Грязные отношения (СИ) - Мун Алекса

— Заткнись и пили! — его злость переходит и на меня. — С меня согревающее.

— Другой разговор, — тут же оживляется Гера и пилит активнее.

Наконец я свободен и весь изрезан осколком. Гера явно даже не думал об аккуратности.

— Все, теперь надо словить тачку, — поднимаю плечи от холода. На мне только футболка и джинсы. Ладно хоть ботинки есть.

— Да, — притоптывает Гера. На нем тоже только футболка, джинсы и домашние тапки. — Только не ездит здесь никто. Надо к главной дороге выйти.

Ещё через двадцать минут мы наконец выходим на трассу, где нас ласкают взглядом местные «бабочки».

— Вон та симпатичная, да? — облизывается Гера. — Молоденькая совсем. Я таких люблю.

— Мы здесь не за этим, — одергиваю его. — Нас бы только за шлюх приняли и ладно. Иди лови тачку. Я чуть дальше отойду.

— Почему? — удивляется Гера.

— А ты бы взял ночью на трассе двух мужиков, у которых руки в крови? — задаю резонный вопрос. — Вот и никто не возьмёт. Так что как поймаешь, потом притормозишь возле меня. Так бомбила может и не соскочит.

Отхожу подальше, но к счастью, Гера быстро умудряется поймать дальнобойщика. Мы наконец доезжаем до ближайшего бара и вливаем в себя первую порцию алкоголя.

Живы — уже хорошо. Остальное как-нибудь перетрем.

Глава 19

Юля открывает дверь, но увидев меня, поддается слабости и снова пытается ее закрыть.

— Юль! — я в шоке от нее. — Что производит? Мы можем нормально поговорить?

— Мне не о чем с тобой говорить, — сердито отзывается подруга, но не закрывает дверь до конца.

— Юль, — я готова умолять, — ты была для меня самым близким человеком. Мне плохо без тебя. Что я тебе сделала?

— Ты тоже была для меня самым близким человеком, — с комом в горле отвечает она. — Но ты все разрушила.

— Пожалуйста, давай поговорим, — прошу ее.

— Ладно, — соглашается она. — На улице поговорим. Не хочу, чтобы мама услышала. Я выйду через пять минут.

— Хорошо, — киваю.

Юля закрывает дверь, а я остаюсь в подъезде одна. Решаю спуститься вниз, чтобы не мозолить глаза соседям по пути обдумываю поведение Юли.

Неужели она всё-таки знает про меня и Ильяса? Но как? Она не могла нас видеть в туалете! Она бы сказала мне об этом сразу. Но пока это единственная причина, которая могла так разрушить наши отношения.

Наконец подруга выходит и идёт ко мне по хрустящему снегу.

Не знаю с чего начать разговор, и кто должен сделать это первым, поэтому я задумчиво осматриваю двор и случайно бросаю взгляд на окно Юли. Оно украшено гирляндой и снежинками.

— Ты уже все украсила? — спрашиваю я что-то нейтральное. — Красиво.

— Лу, — не выдерживает Юля. — Я видела тебя с Ильясом.

Она сжимает кулачки от злости.

— Где? — с волнением спрашиваю.

Вдруг это было на улице, или возле общежития? Может все ещё не настолько страшно?

— А вы, значит, трахаетесь в любом месте — где приспичит, раз ты не запоминаешь локации? — теперь злость читается и в глазах подруги.

— Где ты меня видела? — хватаюсь за последнюю соломинку.

Что если я всё-таки смогу придумать оправдание?

— В клубе, — говорит она самое страшное. — В туалете. Как вы мерзко сношались.

Опускаю голову. Это конец. Такое не оправдать.

— Знаешь, — горько продолжает она. — Насчет Ильяса я особо надежд не питала. Я так и думала, что у него с моей мамой несерьезно. Но ты… Как ты могла? Разве моя мама плохо к тебе относилась? Разве было хоть что-то, в чем она тебе отказала? И вот так ты с ней поступаешь?

— Я не хотела, — мотаю головой, чтобы не разреветься. — Прости меня. Я не хотела…

Враньё. Я хотела. Я все для этого сделала и почти не думала о последствиях. Ильяс настолько засел у меня в голове, что я ни о чем другом не могла думать. Жажда сжигала меня изнутри.

— Сначала я тоже так думала, — вдруг смягчается она. — Ильяс поймал меня на выходе и сказал, что ты не хотела. Что он взял тебя силой.

