Некоронованные короли Америки - Валентин Зорин

Рабочих дюпоновских заводов клерк не посещает. А когда они после недели тяжкого труда приходят в контору, им в качестве платы выдают сумму в десятки раз меньше той, которую с почтительным поклоном в тиши директорского кабинета вручили выхоленному джентльмену.

Такова цена разговорам о «равенстве». Да, много денег у дюпоновского семейства. Много их и у других династий некоронованных королей Америки. Но созданы эти богатства не их «талантами» и усилиями, а беспощадной эксплуатацией многих поколений трудящихся.

Полторы тысячи с ложкой

Их полторы тысячи человек, не больше и не меньше. Досужие любители статистики подсчитали, что ежегодный прирост дюпоновского семейства превышает 30 человек. Не всякая семья может такое выдержать. Дюпоны выдерживают. На полторы тысячи Дюпонов с ложкой приходится свыше 300 тысяч тех, кто «с сошкой» — рабочих, гнущих свои спины для их прокорма.

Подавляющее большинство обладателей ложек имеют о семейном бизнесе представление самое отдаленное. Братья и сестры, двоюродные, троюродные, внучатые племянники, представители ветвей прямых и боковых, они ведут жизнь типичных рантье. Как свидетельствует Толковый словарь русского языка, рантье — это «человек, живущий на нетрудовой доход, получаемый в виде ссудного процента, дивиденда — ренты». Лет 40–50 назад паразитическая прослойка рантье была в Америке довольно многочисленной и состояла из представителей чаще всего средней буржуазии. Сколотив капиталец в миллион — полтора миллиона долларов или получив таковой в наследство, обладатель кругленькой суммы, поместив деньги в банк либо вложив их в ценные бумаги, спокойно и безбедно существовал на проценты с капитала.

Но минул золотой век американского капитализма. И сейчас, в непрочные времена экономических потрясений, инфляции, быстрого обесценения доллара, прослойка рантье тает, как сугроб под лучами апрельского солнца. И процентов с капитала в два, три и даже пять миллионов долларов недостаточно теперь для существования, достойного миллионера.

Американский журнал «Форчун», объясняя разницу между обладателями капиталов в пять миллионов долларов и их могущественными собратьями, владеющими суммой, в десять раз большей, пишет: «В отличие от мелкого миллионера с капиталом в пять или десять миллионов, который не чувствует еще себя прочно и не может прилично существовать на проценты, человек с пятьюдесятью миллионами долларов может считать, что он уже достиг точки равновесия в вечно меняющемся мире денег. Он обладает колоссальным потенциалом власти и является законодателем стиля жизни для богатых людей».

Дюпоны как раз и являются «законодателями стиля жизни для богатых людей».

Кто же управляет их делами, кто следит за тем, чтобы доллары приносили новые доллары, и притом в количестве наибольшем?

Сотни талантливых ученых, тысячи искусных инженеров, опытных финансистов и юристов обеспечивают деловое процветание концерна Дюпона. Управляющие дюпоновского концерна входят в разряд наиболее высокооплачиваемых лиц в стране. Их ежегодные оклады составляют сотни тысяч долларов. Когда речь идет о приумножении семейных богатств, руководители дюпоновского бизнеса не скупятся на затраты.

Однако какие бы высокие посты ни доверяли они квалифицированным специалистам, контроль над их огромным бизнесом, включающим 129 заводов, разбросанных по США и 16 иностранным государствам, производящих более 20 тысяч различных наименований товаров, сохраняется в руках прямых наследников Элетера Иренэ Дюпона. Своих денег Дюпоны не доверяют никому!

За 168 лет существования фирмы не было ни одного случая, чтобы ее возглавил кто-нибудь из посторонних. Характерный пример: совет директоров «Е. И. Дюпон де Немур» — орган важный (но не ключевой), состоит из 30 человек; 19 из них специалисты, люди, что называется, со стороны, а 11 — члены дюпоновского семейства. Но вот финансовый комитет того же самого концерна — место, где решаются основные вопросы деловой стратегии, составлен уже совсем по-иному: из 8 членов этого комитета 7 — Дюпоны и лишь один — посторонний, специалист, эксперт в области финансов.

Высшая власть в «королевстве» полностью и безраздельно принадлежит Дюпонам, и только Дюпонам. В настоящее время верховным жрецом их бизнеса является триумвират, состоящий из 94-летнего правнука Элетера — Иренэ Дюпона, занимавшего пост президента компании с 1919 по 1926 год, 66-летнего Кроуфорда Гринуолта, вошедшего в дюпоновскую семью в результате выгодной женитьбы и возглавлявшего концерн с 1948 по 1962 год, и нынешнего президента компании Ламмота Дюпона Копленда — 64-летнего праправнука основателя компании и племянника Иренэ. Фактически исполнительная власть и текущее руководство всем дюпоновским бизнесом сосредоточены сейчас в руках Копленда.

