Темное пространство - Лиза Генри

Кэм обеспокоенно наморщил лоб и коснулся моей руки.

— Он ходил к доктору?

Как будто все было так просто! Я нахмурился.

«В Копе нет врачей, городской мальчик».

Он залился краской.

— Прости.

— Забей, — отмахнулся я. Он напрягся под моими пальцами, и это бесило больше всего — он будто считал меня уродом, не способным принять извинения. — Я бросил школу в двенадцать, ЭлТи. Да кто ты такой, чтобы называть меня умным? Кто ты такой, чтобы спрашивать, ходил ли мой отец к доктору, будто это могло просто вылететь у него из головы? Ты ни черта не знаешь о моей жизни.

Я попробовал отстраниться, но он перехватил мое запястье и потянул на себя.

— Пусти, ублюдок! — Я попытался ударить его локтем, но он умудрился уклониться, а потом вывернулся так, чтобы я не смог заехать ему коленом по яйцам. Похоже, курс начальной военной подготовки он помнил гораздо лучше меня, ну, само собой, Камерон Раштон же само совершенство, многообещающий золотой мальчик, так? Так ведь писали на всех плакатах. Интересно, что бы они сказали, если бы знали, что ему нравилось трахаться с Безликим?

Он придавил меня к кровати и сел верхом. Его глаза горели.

— Вот так, да? Теперь ты бросаешь это мне в лицо?

— Ты не можешь повлиять на свои сны, — прорычал я, пытаясь вырваться. — А я — на свои мысли!

Он прижал мои запястья к матрасу, больно впиваясь пальцами.

— Мне жаль, что ты застрял у меня в голове, Гаррет, жаль, что я не вырос в какой-нибудь захудалой дыре, о которой никто никогда не слышал.

Я продолжал вырываться. Мне хотелось съездить ему по наглой роже.

Он еще крепче стиснул мои запястья.

— И мне жаль, что у меня никогда не было суки-мачехи, которой бы нравилось раздавать затрещины направо-налево и называть меня идиотом. Жаль, что я никогда в жизни не голодал. Жаль, что тебе пришлось бросить школу, чтобы присматривать за сестрой, и жаль, что твой отец болен.

Я вскинул бедра, чтобы спихнуть его с себя, но все было бесполезно.

— Жаль, что тебя призвали, — продолжал он, — и жаль, что тебя изнасиловали в душевой. И жаль, что ты не можешь вернуться домой.

Все желание драться улетучилось из меня, как гелий из дырявого шарика, пока я слушал этот жалкий перечень собственных несчастий. Я зажмурился. Мне не хотелось, чтобы он видел, как я плачу. Разве он не достаточно еще меня унизил?

— Просто слезь с меня, пожалуйста.

— Нет.

Я распахнул глаза.

Он навис надо мной.

— А еще мне жаль, что тебе так не везет.

В этот момент я его ненавидел, но это не имело значения. Я запрокинул голову и встретил его поцелуй, сначала почувствовав только горячее дыхание, а потом его губы встретились с моими. В этот раз нежностью он не отличался. Это был голодный глубокий поцелуй — достойный ответ на мою злость. Его язык ворвался в мой рот, и я ему позволил. Даже больше. Я приподнял голову, чтобы лучше распробовать его вкус.

Было здорово. Здорово лежать под ним, почти не в силах пошевелиться, когда его пальцы стискивали мои запястья, придавливая к постели. Мой член затвердел, и Кэм замычал. Звук отдался вибрацией во рту. Я охнул, хватая воздух.

— Брэйди, — прошептал он, оставив мой рот и исследуя губами шею, изредка аккуратно прихватывая зубами. — Не надо меня ненавидеть.

Я застонал и выгнулся. Наверное, стоило бы уже сообразить, что это вовсе не ненависть.

Он провел губами по моему подбородку, потерся о мой член пахом, и я застонал снова.

— Мне нужно кончить, ЭлТи, — с трудом прохрипел я. — Если ты продолжишь, я не!..

— Потише, — прошептал он. — Не торопись.

Я зажмурился на мгновение, изо всех сил стараясь думать о чем-нибудь, кроме своего — и его — члена. Я перехватил его взгляд и попытался выровнять дыхание.

Боже, какой он красивый. Я никогда еще не думал такое, рассматривая другого парня, но я никогда и не занимался таким с другими парнями. У него были красивые глаза, красивые губы, и покрытая легким загаром тоже красивая кожа. Что он нашел в ком-то вроде меня? Наверное, это тоже биохимия. Просто последствия путешествия в стазисной капсуле.

Он слегка нахмурился, и я отбросил эту мысль, прежде чем он уловил бы ее.

— Продолжай, — попросил я. — Делай что собирался.

Что угодно. Я позволил бы ему что угодно, лишь бы мне было хорошо.

Его голос звучал очень тихо:

— Я отпущу твои запястья, но мне надо, чтобы они оставались там же, где и сейчас. Сможешь?

