Путеводитель хитч-хайкера по Галактике - Дуглас Адамс

Зафод странно дернулся, на его лицах появилось удивление.

— Э… м-м… неужели? Э… м-м…

Форд обернулся к Артуру. В глазах его бился сердитый огонек. Теперь, оказавшись снова в привычной обстановке, он вдруг начал сожалеть о том, что связался с этим невежественным туземцем, который знал о Галактике меньше, чем шотландский комар знает о жизни в Пекине.

— В каком смысле — вы встречались? Это, знаешь ли, Зафод Библброкс с Бетельгейзе Пять, а не какой-нибудь Джон Смит из Крайдона.

— Ни капли не волнует, — холодно заявил Артур. — Мы встречались, не так ли, Зафод Библброкс — или, вернее… Фил?

— Что?! — крикнул Форд.

— Тебе придется напомнить, — сказал Зафод. — У меня ужасная память на породы туземцев.

— Это было на вечеринке, — настаивал Артур.

— Вообще говоря, довольно сомнительно, — проговорил Зафод.

— Оставь, Артур, будь добр! — потребовал Форд. Но остановить Артура было нелегко.

— Вечеринка полгода назад. На Земле… В Англии…

Зафод, плотно сжав губы, покачал головой.

— Лондон, — непреклонно продолжал Артур. — Район Айлингтон.

— А, — виновато вздрогнул Зафод. — ТА вечеринка.

Для Форда это был удар ниже пояса. Он беспомощно переводил взгляд с Артура на Зафода и обратно.

— Что? — сказал он жалобно. — Уж не хочешь ли ты сказать, что тоже был на этой несчастной планете?

— Да нет, конечно, — вздохнул Зафод. — Ну, может, заглянул на минутку, знаешь, так, по пути…

— Но я застрял там на пятнадцать лет!

— Я же не знал, правда?

— Что же ты там делал?

— Ну так, осматривался.

— Он вломился на вечеринку, — заявил Артур, дрожа от гнева, — на маскарад…

— Конечно, на маскарад, это же один раз взглянуть… — заметил Форд.

— На этой вечеринке, — Артур не успокаивался, — была еще девушка… впрочем, это сейчас не имеет значения. Все равно все уже полетело в тартарары…

— Слушай, прекрати ты дуться насчет этой чертовой планеты, — сказал Форд. — Кто же был твоим предметом?

— Не важно. Впрочем, я не имел особого успеха. Хотя старался весь вечер. Было в ней что-то такое… Красивая, но не заносчивая, жутко умная; мне, наконец, удалось отвести ее в сторонку, и мы весело болтали, и вдруг является этот твой приятель и заявляет: «Эй, куколка, ты с этим типом не скучаешь? Поговори лучше со мной. Я с другой планеты». И больше я ее никогда не видел.

— Зафод? — вопросил Форд.

— Да, — ответил Артур, стараясь выглядеть не слишком глупо. — У него было только две руки и одна голова, и он назвал себя Филом, но…

— Но ты должен признать, что он действительно оказался с другой планеты, — сказала Триллиан, появляясь в другом конце рубки. Она наградила Артура приятной улыбкой, которая обрушилась на него, словно тонна кирпичей, и снова повернулась к панелям управления.

На несколько секунд воцарилась тишина. Затем из кошмарного клубка, в который превратились мысли Артура, выпуталось несколько слов.

— Триция МакМиллан? — слабо сказал он. — Ты что здесь делаешь?

— То же, что и ты, — ответила она. — Меня подвезли. В конце концов, со степенью по математике и еще одной по астрономии, что мне еще оставалось делать? Или это, или очередь за пособием по безработице в понедельник.

— Бесконечность минус единица, — ожил компьютер. — Полная сумма невероятности.

Зафод оглянулся, посмотрел на Форда, на Артура, затем на Триллиан.

— Триллиан, — спросил он, — такие вещи — что, они будут случаться всякий раз, когда мы будем включать невероятностный полет?

— Очень вероятно, да, — ответила Триллиан.

Глава 14

Космический корабль Золотое Сердце продолжал свой полет в безмолвии вечной космической ночи. Теперь он летел на обычном фотонном ходу. Четыре члена его экипажа, чувствовали себя не в своей тарелке — они понимали, что вместе их свело не собственное желание или простое совпадение, но некое малопонятное извращение физических законов — словно отношения между людьми подчинялись тем же законам, которые управляют отношениями между атомами и молекулами.

Когда на корабль опустилась искусственная ночь, они с облегчением удалились в отдельные каюты и попробовали привести в порядок свои мысли.

