Из сумрака веков - Александра Ермакова

Картинка до сих пор стоит перед глазами. До боли знакомое лицо худенькой девочки, найденной на окраине Ростова — на городской свалке. Обнажённое тело, с вспоротым животом. Вымазанное кровью, местами иссини-белое. Руки и ноги неестественно вывернуты. Два огнестрельных ранения, одно их которых в голову, три ножевые, множество ожогов от сигарет, увечий и синяков… Ком подкатывает к горлу. Варгр гневно стискивает кулаки — впервые в жизни увидел то, что не хотел бы видеть никогда. Уж лучше самому умереть в самых жутких муках. Но не его девочка…

Ужас окатывает тело холодом. Белугов… Семь лет назад его задержали по обвинению в очередном изнасиловании. Страшно то, что подонка и троих подельников признали невиновными. Улик, доказывающих причастность этих граждан… не обнаружили. Свидетели отказались от показаний. За девочкой — Екатериной Выходцевой началась слежка папарацци. Из жертвы её сделали лакомой мишенью. Как оказалось, Екатерина со странностями. Буквально несколько недель до этого прогремела славой на всю планету: «Пятнадцатилетняя девочка из Ростова-на-Дону очнулась после клинической смерти». И вот очередная новость: «В день выхода из больницы, Выходцева снова умирает!» Тело найдено на местной свалке за городом, близ поселка Верховье.

В морге Катя снова приходит в себя.

Больница ломилась от корреспондентов. Они караулили под окнами, пробирались в отделение реанимации, но воскресшая всё же умудрилась сбежать из палаты. С тех пор Катя значилась «в розыске». Чуть позже её обвиняли в пропаже родителей. Как говорилось в статье: «В деревне Сноёвка, в доме по улице Крылова, куда поехали на выходные с пятницы тринадцатого мая две тысячи седьмого года Сергей и Светлана Выходцевы, их тел не обнаружено». Они пропали без вести. Зато место преступления — окровавленная кухня — долго не сходила с первых полос газет. На тот момент уже семнадцатилетнюю Катю Выходцеву мельком видели в тот же день — она направилась в лес. На поиски были направлены несколько бригад, но найти девушку так и не удалось…

Катя… Ну зачем скрыла?

Безмолвные рыдания разрывают на части. Варгр, вернувшись домой, стремительно пересекает зал, врывается к себе в комнату. Принять душ после ремонта машины и в Марвинг. Там найти ответы. Дед звонил, его выпустили, но рекомендовали никуда не уезжать, пока идёт расследование.

Хорошо, что Тора просмотрела всю бухгалтерию, доказать причастность деда к махинациям Белугова невозможно. Мразь только начала выедаться, выкачивая деньги. Компании, которыми он оперировал, как и предполагалось, подставные — несуществующие. Ещё несколько дней и совершилась бы крупная международная сделка — афера по покупке нового места под гостиницу в престижном районе Москвы. Белугов предоставил документы, якобы доказывающие, что он уже владел информацией о предложенных ценах конкурентов на тендер под строительство. Оставалось дело за малым — предложить больше! Дед клюнул…

Дьявол, повезло, если так, можно сказать.

Варгр скидывает одежду и идёт в ванную.

Душ как всегда творит чудеса — вода снимает напряжение, мышцы расслабляются. Вот только мысли никуда не деть. Только закрываются глаза, сразу же нарастает гул, чередующийся со звоном.

Катя… почему такая скрытная? Чем заслужил недоверие? Что сделал не так? Хотя, вероятно, она его возненавидела ещё тогда, когда на кухне сорвался — обезумел от страха, что ушла. Повёл себя точно грубое, похотливое животное. В её глазах он в то утро был не лучше Белугова. Это точно! Вот почему она сказала, что ещё никому не прощала подобного обращения. Отомстила! Как раньше другим — в интернете встретились несколько статей о трупах, тех самых троих насильников — подсобников Белугова. Двоих убили в том же году — в две тысячи пятом. Третьего — через два года, и то, смогли идентифицировать только по слепку зубов. Насильник погиб в авиакатастрофе… под Бухарестом. Тогда же обнаружили единственную выжившую, которую не опознали из-за ожогов. Доставили в больницу без сознания, в критическом состоянии. Говорить не надо, уже понятно — это была Катя. Она исчезла из реанимации на следующий день, хотя никто не видел, чтобы приходила в себя.

Неужели и ему готовилась отомстить? Она же сказала, что простила.

«Клянусь, ни один мужчина меня больше тронет. Помни, я твоя навсегда, чтобы ни случилось», — её слова в то самое злосчастное утро.

Врала? Нет, обмануть зверя в чувствах нельзя! У него нюх на ложь… Умолчать — да, но враньё — раскусывал в раз! Все ужимки понимал и считывал, но, как оказалось, они — мелочь.

