Маг. Школа жизни - Александр Купреев

Видя, что ничего не помогает, явно уже от безысходности, она начала делать настойки из тех ягод, что я принес, добавляла какие-то еще травки, пахнущие мятой, и мне на некоторое время становилось легче.

Как ни удивительно, но теперь, мои ночи проходили намного спокойнее, может быть я выздоравливал, или наоборот, сил на переживания уже не оставалось. А может быть и просто привык — человек ко всему привыкает. Змеи мне все также продолжали сниться, я их больше не боялся, и даже как-то стал относиться с любопытством к своим кошмарам. Уже скорее как фильму с продолжением, возможно, это являлось бредом, но я их даже начинал различать и понимать их шипение. Но не так, как речь, а как бы это сказать — у меня возникали как бы ассоциации на их звуки. Однажды утром проснувшись, испугался того, что спонтанно возникло желание самому пошипеть. Иларии говорить ничего не стал, хотя пока я бредил, подозреваю, что могла и так узнать обо мне много нового. Но мои кошмары её очень сильно тревожили. Пару раз вначале обмолвился, и она начала очень сильно переживать за меня. Чем лучше становилось мне, тем более уставшей она выглядела. И я совсем не хотел её лишний раз расстраивать. Так что всю болезнь вел себя примерным больным.

Однажды утром, после стандартного лекарства, она очень радостно улыбнулась мне, и сказала, что я выгляжу намного лучше, дала мне пить новый напиток. Он помогал слабее, но она с растерянностью сообщила, что волшебные ягоды кончились. Приходилось пить просто освежающее питье. Через пару дней, Илария переселилась спать отдельно. Теперь, на мой взгляд, её состояние было ненамного лучше чем мое, но ухаживать за собой она не позволяла, так, что когда я начал вставать, с трудом приходилось уговаривать её, даже хоть как-то помочь по дому. Правда, надо отдать ей должное, оправилась она от своей слабости за пару — тройку дней.

В момент моей болезни мы перестали целенаправленно заниматься языком, не до того было, но с удивлением обнаружил, что понимать стал практически все, что она теперь говорила. Правда все ещё разговаривал как пятилетний малыш, по её словам. Меня это несколько удивило. По моим подсчетам прошло всего пара, тройка недель как я начал изучать язык, и был уверен, что за такой короткий промежуток времени так свободно начать изъяснятся просто невозможно. Да и её забота обо мне была хоть и очень приятна, но и крайне подозрительна. Но зато теперь мы могли говорить на любую тему. Ну почти на любую, многие темы она отказывалась обсуждать. И как только смог, сразу расспросил про деревенских, и отсутствие детей.

По её словам все было очень просто. Раньше здесь правил князь. Не сказать что хорошо, но сильно не жаловались. Но лет пять назад случилась война, на которую забрали сначала всех от пятнадцати и до сорока, причем даже девочек, а через полгода вообще всех детей. Говорят, брали даже новорождённых, с мамами, но в их деревне таких не было, так, что точно она не знает. Как раз тогда пол деревни опустело. Когда всех молодых увезли — одни старики и остались. Князя побили, всех его родных и детей уничтожили. Похоже, не только его, так как никаких известий сюда больше не поступало, и никто так и не вернулся. Зато новая власть сейчас делает все, чтобы народа не стало.

Сейчас эти земли принадлежат темной колдунье, которая никого из людей не щадит. А с последним набегом, эту зиму деревня не переживет. Поступили хитро. Сначала, с месяц назад, появились «проверяющие». Они все посчитали и забрали только четверть от запасов. Те, из деревенских, кто что-то скрывал — успокоились, и вернули все обратно в амбары, и тут они опять прискакали, но на этот раз забрали уже все, что нашли. Так, что даже если зиму переживут, сеять весной будет нечего.

Также мимоходом расспросил про собак, Илария сказала, что когда-то собаки принадлежали ушедшим взрослым и их просто бросили в деревне, а они прижились и сейчас бегают там, где их иногда кормят родители ушедших. А где не кормят, они и не бегают, поэтому тут их почти не бывает, да и не любит она их.

Потом мы еще долго говорили, она много рассказывала про всякие травы, растения. Про это она была говорить сутками. Прямо не сказала, но я так понял, что она здесь была за врача.

Заодно заговорил о ягодах, что я принес в самом начале. Тут она рассказала, что те самые, что вызывают сухость — самые редкие. Растут только в некоторых местах, и, как правило, те, кто их продает, никогда не раскрывает этих тайн. Но всегда на продажу приносят не больше горсти. Эти ягоды являются основным элементом в эликсире, используемом магами для быстрого восстановления магических сил. Тут же я поинтересовался, зачем тогда меня она ими поила, если я не маг. После этого она надолго замолчала, и когда я уже думал спросить о чем-то еще, начала свой рассказ.

Сами эти ягоды, как правило, в сыром виде почти не потребляются, обычно их сушат, а потом делают порошок и уже его применяют в смесях и эликсирах. Иногда используют в специфичных отварах, где вываривают полностью, а остатки опять сушат и тоже делают порошки. Но и сами ягоды, кроме вышеназванных свойств, имеют дополнительный бонус — могут вылечивать небольшие ранения. Но этим их свойством, по понятным причинам, практически никто раньше не пользовался. Снадобий позволяющих вылечить человека хватало и за меньшие деньги. Собственно с них она и начала. Но когда ею были использованы все доступные смеси, а мое состояние не улучшалось, тут она попробовала, как она считала, последний, жутко дорогой, и малоэффективный способ, который неожиданно для неё помог. Её очень озаботила моя болезнь. На что я ответил, а что тут такого, ночевал под открытым небом, промок в росе и заболел. На что она отрицательно покачала головой. Если б все было так — ты бы встал после первой настойки, и даже не заметил бы. Тут все было намного серьезнее. Она помолчала, и продолжила — сейчас я тебе об этом говорить не буду. Скажи, когда собираешься уходить из деревни? — неожиданно спросила она меня. Я задумался и ответил, что планировал, как только посчитаю, что достаточно узнал местный язык — сразу и уйду. Но сейчас меня волнует такой момент, что мне не хотелось бы оставлять её тут одну. В том смысле, что она для меня много сделала, и я считаю, что если просто уйду — буду чувствовать себя неблагодарным человеком.

Она хмыкнула, и через минуту ответила, что она попробует перед нашим расставанием мне все рассказать, хотя не знает, стоит ли. И что вместе с моим уходом, она тоже покинет деревню. Больше её в ней ничего не удерживает. У неё где-то далеко была семья. И она не знает, что с ними. Но сейчас мне туда нельзя, сразу же возразила она, видя мой взгляд.

Оставшиеся дни проходили на удивление быстро, После болезни я сильно похудел, но сейчас у меня было усиленное питание, и зверский аппетит, так что и еду и всякие микстуры мною были потребляемые, наверно, ведрами. А еще, она меня начала водить в лес. Ходили мы недалеко от деревни, но всегда такими тропами, что ни с кем не встречались. Она набирала разные травы, рассказывала, что и для чего можно использовать. Некоторые ей найти не удавалось, тогда она очень подробно их описывала. Заодно учила варить всякие целебные и укрепляющие отвары, делать смеси из трав, ну и из других ингредиентов.