Правило серафимов - Ольга Златогорская

— Как у тебя всё разумно, — грустно сказал Ёрк. — Это — по правилам, то — по здравому смыслу… А по-человечески? Не боишься, что ошиблась?

— Не-а, — беспечно отозвалась Таури.

— Но почему?

— Потому что активировать амулет можно только в Белой пустоши. А идти далеко. Дроггер с собой не взял ни карты, ни снаряжения. Думаю, он перепрячет амулет и телепортируется домой.

— И?

— У него один путь: каждый день телепортироваться на амулет, брать его в руки и пешочком идти к замку. Вечером прятать игрушку и телепортироваться домой. И так каждый день. Вряд ли он дойдёт быстрее, чем за три дня.

— И всё равно не улавливаю.

— Белая ложа села нам на хвост и почти поймала. А ты для них — тёмная лошадка, меня они вообще не знают. Но и отпечаток ауры взяли, и родословную твою раскопали, когда понадобилось. А Дроггера они как облупленного знают. Готова спорить, его отловят без проблем. Кроме того, в самой Белой пустоши наверняка поджидают путника с артефактом. Так что шансов, что он донесёт и активирует амулет, исчезающе мало.

— А если всё-таки донесёт? Если ускользнёт от магов? — не унимался Ёрк.

— Есть ещё одна вещь, о которой ты забыл, — улыбнулась Таури. — Орден в курсе происходящего. Пусть преподобный Дэв решает, что делать.

— Снимаешь с себя ответственность?

— Чтобы что-то снять, надо это на себя сперва взвалить. А я не отвечаю за судьбы мира. Только за себя и заказ. Заказ я выполнила.

— Но сама стоишь на пороге смерти, — напомнил Ёрк.

— Серафимы не умирают от старости, — спокойно отозвалась Таури. — Значит, пришел и мой черёд.

Ёрк помолчал, а потом тихо спросил:

— Зачем ты всё время подчёркиваешь свой возраст? Я и так вижу, что ты намного старше меня.

— Да ну? — Таури села и посмотрела на мага с интересом. — И насколько я старше, по-твоему?

— Раза в полтора-два, — поморщился Ёрк.

— Почему ты так решил?

— Ты смотришь не так, как мои ровесники. Говоришь. Двигаешься. Даже оглядываешься по-другому.

— Ты проницательный, — вздохнула Таури. И вспомнила: — А как ты колдовал-то со связанными руками? Это же невозможно?

— Это в академии невозможно, — криво улыбнулся Ёрк. — А жизнь и не такому научит. Верёвка когда-то живой была, а пальцы свободны. Простое заклинание можно сплести.

— Почему в академии об этом не знают?

— Потому что академиков не связывают.

— И потом не бьют, — закончила Таури.

— А ещё ты всё время намекаешь на мою беспомощность, — отсутствующим тоном добавил Ёрк.

— Ты что, решил со мной отношения выяснить? — изумилась Таури. — Нашел время!

— Потом может не получиться, — злорадно напомнил Ёрк. — Кто его знает, как быстро целители на помощь придут.

— А снова наложить это же заклинание нельзя?

— Нет. Им можно пользоваться только один раз. И потом, мне надо телепорироваться в Цитадель, не забыла? У меня квалификационный экзамен.

— Серьезная проблема, — пробормотала Таури, вдруг почему-то обидевшись.

— У кого какие, — спокойно отозвался Ёрк. — Сама сказала, каждый должен выполнять свою задачу. Я — маг и должен подтвердить свою лицензию. Готовься, будем телепортироваться в Орден.

— Подожди, — попросила Таури. — Ещё немного, ладно?

Ёрк кивнул и тоже стал смотреть в небо. В эту секунду Таури была ему благодарна за молчание. Объяснять было стыдно, телепортироваться — страшно.

Таури очень не хотела умирать ещё раз.

Кадавры окружали со всех сторон. Они напирали, давили своими холодными и жесткими телами. Таури хотела закричать, но крик не шел из стиснутого гола. Тело не слушалось, не удалось даже шевельнуть пальцем. Рядом с лицом воняло трупом и мокрой землёй. Желудок судорожно сокращался в сухой рвоте, и дышать становилось всё трудней и трудней.

Когда терпеть это стало совсем невозможно, кадавры вдруг расступились. В образовавшемся проходе появился некромант в коричневой мантии.

«Посмотреть пришел, — поняла Таури. — Как его подопечные меня прикончат».

— Ненавижу тебя, — прохрипела Таури из последних сил. — И в жизни ты был гадом, и в посмертии им остался!

— За что? — грустно сказал некромант и поднял голову.

— Ёрк! — обрадовалась Таури. Говорить стало легче. — Прости, я обозналась! Ты пришел помочь?

— Да.

— Так прогони их!

Ёрк помотал головой:

— Это твои кошмары. Справиться с ними можешь только ты сама.

— Как?

— Не знаю.

Кадавры снова сдвинулись, закрывая собой некроманта.

«Это кошмар, — подумала Таури. — Просто кошмар. Я захочу и проснусь».

Кадавры надвигались.

«Прочь! Проснуться! Убирайтесь!»

Кадавры протянули к ней руки.

Вдруг Таури подумала: «Я сама в некоторой степени кадавр. Но хоть разум сохранила и свободу воли. А эти бедняги под действием заклинания такое вытворяют, что в жизни ни за что не стали бы делать».

Кадавры остановились.

«Под действием заклинания? — вдруг озарило Таури. — Но ведь никакого заклинания нет! Это всего лишь мой кошмар! Придуманные мной кадавры нападают на меня, управляемые моими же страхами!».

А чего их бояться-то? Их пожалеть надо.

— Упокойтесь, — негромко сказала Таури и сама коснулась рукой одного из них. — Хватит вам уже мучаться.

Кадавры исчезли.

— Ты молодец, — с уважением сказал Ёрк. — Теперь иди на свет.

— А это куда? — не поняла Таури. Её окружал коричневый полумрак.

— Увидишь, — пообещал Ёрк. И Таури увидела.

Сначала Таури почувствовала, что лежит на чём-то мягком. Потом — что укрыта легким одеялом. И только после этого открыла глаза. И тут же сделала попытку вскочить:

— Преподобный Дэв…

— Лежи.

Таури опустилась на подушки. Рывок отнял очень много сил, голова закружилась.

— Всё хорошо? — спросила она.

— Да.

— Вы успели…

— Успел Ёрк. Все-таки хороший сын у Северного лорда. Не зря я на него рассчитывал.

— Я всё хотела у него спросить, да забывала, — с досадой призналась Таури. — А он вон, оказывается, кто. Хоть не старший сын-то?

— Старший. Передал все права брату и подался в науку.

— Забавный парень.

— Да уж. Поблагодари его за своё спасение, не забудь.

— А он что, здесь? — удивилась Таури.

— Здесь.

— Подождите…Сколько времени прошло?

— Полдекады.

Таури закусила губу.

— И он всё это время был в Ордене?

— Да.

Таури нахмурилась. Преподобный Дэв улыбнулся и встал:

— Я рад, что всё кончилось. Выздоравливай, потом поговорим. Теперь у нас будет много времени.