Эмпатия (ЛП) - Дьюки Кер

– Я все еще чувствую этот запах. – Мой взгляд отрывается от экрана и обращается к Росси, у которого в руках баночка с кремом, и он вдыхает его, будто это выпечка.

– Прекрати вести себя, как ссыкло. Где ты взял крем для рук?

Его брови едва не касаются линии роста волос.

– Это моей девушки. У меня пересыхает кожа на руках от ежедневной бумажной работы, не суди строго.

Боже, если он думает, что я его сужу за это, то глубоко ошибается. Тот факт, что от парня нет толку, и он ненавидит запах и вид трупов, но стал детективом по убийствам, настолько тревожный, что мне хочется тыкать его носом в мертвое тело, пока не привыкнет.

– Почему мы должны делать все это ради какого-то наркодилера?

Мы проверяем записи камеры наблюдения уже в течение нескольких часов; я как раз дошел до просмотра ночи понедельника. Борясь с желанием треснуть его головой о стол, я отвечаю с нотками скепсиса в голосе:

– Потому что это убийство! А мы детективы по убийствам. Мы расследуем все убийства, Росси. Ты не можешь подбирать и выбирать дела, основываясь на личности жертвы. А еще его убили не за то, что был наркодилером. Это случайный выбор; на его месте мог быть любой, а это значит, он может быть первой жертвой из кучи предстоящих. – На последнем слове я стихаю, так как на экране появляется фигура. Он одет в черную толстовку, скрывающую его лицо, и черные спортивные штаны. Жертва пытается пописать на стену, после ухода свидетельницы. Его губы двигаются, когда дилер поворачивает голову в направлении нападающего, вынуждая того остановиться на месте. Жертва, по-видимому, не замечает тот факт, что нападавший хватает кирпич рядом с одним из соседних зданий. Он полностью ошарашен жестоким, внезапным нападением. Один удар по голове и жертва на коленях, еще один – и он теряет сознание, но нападавший продолжает жестоко убивать его удар за ударом: некоторые в лицо, другие – в верхнюю часть тела. Видео показывает, что задняя дверь открывается и быстро закрывается, привлекая внимание убийцы. Он спокойно встает, подходит к мусорному баку, открывает крышку и с легкостью берет жертву на руки, а затем бросает его в бак и, не спеша, уходит.

– Это было пиздец, как дико, – говорит Росси.

– Он делал это раньше.

Взгляд Росси обращается ко мне.

– Откуда ты это знаешь?

Я касаюсь экрана.

– Любой стоящий своего значка детектив увидит это.

Глава 15.

Слежка

БЛЕЙК

Мы ожидали, пока криминалисты дадут нам хоть какую-то зацепку, так как по видео оказалось невозможно опознать личность убийцы, но дело передали более опытным офицерам, что шло в разрез с моим мнением, хотя с другой стороны, мои мысли занимала Мелоди, плюс, именно мне поручили присматривать за ней. Так что, кто я такой, чтобы нарушать приказы?

Сегодня она выглядит уставшей, на лице нет косметики, длинные вьющиеся волосы цвета мокко собраны в один из излюбленных студентами пучков. Она явно сегодня плакала, так как глаза девушки припухшие. На ней надеты штаны для йоги, будто латекс, до чертиков обтягивающие ее фигуру, и узкая футболка, демонстрирующая роскошную грудь и слегка задирающаяся внизу, открывая ее загорелый живот. Все это дополняет пара поношенных кед. Она набирает что-то на телефоне, но ее зубы сжаты.

Незаметно, я следую за ней до спортзала. Показываю жетон ресепшионисту, чтобы узнать, на какие занятия ходит Мелоди. Самооборона, это вызывает у меня улыбку. Чертова улыбка появляется чаще, чем мне стоит ей позволять, но эта девушка взяла контроль в свои руки. Она приспособилась и на своей шкуре узнала, что жизнь в ее собственных руках. Когда твоя история написана на бумаге и эту бумагу комкают и бросают в шредер, ты можешь снова собрать кусочки воедино, хотя повреждения неизгладимы. Поэтому так же, как твоя история, ты должен просто продолжать писать, даже если бумага не идеальна.

