Авторитетный роман - Владимир Колычев

И вчера вечером он ей звонил, и сегодня утром. Все было нормально, а тут вдруг гром среди ясного неба.

Телефон лежал на сиденье мотоцикла, Денис схватил его, набрал номер Майи. Она долго не отвечала, но все-таки взяла трубку.

– Ты где?

– Ну-у, на работе… – неуверенно сказала она.

– А Фенимор где?

– При чем здесь Фенимор? – Голос ее дрогнул.

– Майя, я все знаю!

Потянулась долгая пауза. И еще звук какой-то странный – то ли треск в эфире, то ли слезы капали на трубку. Скорее первое.

– Прости, – наконец выдавила из себя Майя.

– Что прости? Ты с Фенимором?

– Да. Он сказал, что убьет тебя. У меня не было выбора…

– Ты это серьезно?

– Да, серьезно.

– Я башку ему сверну!

– Я не хочу, чтобы ты это делал. Я боюсь за тебя. И за нас… Я устала бояться. Поверь, я долго думала…

– Что ты думала?

– Мы не можем быть вместе.

– Почему?

– Потому что Миша – твой брат. Я не могу его предать.

– Со мной не можешь? А с Фенимором?

– Это совсем другое дело. И ничего у нас не будет. Пока не будет.

– А потом?

В трубке послышались короткие гудки.

– Сука! – Денис едва сдержался, чтобы не швырнуть телефон о стену дома.

Не будет у них будущего! Мишу она не может предать! Врет же! Просто Фенимор выгодная для нее партия, а с ним ее ждет нищета. Так она и думает! Расчетливая меркантильная стерва!

Денис вернулся к пленнику, с яростью глянул на него. Коля не выдержал его взгляда, стушевался.

– Значит, договор у вас с Майей, да?

– Договор. Она не хочет, чтобы тебя убили, – кивнул тот.

– И вы не должны были меня убивать?

– Нет.

– Базан убил моего брата. А я за это убил его самого. Так думает Фенимор. Он увел мою бабу. Причем увел подло. Он увел Майю и не боится, что я с него за это спрошу? Не может он не бояться. Он обязан подстраховаться. Поэтому и послал ко мне вас. Что вы должны были со мной сделать? Искалечить? Кости переломать? Инвалидом на всю жизнь оставить? Ну, говори!

– Э-э, ну, не инвалидом, – отвел в сторону глаза Коля.

– Но кости переломать, да?

– Ну-у…

– Да ты не напрягайся, я все понял.

Майя просила не убивать Дениса, и Фенимор готов был исполнить свое обещание. Ведь ему можно было сломать ноги так, что на них потом только с помощью костылей пришлось бы ходить. Да и кисти рук можно было бы раздробить так, что ни пистолета никогда больше не взять, ни ножа… Ведь Майя же не просила Фенимора не делать из Дениса пожизненного инвалида? Нет. Значит, договор соблюден. А как потом будет жить Денис, кого это волнует?

– Дурак он, твой Фенимор.

– Почему?

– Не надо было меня трогать. Я умею проигрывать. Да и не проиграл я. Если женщина ушла к другому, еще неизвестно, кому повезло. Да и не была Майя моей женщиной. Не могло у нас ничего быть. А если у них с Фенимором будет, флаг ему в руки. Не надо было меня трогать. Надо было просто сказать, что я лишний. Если бы Майя мне это сказала, я бы подвинулся…

Это не Денис говорил, это кричали в нем его разбушевавшиеся эмоции. На самом деле он не хотел проигрывать.

– Так она скажет.

– Уже сказала. И я все понял. Если я Майе не нужен, то зачем за нее воевать? Зачем?

– Незачем, – согласился Коля.

– Думаешь, надо подвинуться?

– Ну да… У Фенимора бабла немерено, дом такой, что этот рядом не стоит, – пренебрежительно кивнул парень в сторону недостроя. – Вилла на Кипре…

– Пидор он старый, твой Фенимор. Так ему и передай. А я поеду.

– Куда?

– Не знаю. Куда-нибудь. Куда-нибудь за новой жизнью. Здесь не сложилось, где-нибудь сложится…

– Э-э, ну, это правильно…

– И пусть Фенимор меня не ищет.

– Ну, если ты залупаться не будешь…

– Не буду. Если бы вы меня сделали, тогда может быть. А так я вас тут сделал. Претензии ко мне есть?

– Ну, если ты уедешь, то нет.

– Уеду. И ты уезжай.

– Куда?

– Куда-нибудь. Фенимор опасный человек, и ты очень рискуешь, оставаясь с ним. Он старый, а ты молодой, тебе жить да жить. Зачем тебе умирать?

– Я не собираюсь умирать.

– А если стрелять в него будут? Ты же телохранитель, ты должен его своим телом закрыть.

– Ну, это моя работа.

– И ты готов умереть ради него?

– Получается, что да. А что такое? – встревоженно спросил бандит.

– Да нет, ничего. Просто жаль тебя вдруг стало. Ну, все, поехал я. А Фенимору передай, пусть меня не ищет. Опасно это.

