Мастер мыльных пузырей - Анна Штомпель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сухо и методично указывал старец на все недостатки и слабые места – никакой другой критик не мог быть более зорким и безжалостным. Алесе было больно, она все собиралась возмутиться, объяснить… Но почему-то молчала.
– Ты отправилась в Путь и гордилась собой так, словно возвысилась над всем миром. А ведь твой хваленый зуд – это просто болезнь, иногда врожденная, иногда приобретенная. Ее можно сравнить с недержанием. Приходится бежать под кустик, пока остальные спокойно пьют чай на веранде, но чем же тут гордиться?! Ты и такие, как ты, – о, если бы ты знала, как вас много! – с чесоткой, недержанием, припадками, которые вы зовете вдохновением, – все вы являетесь сюда как Главные Герои и Творцы одновременно. И где же ваши Творения? Вот они, – старец брезгливым жестом обвел комнату, – выкидыши ваших творческих мук: книги, которые никто не захочет читать, симфонии, которые никто не станет слушать, картины, на которые способен любоваться лишь слепец… Вот они – ваши дети: недоношенные, мертворожденные, испустившие дух в первый день Творения, заброшенные, жалкие, никому не нужные!.. Ты отправилась в Путь, но сумела увидеть так мало, понять – того меньше, а описать почти ничего не сумела. Я уж не говорю о том, каким ходульным и примитивным получился у тебя я сам: седая борода, радужный колпак, балахон, расшитый мыльными пузырями, – надо совсем не иметь вкуса, чтобы вообразить меня таким!..
Впервые Алеся нарушила молчание.
– Но ты такой и есть, – сказала она.
– Я такой для тебя. Это ты, со своей убогой фантазией и отсутствием всякой свежести восприятия, увидела меня таким. Твоя сказка – мыльный пузырь, один из многих, лопающихся на ветру. Ты шла ко мне, чтобы я вдохнул жизнь в этот пузырь, но я бессилен помочь бездарности. Все, что я могу сделать, – дать вам иллюзию Творчества. И лопать, лопать то, что обречено родиться мертвым! Большинство рады и этому. Но время от времени я сталкиваюсь с такими упрямыми невеждами, как ты, и тогда появляется новый хлам для этого хранилища. Все вы рветесь увидеть свое дитя, а увидев – бросаете с отвращением. Почему ты держишь свое Творение так, словно это склизкий мокрец?
Алеся действительно держала книжку двумя пальцами на вытянутой руке, но после этих слов взяла ее как следует и раскрыла на последней странице.
– На живое и мертвое Творение налог одинаковый, – прочитала она финальную фразу, и ей самой она показалась столь дикой, что стыдом полыхнули щеки. Она даже не стала смотреть, к чему эта фраза относится. Если сказка заканчивается такой гадостью, зачем было ее начинать?..
– Уходи, – сказал старец. – Ты все поняла.
Алеся кивнула и медленно пошла к двери. Она знала, что будет за дверью: родной захолустный двор, серая девятиэтажка, нелюбимая работа… Реальность, из которой она так неудачно сбежала.
«Ты неудачник. Сбежал с одной каторги на другую». – «Попробуй сбежать лучше».
Гордыня и бездарность. Тут нечем оправдаться.
– Книгу оставь, – сказал старец ей в спину.
Алеся обернулась:
– Зачем?
– Так положено.
Однажды ей уже сказали: «Так положено». Когда она промучилась над анкетой, которую никто не станет читать (в точности как ее книгу). И она послушалась. Реальность приучила ее слушаться этой бессмысленной фразы.
– Зачем? – повторила Алеся.
– Ваши жалкие Творения остаются у меня, дабы не засорять мир. Или ты по-прежнему станешь упорствовать, что у тебя живое дитя?
– Нет, не стану. Но оставлять ее тебе и не подумаю.
Почему старец вдруг так разволновался? Вскочил с кресла-качалки, шагнул к ней.
– Ты обрекаешь себя на смех и презрение!
– Пусть, – сказала Алеся.
С этой минуты к ней стала возвращаться уверенность.
– Какая бы она ни была – она моя, и я с ней не расстанусь.
По реакции ММП было видно: происходит что-то неожиданное и вопиющее. Он суетливо обежал вокруг Алеси. А она лишь крепче прижала к себе книгу – свое дитя.
Художница Светлана Мищенко-Сапсай.
– Ты… Ты… – Старец разразился визгом: – Мало того, что породила уродца, ты еще упорствуешь в своем желании явить его миру!
– Есть же те, кто добры к увечным детям.
– Она – мертва! Она – труп! Что это вообще за сюжет?! «Иди туда – не знаю куда…». Старо, старо! Тысячи до тебя стерли ноги на этом Пути. Что нового в твоем Творении? Что интересного, кроме подражания не лучшим образцам?
– Почему ты так разволновался… Мастер? – Алеся сделала крошечную паузу перед обращением. – Почему для тебя так важно не дать мне унести дитя в мир? Зачем ты хочешь присовокупить ее к своей унылой коллекции? Что наплел ты остальным Творцам, заставив их бежать в ужасе, в то время как их дети, пусть недоношенные, были еще живы и не так уж плохи?
Он побагровел, этот старик в дурацком колпаке. Никто еще не осмеливался говорить с ним так. Ясно, что она угадала.
– Что бы там ни было у других, твое дитя мертво с самого семени. Подражательность, претенциозность, намеки на Великую Истину, которая вот-вот будет открыта, а в результате – пшик! Мыльный пузырь! Мыло!.. Твоя история о Поиске Себя, Предназначении и Мастере отвратительно БАНАЛЬНА!
– Может быть, – тихо ответила она. – И ничего банальнее Бога еще не придумано…
– Я не Бог, – скромно возразил старец.
Казалось, он был не против, если бы его вдруг начали разуверять.
Алеся засмеялась.
– Конечно, нет, – сказала она. – Ты даже не Мастер. Ты – моя ошибка, фальшивый поворот сюжета. Мое сознание было замусорено ложными представлениями о Вершине, на которую надо вскарабкаться. Путь к Мечте – всегда наверх? Какая чушь! Если бы я сразу сообразила, что Свой Путь – тот, по которому идешь с удовольствием!.. Прощай, Лжемастер. Спасибо за науку. Теперь я знаю, что мне делать. И не тяни ко мне свои костлявые руки. Ведь ты – моя выдумка, не так ли? Тогда что мне стоит ткнуть тебя пальцем и превратить в тысячу радужных брызг?..
– Ты дорого заплатишь за это, – произнес Лжемастер со скорбным удовлетворением.
– Как всегда, – ответила Алеся и вышла, прижимая к себе брошюру с неудавшейся сказкой.
В коридоре ее ждал Попутчик.
15. Последний взнос
Не так уж долго они не виделись, но время в привычном понимании не имело здесь смысла. Жизнь измерялась Личным Временем, а его Попутчик, видимо, заплатил немало (интересно, за что?). Выглядел он лет на десять старше, чем Алеся его запомнила.
– Аудиенция у Мастера, – сказал он с привычной насмешкой. – Пользуешься успехом.
– Это не Мастер, – ответила она равнодушно.
Попутчик ничем не выказал удивления. Словно бы он сам пришел к этой мысли. А может, знал с самого начала.
– Она спит? – спросил