Проходит два часа, прежде чем она выходит из здания. Ночь затянула небеса, гордая и полная луна ярко контрастирует на темном полотне. Мелоди разглядывает небо, почти удивляясь, что наступила ночь, а затем ее взгляд осматривает все вокруг, а нижняя губа исчезает во рту. Она нервничает, ее тело напрягается, когда девушка начинает шагать по улице.

Я следую за ней по пятам, держа расстояние, но она явно чувствует, что даю ей фору, явно чует меня. Ее ноги набирают скорость, пока девушка не начинает бежать на всех парах. Я гонюсь за ней, зовя по имени. Приходится крикнуть ее имя четыре раза, прежде чем она замедляется и останавливается, поворачиваясь ко мне лицом и от удивления открывая рот. Ее кожу покрывает слой пота, грудь тяжело вздымается, пока она хватает воздух, пытаясь наполнить легкие кислородом.

– Ты меня убьешь, – выдыхает она. Мои ноги замедляют шаг, а затем отступаю от Мелоди назад. – Ты до чертиков меня напугал. Клянусь, чуть не довел до сердечного приступа. Что с тобой не так?

Я делаю шаг вперед, хватая ее за плечи и вынуждая отступить к стене высокого здания, перед которым стоим. В ее глазах вспыхивает пламя. Должно быть, для нее это шок, так резко и без предупреждения, но мне нужно снова попробовать на вкус ее губы. Для меня это не ново, дело в том, что ее вкус не дает мне нормально спать и занимает почти все мои мысли. Нужно насытить свою жажду.

Я прижимаюсь своим телом к ее и наслаждаюсь тем, как девушка пытается оттолкнуть меня. Удачи. Мои уста клеймят ее без зазрений совести. От ее бормотаний по моим губам распространяются вибрации, она не отвечает на мой поцелуй, но я все равно скольжу языком, пробуя ее на вкус. Я прижимаюсь членом к ее паху, зарабатывая хныканье девушки, и ее губы, наконец, расслабляются и открываются для меня. Отпускаю ее плечи и зарываюсь пальцами в волосы девушки, сжимая в кулаки обе пригоршни. Ее руки скользят по моей спине, царапая, тогда как одна нога оборачивается вокруг моего бока. Ее тело тает напротив моего, от нее исходят тихие стоны, Мелоди не может оказаться достаточно близко. Кажется, будто она хочет раствориться во мне, и черт меня подери, если не хочу впитать каждую ее каплю.

Наши языки сражаются и танцуют вместе в битве похоти и ярости; я ненавижу то, как желание обладать ею делает меня слабым, а она ненавидит то, каким мужчиной я являюсь, и, тем не менее, пламя, что сглаживает все между нами, такое горячее, что невозможно противиться.

Я отстраняюсь и смотрю в бассейны ее зеленых, полных желания, и молящим меня о столь необходимой ей разрядке, глаз. Мне хочется воспользоваться этим, плавать в ее квинтэссенции, но необходимо обуздать свою глупость. Я на работе, на людях, она п*здец, какая юная, и на самом деле представляет для меня угрозу. Она – дочь моей цели. Пришла на место преступления, когда я все еще находился там. Стала частью преисподней, в которой живу. Моя рука сжимала ее шею; на ней осталась моя метка в виде синяка. Бл*дь, от этого я лишь сильнее возбуждаюсь; нужно отключить свой разум.

– Какого хрена ты делаешь на улице одна посреди ночи? Нам и правда нужно снова поговорить об изнасиловании и убийстве? – рычу я.

Ее тело вздрагивает и отталкивает меня, крошечные кулачки ударяют по моей груди. В течение двух минут из нее вырывается всплеск гневного бормотания, после чего девушка успокаивается. Морща нос, она фыркает и с легкостью освобождается от моего захвата.

Я проглатываю порыв вырубить ее, забросить в свою машину, отнести в ее комнату и оставить там спать, вместо этого бросаюсь и догоняю девушку.

– Прости... или типа того. – Я вздрагиваю, когда меня пронзает ее злой взгляд. – Тебе нужно быть осторожной. Ты безрассудна, и это меня раздражает.

Я забегаю на несколько шагов вперед до того, как осознать, что она остановилась. Поворачиваясь к ее враждебно-настроенному лицу, поднимаю руку, собираясь спросить, почему она остановилась.

Но тут с уст Мелоди срывается невеселый смех.