Анимист - Ив Форвард

– Надо плав-вать, – пробормотала дольфинка про себя, но подтащила его к берегу.

Наконец ноги коснулись песка, Алекс с облегчением встал и по грудь в воде побрел к чудесному, чудесному берегу. Это был светлый желтовато-коричневый песок, а не сверкающий черный песок Жадеита или галька Дальнего, но тем не менее это была земля, и он радостно шел к ней.

– Гор-род там, – сказала Рей, и Алекс смутно разглядел белые дома на фоне изгиба образованного отвесными скалами большого залива, на дальнем конце которого он оказался. – Недалек-ко. П-плав-вать?

Залив был в стороне, и скалы выглядели устрашающе. Плоский покатый берег был гораздо ближе.

– Я пойду пешком, – пробурчал Алекс и медленно, с трудом вышел из воды; Пылинка по-прежнему цеплялась за голову.

Он оглянулся. Пурпурный спинной плавник Рей двигался взад-вперед по мелководью. Тут его осенило.

– Подожди! Что это за остров? – закричал он.

– Мир-р-рапоза! – послышалось в ответ.

Мирапоза. Остров гораздо больше Жадеита, с хуманскими городами; больше Алекс ничего о нем не знал.

Вода отступала, и Алекса поразило, каким тяжелым стало тело, как сильно притяжение земли. Наконец босые ноющие ноги зашаркали по сухому колючему песку на линии прилива, а утреннее солнце согрело кожу. Он обернулся и посмотрел на воду.

Рей выпрыгнула из воды по крутой параболе и свистнула – видимо, прощалась. Она исчезла, и Алекс под тяжестью собственного тела осел на мягкий песок. Он мгновенно уснул – на спине, среди водорослей, осколков раковин и прочего хлама, извергнутого океаном.

Проснулся он на закате. Все тело болело, грудь снова заложило. Повсюду вокруг него на песке виднелись крохотные следы Пылинки; было видно, где она поймала маленького краба размером примерно с большой палец, сразилась, убила и отъела у него лапки. Тело краба лежало у Алекса на груди, рядом сидела Пылинка.

вопрос? любовь забота

– Спасибо. Спасибо, но не надо, – простонал Алекс, осторожно беря краба и подавая ей.

Пылинка изящно прикусила краба и вскарабкалась с ним на плечо хозяина. Горло было заполнено мокротой. Он без конца кашлял, отхаркиваясь и сплевывая, и наконец с трудом поднялся на ноги и попытался понять, где находится. В одну сторону берег тянулся куда-то вдаль, с другой стороны резко обрывался. Это, наверное, был мыс, означающий конец залива, и Алекс направился в ту сторону. Муки голода растворились в холодной боли и усталости, но и это было не самое страшное.

жажда

– Я тоже хочу пить, – согласился Алекс. – Весь просолился.

Он, конечно, знал, что Пылинке не нужны слова, что, в сущности, она не понимает их, но ему-то надо было с кем-то поговорить.

Он обогнул мыс, перебрался через скалы высотой с дом, шероховатые, с острыми, отточенными морем гранями. Залив устроился в долине между двумя спускающимися к морю грядами каменистых холмов; сейчас Алекс карабкался по одной из них. Город, однако, располагался не на одном уровне с заливом; его построили на образованной скалами террасе. Ниже и ближе к воде примостились, подобно ласточкиным гнездам, несколько маленьких домиков. До города еще ой как неблизко. В голове стучало от жажды и усталости. Пылинка, которая, пока он спал на берегу, оберегала его от хищников, перестала жаловаться и снова уснула у него на плече.

Наконец подъем закончился, и запыхавшийся Алекс оказался на вершине каменистого взгорья. Город охватывал изгиб залива. Судя по размерам и устройству – хуманский. Через центр текла широкая река. В сводчатых окнах горели золотые, красные и оранжевые огни.

