Асфоделия. Суженая смерти (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ага, и к императору меня подсадили совершенно случайно, – не удержалась я от сарказма.
– Едва ли.
– Хоть это ты признаёшь.
– Стефанио любопытно, а кому в нынешней ситуации нет?
– Сначала они смотрят издалека, затем, не видя угрозы, подходят ближе, потом примутся палочками тыкать…
– Какими палочками? – растерялась Жизель.
– А там и до препарирования редкой зверушки недалеко, – не унималась я.
– Пре… что?
Мы вышли из храма в пустынную, чуть тронутую лучами солнца галерею, продолжили путь неспешным гуляющим шагом. Рыцари следовали за нами, сохраняя небольшую дистанцию и не мешая беседе. Ну, или бессильному препирательству, потому как после общения со Стефанио и Мадалин запас ежедневного оптимизма у меня несколько иссяк. Разумеется, я вовсе не полагала, что императорская фаворитка и впрямь бросится немедля травить даже не неугодную соперницу, но претендентку на вакантное местечко, тут я с Жизель не спорила. Тем не менее, ни одна из трёх жён Стефанио не дожила до сегодняшнего дня, а Мадалин до сих пор при дворе и в императорской постели актуальности, судя по всему, ещё не потеряла. Странно, не правда ли?
– Как они умерли?
– Кто?
– Жёны Стефанио.
Ответила Жизель не сразу.
– На островах разве не слышали? – спросила после молчания недолгого, настороженного будто.
– Слышали, – отозвалась я уклончиво. – Но я подумала, вдруг тебе известно больше, чем… слухи?
– Несчастный случай.
– Со всеми тремя?
– Первая погибла на охоте… лошадь понесла и сбросила… фатально для шеи фрайнэ. Вторая сгорела в лихорадке за несколько дней. Третья… о третьей упоминают редко, да и супругой императора пробыла она меньше всех, но… – Жизель зябко передёрнула плечами. – Ходят упорные слухи, что якобы её нашли бездыханной в собственной постели.
– Признаки насильственной смерти обнаружили?
Хотя о чём это я? Хорошо, если тело просто осматривали, о вскрытии и анализах упоминать, поди, и не стоило…
– Если и обнаружили, то об этом как раз не распространяются.
– И ни у кого не возникло подозрений, никому не показалась странной… такая высокая смертность в рядах несостоявшихся императриц? А сам Стефанио делал какие-то заявления по этому поводу, пытался выяснить подробности… докопаться до правды… или ждал, пока жребий подгонит ему следующую партию де…
Закончить мысль я не успела. Сверху что-то хрупнуло, треснуло, затем кто-то налетел на нас с Жизель со спины, сильным рывком сдёрнул с места. Пол галереи резко приблизился к моему лицу, а позади раздался оглушительный грохот…
Глава 5
Падение на содрогнувшийся пол отозвалось болью во всём теле и особенно во многострадальных коленях и ладонях. Тяжёлая рука на спине сильнее прижала к жёсткой вибрирующей поверхности, не позволяя подняться, перед глазами всё поплыло, в нос и рот полезла пыль, горькая, невесть откуда взявшаяся в таком количестве. Грохот стих, дышать стало труднее, пыль и какое-то мелкое крошево роились вокруг плотной бурой пеленой.
Чую, жизнь моя обрела невиданное доселе разнообразие…
Давление руки на спину ослабло, и я вскинула голову, закашлялась, чуть приподнялась и огляделась. Пылевая пелена облаком плыла по галерее, кружась в лучах солнца, между мной и Жизель лежал Тисон, прижимая нас обеих к полу, а позади…
В архитектуре внешней и внутренней я не особо разбиралась и оттого не могла сказать, как правильно называлась эта часть высокого стрельчатого свода, внушительный серый блок, упавший ровнёхонько на тот отрезок галереи, по которому мы с Жизель шли всего минуту назад. Но в факте, что после обрушения этакого «кирпичика» на наши головы шансы выжить были весьма и весьма невелики, сомневаться не приходилось.
Тисон тоже приподнялся, заглянул встревожено мне в лицо.
– Асфоделия, с вами всё хорошо?
Да… замечательно просто. Вот так идёшь себе, никого не трогаешь и вдруг – бабах! – падает на голову что-то тяжёлое, с жизнью несовместимое… и всё, нет тебя.
Совсем нет. Ни в этом теле, ни в том, что осталось где-то далеко-далеко…
Если осталось.
– Со мной-то точно всё неплохо, благодарю за заботу, любезный рыцарь, – подала голос Жизель и раздражённый сарказм её разбил охватившее меня оцепенение, холодное, липкое до тошноты.
Сглотнув сухим горлом, я кивнула.
– Д-да… вроде всё в порядке, – заверила неубедительно.
Тисон встал, помог подняться сначала Жизель, потом мне. Руки убрал не сразу, прежде удостоверился, что я способна стоять без опоры. Неловкими движениями я поправила волосы, мешающиеся не меньше длинной юбки, отряхнула платье. Рыцарь Жизель, отпрянувший, вероятно, назад, теперь ходил по другую сторону лежащего в пыли блока, то внимательно, хмуро осматривал его, иссечённого трещинами, раскрошившегося по углам и неровным краям, но не развалившегося на куски помельче, то настороженно, озабоченно поглядывал вверх, на чёрный провал в своде. Из противоположного конца галереи донеслись торопливые шаги и нас окружили люди, кажется, слуги и кто-то из мужчин-придворных, засыпали вопросами и восклицаниями. Впрочем, снимать показания у бедных впечатлительных фрайнэ никто не стал. Тисон вверил нас заботам коллеги по ордену, тот, в свою очередь, быстренько увёл пострадавших барышень с места происшествия, сопроводил до покоев и, порекомендовав позвать служанок и пригласить целителя, испарился с похвальной скоростью. Жизель подозрительно посмотрела вслед своему сбежавшему рыцарю, затем оценивающе на нервно мнущуюся меня, вздохнула, усадила в кресло перед разожжённым камином. Ушла в спальню и через минуту вернулась с жестяной фляжкой, открыла, сунула мне в руки.
– Пей.
Я послушно сделала глоток и снова закашлялась, чувствуя, как ядрёная жидкость обожгла горло.
Ох ты ж… крепка, зараза!
– Это что?!
– Из батюшкиных запасов, – Жизель забрала фляжку и отхлебнула сама.
– Не рано ли пить?
– Сегодня особый случай, – девушка протянула мне сосуд, и я взяла, сделала ещё глоток.
А завтрака пока не было…
– Говоря по чести, я думала, ты покрепче, – заметила Жизель.
– В смысле? – эх, развезёт меня сейчас!
Вместе с телом Асфоделии, которая неизвестно пила ли в своей жизни что-то крепче вина.
– Не столь чувствительна.
– Не каждый день, знаешь ли, рискуешь погибнуть во цвете лет под куском потолочной балки, или что там отвалилось…
Прошлый раз, когда я ещё была собой, воспринимался иначе.
Непонятная вспышка.
Отключка.
И пробуждение в престранном этом мире.
Ни подумать, ни удивиться я не успела, а нынче всё хоть и произошло быстро, но видела я слишком многое, а что не увидела, то воображение дорисовало.
