных ходов в одной шахматной партии.

Ровно столько же вариантов не выпасть из кроны уютного дерева у тебя.

Но ты будешь следовать за авторитетами, пока не поймёшь, что тебя наебали

и забрали всё.

Измятая бумага станет идеальной лишь в том случае, если её отправят на

переработку.

Единичный вектор задаёт лишь одно направление.

Нас всё ещё тошнит от вас.

От тех людей, которые из кожи вон лезут, лишь бы чем-то заболеть.

Лишь бы услышать диагноз пострашнее, чтобы выпросить свою порцию

сострадания на какой-то извращённой паперти. Недуг типа "булимия" -

это ваша визитная карточка. Пропуск домой в тяжёлый день. Повод