Перед глазами все плыло, Алекс дрожал, хотя воздух казался теплым. Он стоял над самым обрывом, но чем дальше вглубь острова, тем более отлогой становилась местность. А выше, прямо над ним, стоял маленький домик с приветливо светящимися окнами. Алекс направился туда, хоть и пришлось снова карабкаться.

Скоро на камнях появились тощие растения, больно колющие босые ноги. Наступила ночь, черная, но звездная. Несколько раз Алекс оступался в темноте, толчки будили Пылинку, и тогда в мозгу звучали ее тихие жалобы.

Освещенный дом, когда Алекс до него добрался, оказался высокой круглой башней. Ряд сводчатых окон опоясывал стены на уровне глаз; Алекс, шатаясь, поплелся к одному из них, не тратя дополнительных усилий на поиски двери.

Он просунул голову в окно, страшно напугав двоих хуманов, которые сидели за маленьким столом, играя в какую-то игру с картами и костями и время от времени прикладываясь к кувшину. Кувшин упал на стол, залив кости, когда в окне показалась растрепанная голова без тела. Алекс попытался позвать на помощь, но в горле слишком пересохло.

– Ааррухн, – прохрипел он.

Мужчины – судя по их виду, солдаты – схватили прислоненные к стене копья и осторожно приблизились к окну.

– Кто такой? Чего надо? – спросил один из них.

Он говорил на торге с небольшим акцентом, но ведь на торге все говорят с акцентом. На обоих были форменные туники и сандалии; оба были загорелыми до черноты, но у одного волосы были черные, а у другого – цвета выцветшей на солнце бронзы.

– Корабль. Шторм, – выговорил Алекс. – Пить.

– Ты, похоже, уходился до смерти, – сказал черноволосый – тот, что заговорил первым. Но тут вмешался другой.

– Корабль? Где? Где корабль? – Он говорил на хуманском диалекте, достаточно похожем на жадеитский, чтобы Алекс мог без труда понимать его и отвечать.

– В море… шторм… меня принесли дольфины…

Алекс навалился на подоконник, как пьяница на прилавок. Один из солдат пошел к стоящему в углу ведру, другой продолжал присматриваться к Алексу.

– Эй, у тебя крыса на…

– Ручная, не трогай, – прохрипел Алекс.

– Странный у тебя любимец, – нахмурился солдат.

Тут вернулся другой с ковшиком из тыквы-горлянки. Алекс сначала напоил Пылинку, потом глотнул сам, потом снова дал попить ей. Тем временем стражники забрасывали его вопросами: был ли с ним кто-то еще, куда шел корабль, какой был груз и тому подобное. Черноволосый (оказалось, его зовут Карвин) взял его за плечи и втащил – с крысой и прочим – через окно, поскольку пришелец явно был не в силах идти. Другой солдат, Лукен, дал ему еще воды и кусок маисового хлеба, потом куда-то ушел.

Несмотря на слабость и головокружение, Алекс понял, что стражники относятся к нему с подозрением и не верят в его историю. Шторм, такой разрушительный, явно не достиг острова, и никто не видел никакого корабля. Алекс, у которого начинался бред, не был уверен, что сам поверил бы во все это. Через некоторое время вернулся Лукен с еще одним хуманом – судя по виду, офицером. Алекс не слишком разбирался в военных, но кое-какой опыт в трюме работорговца приобрел. Этот офицер задавал еще больше вопросов и, кажется, пытался запугать его; но Алекс был слишком измотан и, как он постепенно понял, слишком болен, чтобы беспокоиться или выдавливать из себя ответы длиннее двух-трех слов. Пылинка спряталась в волосах на затылке; офицер ее не видел, стражники, казалось, забыли, и Алекс решил не упоминать о ней. В некоторых местах анимистов уважают; в других, особенно с маленьким и уязвимым анимом, иногда лучше помалкивать, иначе враги используют знание против анимиста. В какой-то момент Пылинка выглянула, и они вместе огляделись через Офир; но волшебного воздействия, похоже, никто не заметил. Это слегка успокоило Алекса. Его все еще тревожило то, что он увидел на корабле прямо перед тем, как так внезапно покинул его.