Неземная - Синтия Хэнд

— Почему ты не рассказывала мне раньше? — спросила я у нее.

— Потому что хотела, чтобы ты жила нормальной жизнью, столько, сколько возможно», — ответила она. «Хотела, чтобы ты была обычной девочкой.

Сейчас я уже никогда не стану обычной. Это было понятно.

Я глядела на мое отражение в зеркале. — Окей, — сказала я. — Покажитесь мне… крылья!

Ничего.

— Быстрее летящей пули! — выкрикнула я отражению, приняв лучшую из моих супергеройских поз. Затем улыбка исчезла с лица моего отражения, и по другую сторону зеркала осталась лишь девушка, скептически смотрящая на меня.

— Ну, давайте, — попросила я, раскидывая руки. Я направила плечи вперед, закрыла глаза и стала усиленно думать о крыльях. Представляла, как они появляются из меня, прорезают кожу, простираются передо мной, как было у мамы на скале. Я открыла глаза.

Все еще никаких крыльев.

Я вздохнула и плюхнулась на кровать. Выключила лампу. На потолке моей спальни были приклеены светящиеся в темноте звездочки, и сейчас это казалась таким глупым, ребяческим. Я взглянула на часы. Была полночь. Завтра в школу. Мне нужно будет сдать тест по произношению, который я пропустила, и это казалось таким странным.

— Квортариус, — вспомнила я странное слово, которым мама называла четверть-ангелов.

Квортариус. Клара — квортариус.

Я думала, о странном языке, на котором говорила мама. Ангельский, сказала она. Такой сверхъестественный и прекрасный, как музыкальные ноты.

— Покажи мне мои крылья, — прошептала я.

На этот раз мой голос прозвучал странно, будто мои слова отдавались эхом, высоким и низким одновременно. Я задохнулась.

Я могла говорить на этом языке.

И потом под собой я ощутила крылья, чуть приподнимающие меня вверх, одно сложенное под другим. Они простирались до самых пят, переливаясь белым даже в темноте.

— Вот черт! — вскрикнула я, а потом прихлопнула рот обеими ладонями.

Очень медленно, боясь, что крылья снова исчезнут, я поднялась с кровати и включила свет. Затем встала перед зеркалом и в первый раз взглянула на свои крылья. Они были настоящими — настоящие крылья с настоящими перьями, тяжелые, покалывающие, являющиеся абсолютным доказательством того, что случившееся ранее с моей мамой не было шуткой. Они были такими красивыми, что у меня в груди что-то сжималось при взгляде на них.

Осторожно я прикоснулась к ним. Они были теплые, живые. Я могла двигать ими, как оказалось, так же как могла двигать собственными руками. Будто они и правда были частью меня, еще одной парой конечностей, о которых я не подозревала всю мою жизнь. Я предположила, что размах моих крыльев не меньше 10–12 футов[12], но точно сказать было нельзя. Полностью крылья даже не помещались в зеркале.

Размах крыльев, подумала я, тряся головой. У меня есть размах крыльев. Это просто безумие какое-то.

Я осмотрела перья. Некоторые из них были очень длинными, гладкими и остроконечными, другие мягче, более округлые. Самые короткие, те, что располагались ближе всего к моему телу, там, где крылья соединялись с плечами, были маленькими и пушистыми. Я ухватила одно из них и потянула, пока она не оторвалось, что оказалось так больно, что слезы навернулись на глаза. Я смотрела на перышко на своей ладони, стараясь принять тот факт, что оно мое. Мгновение оно лежало на моей ладони, а затем медленно стало исчезать, словно испаряться, пока не пропало полностью.

У меня есть крылья. У меня есть перья. Во мне течет кровь ангелов.

Что случится дальше, спрашивала я себя. Я научусь летать? Буду сидеть на облаке и бренчать на арфе? Стану получать послания от Бога? Страх шевельнулся у меня внутри. Нашу семью сложно было назвать религиозной, но я всегда верила в Бога. Но есть большая разница между верой и осознанием того, что Бог существует и что у него есть планы относительно моего будущего. Это было странно, по меньшей мере. Мое понимание вселенной и моего места в ней перевернулось с ног на голову меньше, чем за 24 часа.

Я не знала, как заставить крылья снова исчезнуть, так что просто сложила их за спиной так плотно, как смогла, и легла на кровать, изогнув руки так, чтобы чувствовать крылья под ними. В доме было тихо. Казалось, что все люди на земле спят. Все осталось по-прежнему, но я изменилась. Все, что я могла сделать этой ночью, это лежать здесь с удивительным и пугающим знанием, ощущать перья под собой, до тех пор, пока не усну.

Глава 5

Бозо

(Переводчик: lissa, Inmanejable; Редактор: [unreal])

У нас с Кристианом есть только один совместный урок, поэтому привлечь его внимания — не такая уж и легкая задача. Каждый день я пытаюсь занять такое место на Истории Британии так, чтобы появился хоть маленький шанс, что он будет сидеть рядом со мной. И до сих пор в течение двух недель, звезды выстраиваются в линию в точности три раза, и он садиться за стол, следующий за моим. Я улыбаюсь и говорю: «Привет». Он улыбается в ответ и тоже здоровается. На мгновение непреодолимая сила, кажется, соединяет нас как магниты, но потом он открывает свою тетрадь, или проверяет свой сотовый телефон, который прячет под столом, тем самым показывая, что болтовня о том, какая у нас хорошая погода, закончена.

В тот короткий момент наших встреч словно один из магнитов щелкает вокруг и отдергивает его от меня. Он не груб или что-либо в этом роде; он просто не заинтересован в том, чтобы узнать меня. А почему он должен? Он понятия не имеет о будущем, которое ждет нас.

Вот так, в течение часа каждый день я тайно наблюдаю за ним, пытаясь запомнить все, что могу, не уверенная, что именно из всего этого могло бы быть когда-нибудь полезным для меня. Ему нравится носить застегивающиеся на пуговицы костюмные рубашки с рукавами, небрежно закатанными до локтя, и подобного стиля джинсы марки «Севен» в слегка отличающихся оттенках черного или синего. Он использует тетрадки, сделанные из вторичной бумаги, и пишет зеленой шариковой ручкой. Кристиан почти всегда знает правильный ответ на вопрос, который задает ему мистер Эриксон, а если тот не отвечает, то он подшучивает над этим, будто Кристиан не только умен, но к тому же скромный и очень забавный. Кристиан любит «Алтоиды»[13]. Очень часто он лезет в свой задний карман за маленькой серебряной коробочкой с мятными конфетками и засовывает их в рот. Мне, это говорит о том, что он надеется быть поцелованным. Для этого Кей каждый день встречает его возле класса.

Увидев, как новая девочка глазела на её парня в первый день в кафетерии, она никогда больше не оставляла его без присмотра.