Типичная во многих отношениях для семейства, эта фигура стоит того, чтобы на ней немного остановиться.

Примечательно уже то, как к фамилии этого отпрыска дюпоновского семейства добавилось имя Копленд.

На протяжении многих лет в конце прошлого века Дюпоны вели ожесточенную борьбу с компанией «Лафлин энд Рэнд», которая была их главным конкурентом. Проваливались одна за другой попытки втихомолку скупить акции «Лафлин энд Рэнд». Многоопытные руководители этой компании вовремя разгадывали коварные ходы конкурента. Не помогли и другие испытанные приемы— соперник был искушен во всех и всяческих трюках и хитростях.

И тогда Дюпоны решили прибегнуть к традиционному методу королевских домов — династическому браку. Сестра одного из главарей концерна Дюпонов — Луиза д’Анбело-Дюпон была предложена в жены руководителю «Лафлин энд Рэнд» Чарльзу Копленду. В качестве приданого Копленду пообещали один из руководящих постов в дюпоновской империи. Брак состоялся. Копленд стал заместителем казначея концерна Дюпонов, а «Лафлин энд Рэнд» вошла в орбиту дюпоновской империи и стала ее составной частью. Плодом этого династического брака и был Ламмот Дюпон Копленд — нынешний глава семейного бизнеса.

Историографы дюпоновского семейства утверждают, что Копленд воплотил в себе все характерные черты этого семейства. Низкий лоб, массивный длинный нос, тяжелый подбородок, узкие щелочки глаз, кажущихся еще уже из-за заплывших жиром щек, наследственная у Дюпонов глухота. Говорят, что Копленд ухитрился обратить этот физический недостаток себе на пользу — когда он не хочет услышать что-либо для себя нежелательное, он просто-напросто выключает свой слуховой аппарат и, разводя руками, ссылается на глухоту.

Но не глухота, конечно, привела Копленда на вершину семейной иерархии. Фамильно дюпоновское присутствует не только в его внешнем облике. Рассказывают, что его характер дал знать о себе еще в раннем детстве. Когда ему было 10 лет, он принял участие в семейном конкурсе по биологии: маленькие Дюпоны соревновались между собой, кто в сельской местности Делавэра быстрее других найдет полный скелет какого-нибудь животного. Малолетний Копленд обогнал всех. Впоследствии выяснилось, что он избрал хотя и кратчайший, но жестокий путь: купив у охотника зайца, он преспокойно сварил его заживо в котле со щелочью, получив таким образом требуемый скелетик.

Однако родители не полагались лишь на столь явно выраженные природные «способности» своего сына. Он получил соответственное воспитание и образование. Так же как и всех других детей семейства Дюпонов, юного Копленда заставляли заучивать наизусть письма и дневники своих предков, сражавшихся против французской революции, тексты контрреволюционных прокламаций, которые печатал в отцовской типографии Элетер Дюпон.

Родители не согласились с желанием Копленда стать врачом и отправили его в аристократический Гарвардский университет, который тот закончил в 1928 году по специальности «промышленная химия». Род Дюпонов загодя пестовал высшего администратора компании. Старшины семейства быстро вели Копленда по ступеням командных постов: член правления компании, секретарь правления, председатель финансового комитета, вице-президент. В 1962 году бывший до той поры в течение 14 лет президентом Гринуолт, жена которого Маргарет Ламмот Дюпон приходится Копленду двоюродной сестрой, перейдя на другой пост в компании, рекомендовал совету директоров в качестве своего преемника Копленда.

Замкнутый и надменный, редко снисходящий до разговоров с людьми, стоящими на социальной лестнице ниже его, Копленд железной рукой руководит делами компании, безжалостно расправляясь со всеми, кто встает у него на пути. Правда, он не может обходиться с конкурентами так, как в детстве расправился с неудачником-зайчишкой. Но к его услугам средства, действующие не менее, а даже более надежно, чем примитивный котел со щелочью.

Образ жизни главы компании — типично дюпоновский. Вот как описывает его американский журнал «Тайм»: «Подобно многим старым богачам, Копленд не стремится выставлять напоказ свое богатство. Он оставляет свой «Кадиллак» дома и каждое утро едет на работу в более скромном «Корвере». Но его развлечения весьма элегантны и дорогостоящи: ловля лососей в Шотландии, разведение высокопородистого скота на ферме в Мэриленде, занимающей площадь в 3 тысячи акров, охота на уток в Чезапикском заливе (он регулярно тренируется в стрельбе из пистолета на специальном стенде у себя дома). Воротила, кроме того, — большой гурман и ценитель вин. Он принадлежит к клубу, объединяющему первоклассных знатоков вин, а своего шефа-повара за баснословные деньги переманил от лорда Астора.