— Да, — выдохнул я, поведя бедрами, пытаясь найти хоть какое-то облегчение. — Зачем?

Он сел на пятки и разжал пальцы. Зеленые глаза расширились.

— Чтобы я мог сделать так, а ты не мог меня остановить.

Он скользнул руками под мою футболку. Его ладони медленно погладили мой живот, потом скользнули на грудь, задирая тонкую ткань. Я вздрогнул, когда его пальцы нащупали мой левый сосок. Он был твердым от возбуждения, но Кэм сжал его пальцами, и комочек затвердел еще сильнее, и не только он. Я вскинул бедра, когда вспышка удовольствия прошила меня от соска к яйцам. Я чуть не кончил.

— Черт, — всхлипнул я, изгибаясь всем телом. — ЭлТи!

— Я хочу, чтобы ты принял со мной душ, — сказал он, проводя языком по нижней губе. — Хочу, чтобы ты кончил для меня, и на этот раз я буду не только смотреть.

— Хорошо, — прошептал я, и он наклонился снова меня поцеловать.

«Мать честная, Брэйди, на что ты согласился? Обозначь хоть какие-то, мать твою, границы, пока еще не поздно».

Кого я обманывал? Уже давно слишком поздно.

Глава девять

Когда Кэм повел меня в душ, мне казалось, я сплю. Мысли словно отставали от тела шагов на десять. Я боялся, что когда-нибудь они его все равно догонят и возмутятся, но ничего подобного.

Я делал это, потому что думал, что нам конец.

Потому что, если нет, нам придется расстаться, как только Кай-Рен разорвет нашу связь.

Что бы ни было между нами, я хотел получить из этого как можно больше.

Руки тряслись, пока я раздевался. Сначала футболка, затем штаны полетели на пол. Я стоял посреди комнаты в серых выданных на станции трусах, прикрывая пах ладонями.

Кэм стянул через голову футболку, и я залюбовался тем, как перекатываются под кожей его мышцы. Он был стройным, но не слишком худым, с фигурой бегуна. Я представил узкую полоску блестящего на солнце песчаного пляжа, я почти ощущал песок между пальцами ног, пока бежал, а два солнца били по моей спине.

— Тебе там когда-нибудь хотелось домой? — спросил я, не в силах посмотреть ему в глаза.

— Постоянно, — сказал он и подсунул большие пальцы под пояс штанов и трусов.

Когда он нагнулся и стащил их одним движением, у меня загорелось лицо. Я видел его голым и раньше, но сейчас все было по-другому. Первые несколько раз он оставался для меня лишь пациентом. А после, когда мы мылись вместе, возможно, я и думал о сексе — особенно учитывая наши с Кэмом сны, но сейчас я впервые видел, как он раздевается именно для этого. Момент казался почти… судьбоносным?

«Ты не гей», — напомнило мне сознание, хотя прозвучало это не как возражение, нет. Скорее походило на вопрос, который я никак не мог толком сформулировать: «Если я не гей, то почему у меня на него встает? Не гей, так почему хочу его? Не гей, так отчего не могу оторвать от него взгляд?

Может, и не гей, но мне плевать».

Кэм шагнул в душевую и включил воду, а я стал смотреть, как она блестящими дорожками стекает по стройным контурам его тела, омывая каждый изгиб, каждый выступ, каждую впадинку. От воды Кэм весь точно сиял.

Он наклонил голову, и вода потекла с мокрых прядей волос. Мышцы, сухожилия, снова мышцы, сокращающиеся и перекатывающиеся под кожей. Как иллюстрация в папиной затертой «Анатомии Грея», замысловатая и красивая. Волшебная.

Я стащил трусы и тут же почувствовал себя по сравнению с ним тощим мальчишкой.

Папа говорил, что я еще расту, но это было три года назад, когда я прислал ему снимок, где стоял в форме на несколько размеров больше. Выглядел я лет на двенадцать, даже не на шестнадцать. Может, я с тех пор и вырос, пожалуй, теперь форма так на мне не висела. Наверное, я все же немного отъелся.

А Кэму, похоже, нравилось то, что он видит. Он улыбнулся и протянул мне руку.

Я сглотнул. Я не мог поверить, что делаю это. Не мог поверить, что мне этого хочется.

Его ладонь поймала мою: электрическое покалывание, головокружение и предвкушение.

— Закрой глаза, Брэйди, — попросил Кэм, затаскивая меня под душ.

Твою мать.

Он легким поцелуем коснулся моих губ, и мое сердце пропустило удар. Я и правда этого хочу или просто чувствую его желание? Черт, да имеет ли это вообще какое-то значение? Здесь и сейчас я хотел этого. Хотел до такой степени, чтобы не волноваться о том, каково мне будет утром. Жить оставалось чуть больше недели, чуть больше недели до того момента, когда Безликие убьют нас всех. В жопу сожаления.