«Верь мне… И прости…»

Она просила прощение за это! Знала, что бросала.

Как так можно? Варгр зло включает воду похолоднее. От приливающего жара вскипает кровь. В конце концов, ведь признал же, что девчонка ему дорога. Не изменял, как Нол…

Нол…

Её запах касается носа, ушей — шорох, раздавшийся в комнате. Варгр резко оборачивается. Дверь с лёгким скрипом приоткрывается — на пороге душевой замирает обнаженная альва, прикрывающая грудь ладонями. На лице решительность, глаза сверкают ярче обычного.

Бъёрн нервно сглатывает. Дерьмо собачье! Значит, коварный план соблазнения, у неё из головы не ушёл.

— Нол, — предостерегающе рычит Варгр.

— Я же говорю, — льётся чарующий, обволакивающий мягкостью голос Нойли. Альва неспешно приближается. Поднимается на цыпочки и обвивает за шею. — Ты меня не слышишь!

— Милая, — предательски надламывается собственный голос. Сознание ускользает, глаза заволакивает дымка звериной похоти. Податливое тело подруги трепещет в руках. Нежный цветок в его объятиях — бархатный и хрупкий. Как же давно о нём мечтал? Так давно, что уже даже забыл, насколько Нол желанна. — Ты играешь… нечестно…

— Больше не играю — иду ва-банк, — от спокойного тона душа цветёт. О, проклятие! Нойли не врёт. Выбор сделан! Мягкие и полные жизни губы несмело льнут к его. Варгр затаивается в предвкушении бури чувств, но с удивлением отмечает — он больше не горит альвой. Да, тело отвечает — природа и только. Но мозг полностью не затуманен дурманом желания, как от поцелуев Кати. Нет дикого вожделения, захватывающего с головой — заполучить во что бы то ни стало! Если бы поцеловала ведьма, уже бы случился взрыв.

Не устоял бы — смял в объятиях. А за Нол до сих пор страшно. Она — не Катя. Та порой отвечала с такой самоотдачей, что на теле оставались синяки от её пальцев и шрамы от когтей — хотя редко кому удавалось ранить зверя. Но, к сожалению, в руках, как всегда не та, о ком мечтает! Почему так получается? Недосягаемая звезда сама спускается с неба, но оказывается уже ненужной. Почему, когда жаждешь — не получаешь, а когда получаешь — уже больше не жаждешь?

Варгр нажимает на газ — байк, набирая скорость, мчится по трассе. Нойли отвёз домой, несмотря на уверения, что доберётся сама. На душе осадок, ведь опять поддался слабости, но ничего уже не поделать — что сделано, то сделано! Знал, рано или поздно это произойдёт. Единственная надежда, что Нол поумнела — не расскажет Дориану о совершенной глупости, и они вскоре помирятся.

Сам её уже простил! Теперь нужно, чтобы и кровосос не натворил бед. К тому же в голове сидело обещание, которое давал Кате: Нойли между ними не встанет.

Злость подкатывает сильнее. Слабак! Хотя с чего? Вроде, вёл себя, как… джентльмен. Даже объяснил подруге, что любит другую. Правда, не похоже, что бы альва успокоилась. Скорее, её поцелуи значили, что женский инстинкт возобладал над здравым смыслом — добиться и плевать, что не очень-то и нужен. Это плохо скажется на и без того шатких отношениях с Катей. Зная характер Нойли, можно ожидать, чего угодно. Нужно поговорить с ламией. Объяснить! Если кровосос её любит, они разберутся.

Варгр сосредоточено всматривается в дорогу. Всё! Теперь пора заняться своими делами, куда более важными — наконец, добраться до Марвинга. Возможно, след Кати удастся уловить. Полиция слаба, да и что они могут? Ничего! У них нет звериного нюха, хотя и ему-то он не слишком помог в Кренсберге — ведьма неуловима.

Бъёрн сжимает руль крепче — впереди пестрит вывеска к знакомому мотелю. Интуитивно свернув на второстепенную дорогу, едет туда. Зачем? Непонятно… Словно магнитом притягивает.

С каждым метром, приближающим к двухэтажному желтоватому зданию, радости не прибавляется. Остановившись под балконом, бросает взгляд наверх — закрыто. Запаха ведьмы нет, сердце болезненно съеживается — Катя так и не приезжала.

Тело не слушается, пальцы грубо впиваются в тормоз, нога не желает убрать поддерживающую ножку байка. Против воли слезает с мотоцикла и неспешно идёт к входу. Может, Фроде что-то новое узнал.

У дверей в мотель замирает — доносится далекое гудение подъезжающего авто. Сердце выдаёт яростный удар, в голове грохочет кровь, заглушая посторонние звуки. Варгр облокачивается на перила лестницы, всматриваясь в приближающуюся тёмную точку.