Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца (СИ) - Матеуш Елена

– Лотта, ты не читала вчера газет? – немного издалека начала она.

– Нет. Если Людвиг их и выписывает, то я их не вижу. А что там было?

– Пишут, что нашли ещё одну мёртвую девушку.

– И что с ней?

– Там нет подробностей, но все говорят, что она умерла также как предыдущие.

Об этих погибших девушках я слышала, кажется, с тех пор как мы переехали в Райхеен из проигранного поместья. Их называли спящими красавицами за выражение спокойного счастья, застывшего на мёртвых лицах. Они принадлежали к разным слоям, хотя аристократок среди них почти не было. Разве что из какого-нибудь совсем обедневшего, разорившегося рода.

Не все они были девицами. Иногда среди них попадались молодые вдовы или куртизанки, но, кроме молодости и привлекательности, их объединяло то, как они умерли. Никаких следов насильственной смерти или болезни. Словно кто-то загасил свечу их жизни быстрым прикосновением пальцев, не дав ей даже оплавиться. Или одним глотком выпил кипевшую в них недавно энергию жизни.

Мёртвые тела девушек находили обычно утром лежащими на лавках улиц или траве скверов, или просто на булыжной мостовой. Места это были не слишком людные, но и не трущобы, оттого находили их быстро. Лежащие на спине тела, глядящие мёртвыми спокойными глазами в утреннее небо, походили на срезанные цветы в своих нарядных платьях. Никто, кроме стражников, не прикасался к ним. Говорили, что на них стоит печать чёрной магии, и тронуть их без нужды – значит привлечь несчастье. Никаких доказательств не было, но слухи упорно приписывали эти смерти Чёрному колдуну. Говорили, что так он поддерживает свою псевдожизнь.

Когда мы только переехали в Райхеен, спящих красавиц находили редко. Одну в год, а то и реже. Но последнее время девушек стали находить чаще. Вначале две в год, потом три, а теперь по одной в каждый сезон – зимой, весной, летом, осенью.

– Все ждали, что она появится раньше, но ничего не случалось. Думали уже, может, в этом году удастся обойтись без летней красавицы. Но вот… – развела руками мама и тревожно посмотрела на меня. – Ты ничего не заметила?

– Нет, ничего. Это не он. Точно! – и в ответ на сомневающийся взгляд, смутившись, добавила. – Он проводит ночи в моей спальне и никак не мог убить кого-то.

Мама вздохнула и опустила глаза. Сёстры скормили уткам всю булку и направились к нам.

– Лотта, если что – не думай о нас. Спасайся! Мы теперь справимся, – последние слова прозвучали не слишком уверенно, но я оценила мамину заботу.

– Мама, мне ничего не грозит. Честно, честно!

– Хорошо, если так, – облегчённо вздохнула она и не стала продолжать тему.

Девочки были уже в двух шагах от нас и обсуждать при них мои слова она не хотела. А может, опасалась, что я переменю своё решение, и ей придётся думать о том, как жить дальше без поддержки Шварца.

Глава 13. Новая загадка

Вначале я была уверена, что смерть девушки не имеет отношения к Людвигу Шварцу, ведь умерла она в предыдущую ночь, которую жених провёл в моей спальне. Хотя я уже не испытывала первоначального ужаса, но сон мой в такие ночи был некрепок. Я просыпалась при любом движении рядом. Потому с уверенностью могла говорить, что Шварц никуда не выходил в эту ночь.

Но слова мамы встревожили меня и когда мы расстались, я поспешила купить у уличного разносчика вчерашнюю газету. Прочитанная статья внесла смятение в мою душу. Оказалось, она рассказывала о смерти, что случилась не накануне, а несколько раньше. Полиция старалась скрыть происшествие от публики и лишь проницательность и настойчивость прессы не позволило замолчать преступление. Рассказ о заслугах и умозаключениях журналистов занимал почти половину статьи, а вот подробностей и деталей преступления было куда меньше. И теперь я не могла быть уверенной в непричастности Людвига к этому ужасу.

Последнее время он приходил ко мне не каждую ночь, давая восстановить силы. Да и днём я его зачастую не видела. В город из особняка он выбирался не так часто, предпочитая проводить время в своём кабинете или лаборатории. Когда он запирался в лаборатории, то туда не заходили даже слуги. Для меня было тайной, какие ритуалы или исследования он там проводит.