Денис подозвал к себе Жору, дал ему номер Майиного телефона.

– Позвонишь ей, спросишь, что с домом делать. Пусть она решает, строить или нет. А я умываю руки…

И еще он отдал Жоре ключ от гаража. Когда открывать ворота, не сказал. Все равно Коля заставит его это сделать. И развязать себя заставит, и дружков своих освободит.

Денис завел мотоцикл, подъехал к джипу, прострелил из ружья все четыре колеса, дал «газу» и помчался в сторону Москвы.

Он уезжал. Куда-нибудь. Но только для того, чтобы переждать момент. Нельзя сейчас трогать Фенимора. Это старое чмо сейчас начеку, и его голыми руками с ходу не взять. Но когда волна уляжется, Денис вернется и спросит с него за Майю. И за себя…

Зря Фенимор с ним связался. Ох и зря…

Глава 15

Красивый дом. Из дорогого кирпича цвета слоновой кости, с фигурной черепичной крышей, с эркерами, мезонином, большим мраморным крыльцом с колоннадой. И внутри отделано все по высшему разряду. Вода подведена, канализация автономная – и в теплый туалет сходить можно, и душ принять. Мебель только осталось завезти, занавесочки повесить и можно жить.

Только не Денису здесь жить. Весь май и два летних месяца он вкалывал здесь разнорабочим – подавал, подносил. А еще сантехникой занимался – как-никак он по этой части дипломированный специалист. За три месяца ему насчитали шестьдесят семь тысяч. Для него это большие деньги. Дядя Женя, например, за это же время заработал двести сорок штук, но так он мастер своего дела, он такую лепнину под потолок выводил, что сам Церетели позавидовал бы. И стены он шпаклевал, и красил на зависть многим, причем делал это в стремительном темпе. Все, как при социализме, – от каждого по способностям, каждому по труду. Денис чужих денег не считал, ему бы свое получить. А хозяин обещал расчет после того, как дом будет сдан под ключ.

Дом готов, хозяин подъехал, сейчас он примет работу, передаст бригадиру деньги. Давно все ждали этого момента, поэтому мужики были взволнованы и напряжены.

Обычно хозяин приезжал в хорошем расположении духа. Все ему нравилось, всех он хвалил. Но сегодня он ходил по комнатам хмурый, как дождевая туча. И одет сегодня не так, как всегда. Обычно в белой рубашке приезжал, в наглаженных брюках, а сегодня джинсы на нем, футболка черная, вместо воротника – золотая цепь чуть ли не в большой палец толщиной. И щерится хозяин недобро, походка у него от колена – на блатной манер. Неспроста он свою криминальную сущность напоказ выставляет. Ох неспроста.

Молодой он еще, тридцать лет ему с маленьким хвостиком, а ведет себя так, будто ему под пятьдесят. Дескать, все он в этой жизни познал-изведал…

– Не, я не понял, а это что такое?

Долго ходил он, выискивая изъяны, наконец нашел. Вмятинка небольшая в стене, почти незаметная, ее и с лупой-то не всякий разглядел бы. Но, как говорится, кто ищет, тот найдет.

– Я спрашиваю, что это такое?

– Виталий Ефимович, уберем, заделаем! – в почтительном поклоне прогнулся перед ним бригадир.

– Не надо ничего заделывать. Поздно уже.

– Почему поздно?

– Потому… Штраф я на вас накладываю! – Хозяин дома эффектно выбросил пальцы веером и вышел из дома.

Бригадир устремился за ним. Глаза у него растерянны, лицо недоуменно вытянуто.

– Виталий Ефимович, что это значит?

– А то и значит!

Денис тоже вышел во двор. Там он и понял, почему хозяин дома так стремился туда. Три «быка» во дворе стояли – в спортивных брюках и майках-борцовках, скалились, кулаками себя по ладошкам шлепали. Здоровенные, мускулистые. К ним, под их защиту, хозяин дома и спешил. Кинул бригаду, и в кусты.

– Виталий Ефимович, я вас не понимаю!

Судя по его виду, бригадир как раз-то очень хорошо понимал, что происходит.

– А что тут понимать? Есть договор, там четко прописано, в случае неисполнения работ я вправе рассчитать вас и нанять новую бригаду.

– Так рассчитайте нас, Виталий Ефимович!

– Я вас уже рассчитал. Вы уже все сполна получили.

– Вы за четыре месяца не расплатились.

Это Денису задолжали за три месяца, потому что больше он и не работал. Остальные работали в долг дольше. Внутренняя отделка дома – самый сложный этап, там и работа тонкая, и оплата высокая. Начать такую работу нетрудно, гораздо тяжелее закончить ее. Столько нервов и сил вбухано в этот дом, и тут на тебе – хрен вам вместо мяса!

– Четыре месяца – это штраф. За некачественную работу.

– Но так же нельзя! – взвыл от возмущения бригадир.

– Скажи спасибо, что я с вас за питание не вычел!