Триллиан не спалось. Она уселась в постели, и принялась разглядывать маленькую клетку, в которой находилась ее единственная и последняя связь с Землей: две белых мыши. Она настояла, чтобы Зафод позволил ей взять их с собой. Она никогда не собиралась возвращаться, но сейчас ее беспокоило собственное равнодушие к ужасной судьбе родной планеты. Триллиан попыталась думать о Земле, но ей в голову не приходило ровным счетом ничего. Она смотрела, как мыши мечутся по клетке, и яростно вертятся в своих пластиковых колесиках, и постепенно они завладели всем ее вниманием. Вдруг она вскочила, и пошла в рубку взглянуть на мигание огоньков и цифр на экранах. Хотелось бы ей знать, о чем же она старалась не думать.

Зафоду не спалось. Ему тоже хотелось бы знать, о чем он пытался заставить себя не думать. Как бы далеко он не заглядывал в свои воспоминания, оказывалось, что он всегда мучился каким-то неясным чувством, будто часть его постоянно отсутствует. Почти всегда ему удавалось задвинуть эту мысль куда-нибудь подальше и не беспокоиться о ней, но сейчас она снова попалась ему на глаза — благодаря неожиданному и необъяснимому появлению Форда Префекта и Артура Дента. Каким-то образом все это укладывалось в систему, ему непонятную.

Форду не спалось. Он снова в пути, и этим очень взволнован. Пятнадцать лет задержки, практически — заточения, кончились как раз тогда, когда он уже начал отчаиваться. Прошвырнуться по Вселенной с Зафодом — это, конечно, здорово, хотя было в этом его дальнем родственнике что-то такое чуть слишком странное, чего Форд никак не мог взять в толк. То, что он стал Президентом Галактики, честно говоря, ошарашивало, так же как и обстоятельства его ухода с этого поста. Была ли за этим определенная причина? Смысла спрашивать об этом Зафода точно не было никакого — похоже, он вообще все свои поступки совершал без всякой причины: он превратил оригинальничание в высокое искусство. Ко всему в жизни он приступал, вооружась смесью ухищренной гениальности и наивной беспомощности, и зачастую трудно было сказать, что есть что.

Артур спал: он неимоверно устал.

Кто-то постучал в дверь Зафода. Она открылась.

— Зафод?

— Чего?

В овале света появился силуэт Триллиан.

— Кажется, мы нашли то, что ты собирался здесь искать.

— Да ну?

Форд отказался от попытки заснуть. В углу каюты был небольшой экран и панель управления компьютером. Он сел к ней, и попробовал составить дополнение для Путеводителя на предмет вогенов, но ему в голову не пришло ничего, что уже не упоминалось бы, так что он отказался и от этой мысли, завернулся в халат, и отправился в рубку.

Войдя в рубку, он остановился в удивлении — над приборами склонились двое, издавая восторженные возгласы.

— Видишь? Корабль выходит на орбиту, — говорила Триллиан. — Там есть планета. В той самой точке, координаты которой ты указал.

Зафод услышал, что кто-то вошел, и поднял глаза.

— Форд! Иди сюда и взгляни! (Каким-то образом эту фразу ему удалось громко прошипеть.) Форд подошел и взглянул. На экране мерцали длинные ряды цифр.

— Узнаешь эти координаты?

— Нет.

— Я тебе подскажу. Компьютер!

— Привет, ребята! — В рубку ворвался веселый голос компьютера. — Все познакомились и подружились, да?

— Заткнись, — сказал Зафод, — и открой экраны.

Свет в рубке погас. Точки света заиграли на пультах и отразились в четырех парах глаз, которые уставились на экраны внешнего обзора.

На них абсолютно ничего не было.

— Узнаешь? — прошептал Зафод.

Форд нахмурился.

— Э-э… нет.

— Что ты видишь?

— Ничего.

— Узнаешь?

— Да ты о чем?

— Мы внутри туманности Конская Голова. Большое, жутко большое темное облако.

— Предполагается, что я узнаю это, глядя на пустой экран?

— Во всей Галактике только внутри этой туманности ты увидишь пустой экран.

— Прекрасно.

Зафод рассмеялся. Было ясно, что он чему-то очень рад, просто как ребенок.

— Слушай, это же здорово, это же просто ух ты как здорово!

— Что же хорошего — завязнуть в пылевом облаке? — спросил Форд.

— Как ты думаешь, что здесь можно найти? — допытывался Зафод.

— Ничего.

— Ни звезд? Ни планет?

— Разумеется.

— Компьютер! — выкрикнул Зафод. — Поверни экран на сто восемьдесят градусов, и не рассуждай!

Секунду, казалось, ничего не происходило, затем у края огромного экрана расплылось свечение. Красная звезда размером с чайное блюдце проплыла по экрану, а за ней следовала другая — система двойной звезды. Затем на экран снизу выплыл огромный полумесяц — красное сияние, исчезающее в глубокой темноте ночной стороны планеты.