Я с надеждой подняла глаза. Вот мой шанс. Я должна давить на это лишь бы сохранить свою дружбу. Если все получится, я обещаю, что забуду об Ильясе раз и навсегда. Никогда больше не буду с ним пересекаться, даже на общих праздниках. Обещаю, я буду самой лучшей подругой, лишь бы только Юля простила меня сейчас.

— Но… все так и было, — кидаю слабую отмазку.

— Нет, — безжалостно отрезает подруга. — Жертвы насилия так себя не ведут. Ты бы плакала, хотела заявить на него, все бы рассказала хотя бы мне. Но ты молчала. Поджала хвост и спряталась в своей коморке. Ты хотела этого.

— Нет, — слабо оправдывалась я.

— И думаешь, я не заметила, как ты смотрела весь вечер на Ильяса? — она наносит мне ещё одну рану в сердце. — Я думала тебе просто любопытно с кем встречается моя мама. Но нет. Ты заприметила его заранее. И кто знает сколько ты уже с ним встречаешься и спишь!

Я снова опустила голову.

Все оправдания будут фальшивыми. Я виновата. Я должна быть честной и нести ответственность за свои поступки.

— Прошу тебя, прости меня, — шепчу. — Я не знаю как от этого избавиться. Это как болезнь… Оно словно сжирает тебя изнутри…

— Не пытайся вызвать у меня жалость, — обрывает меня подруга. — Я не встану на твою сторону. Ты предала меня и мою маму. Я не хочу больше тебя знать.

— Юль, пожалуйста, — не верю, что все кончено.

— Нет, — она отходит на шаг назад. — Не приходи больше ко мне. Мне противно. Крути мозги своему Серёже и будь подстилкой другим мужикам. Мне все равно. Я больше не хочу тебя знать!

Девушка резко разворачивается и бежит в подъезд. Я же остаюсь растоптанная и морально уничтоженная.

Я несколько минут тупо смотрю на закрытую дверь подъезда, не зная, что мне делать дальше. Только что мой мир окончательно рухнул. Треснули хлипкие швы по имени «надежда» и все полетело к чертям.

Оказывается, это Юля была тогда за дверью. Неужели это может быть правдой. Боже! Я не верю в это.

За последнюю неделю я совершила столько ошибок, что расплачиваться мне придется всю жизнь.

Что мне делать дальше? Идти в общежитие? Нет! Я не хочу туда идти, также я не хочу видеть Сережу. Я не достойна его.

Разворачиваюсь в сторону метро и медленно иду в том направлении. Вокруг снуются влюбленные пары, улыбаются, целуются. Родители прогуливаются со своими детьми. Вокруг витает предновогодняя суета и только мне хочется задохнуться.

Мне вдруг стало так одиноко… я устала себя ненавидеть. Мое подвешенное состояние оборвалось и я с размаху впечаталась в дно. Ниже некуда.

Но, а если я уже на самом дне, то путь у меня один. К нему. К тому, кто разрушил мою жизнь.

А может быть я тогда умерла под колесами его огромного внедорожника и это просто мой личный ад? Очень похоже.

Метро домчало меня до нужной улицы, а ноги донесли до нужного дома. Все как в тумане. Зачем я к нему пришла? Что я хочу доказать? Что падать ниже некуда?

Я почему-то чувствовала, что он дома. Сидит в своей огромной кухне полураздетый. Угрюмый. Пьет.

Понятие не имею откуда у меня взялись эти экстрасенсорные способности.

Я сижу на лавочке до тех пор, пока подъездная дверь не открывается, выпуская жильца. Пока дверь не успела закрыться, я быстро заскакиваю в теплую парадную.

Выбираю лифт. Я устала сегодня ходить. Время переваливает за одиннадцать ночи. Вот это я сюрприз для Ильяса подготовила.

Дверцы разъезжаются, и я вижу черную дверь. Несмело выхожу из лифта и заламывая пальцы иду к ней.

Стучу. А когда за металлической преградой слышатся посторонние шаги — сердце обрывается.

— Кто? — по коже электрическим током проходится его голос.

— Лу, — как можно четче выговариваю я.

Дверь распахивается и меня встречает удивлённый мужской взгляд.

Глава 20

— Впустишь?

Его торс не оголенный, как чудилось мне несколькими минутами ранее. Ильяс одет в обычную черную футболку и серые спортивные брюки. Его волосы слегка взъерошены и темнее обычного, но это все из-за того, что мужчина, похоже, недавно вышел из душа.