Проникнуть туда я не могла. Когда там находился Шварц, то он наверняка не пустил бы туда и меня. Когда его там не было, то вход запирали такие надёжные заклятия, что даже мухи не могли подлететь к двери. Я видела их обгоревшие трупики, лежавшие у порога, когда проходила по коридору мимо. Вот и пришла в библиотеку. Должна же я предпринять хоть что-то.

От секции, где стояли книги по некромантии, я решительно отвернулась. Искать способ уничтожения Шварца мне не хотелось. Но я должна узнать о нём больше! Правда, пока ничего не удавалось. Даже про его происхождение найти хоть что-то не получилось. В «Полном списке благородных семей» Шварцев не нашлось. Конечно, фамилия Шварц не слишком аристократична, и жених мог происходить из купеческого рода или ремесленников. Только я в этом сомневалась. Всё – жесты, слова, интонации, житейские привычки, – говорило о прекрасном образовании и воспитании, которое невозможно получить сыну купца или ремесленника, как бы богат он не был.

Безуспешность моих прошлых поисков и привела к тому, что я стала реже заходить в библиотеку. Но гибель незнакомой мне девушки напомнила о том, что эти поиски – не прихоть, не плод пустого любопытства, а необходимость. Так я уговаривала себя, направляясь вглубь помещения. Во время своих прошлых приходов сюда я обнаружила там у одного из столов небольшой шкаф с наложенным на него запирающим заклинанием.

Оно было не слишком сложным. Совсем не таким, как на дверях лаборатории. Похоже, просто для того чтобы служанка при уборке не лазила туда.

Мои обновлённые знания, полученные из учебника по магии, теперь позволяли снять и вновь наложить его. Я не делала этого только из чувства неловкости. Всё равно что шарить по карманам или подглядывать в замочную скважину. Но сейчас я заставила себя отбросить щепетильность.

В невысоком узком шкафу, стоявшем в простенке между окнами, вряд ли поместиться так уж много книг, но хозяин их явно выделял из всех остальных богатств библиотеки. И уже одно это могло мне что-то сказать о нём.

С некоторой опаской я попыталась снять заклинание, закрывавшее шкаф. Вдруг я просто не вижу какую-то хитрость, и моя попытка кончится плохо. Но нет! Всё удалось. Дверцы с тихим скрипом раскрылись. На полках стояли обычные тома разной степени потрёпанности, разных по толщине и цвету. От них не веяло никакой магией , лишь пахло пылью и старой бумагой.

Со смешанными чувствами я вытащила с верхней полки самый толстый и большой том в красном переплёте из телячьей кожи, украшенной вытесненными золотыми узорами. «Истории и сказки былых времён с поучениями», – прочитала я.

Книга была большой, рассматривать её на весу было неудобно, и я села в кресло рядом со стоявшим у окна столом. Похоже, он стоял здесь не даром, а как раз на случай, если хозяин решит поработать с закрытыми рядом фолиантами.

В сборнике сказок я не ожидала найти разгадку тайн. Просто любопытно посмотреть на картинки в такой роскошной книге. Сразу вспомнилось детство, когда с ожиданием чуда я брала в руки такие же сказки. Но уже только открыв переплёт, я узнала первый секрет.

На пергаментном форзаце каллиграфическим почерком было написано «Милому сыну Людвигу». Подписи не стояло, и сердце у меня дрогнуло от жалости к жениху. Он незаконнорождённый! Любящий отец не рискнул вписать своё имя. Стало понятно, почему я не нашла Шварца в списке благородных родов Рейхенбарта. Похоже, отец Людвига был аристократом, а мать не из тех, чьи семьи заносят в справочники.

Мне всё же хотелось увидеть картинки, и я продолжила листать страницы. И поняла, что отец Людвига был не просто знатен, а очень богат и знатен! Хотя сама книга была отпечатана в типографии, картинки в неё рисовали от руки, и делал это хороший художник, не экономивший на золоте и дорогих натуральных красках. Такую роскошь мало кто мог себе позволить. У тому же по стилю рисунков, выполненных в духе рукописных миниатюр, похоже было, что художник создавал копию с более старой книги. Думаю, отец Людвига хотел, чтобы у сына был точно такой же сборник, как и у него в детстве, но передать его из семьи не мог. И заказал для внебрачного сына точную копию семейных сказок.