Проводник - Вячеслав Варин

Я задыхался. Мне стало понятно, почему у него такие руки. Не врожденное уродство — мутация, полученная из-за чрезмерного количества даров. Два дара телекинеза и два дара телепатии — в его способностях я убедился. Но мутация для таких — не то что цена, а абсолютное ничто. Таким нужны только власть и могущество. Пролить кровь невинной жертвы, продать собственную душу, превратить себя в чудовище… Неведомо сколько черных преступлений он совершил ради того, чтобы вскарабкаться в иерархии Культа на ступень одного из патриархов зла, урвать себе кусок планеты, с перспективой стать уже не тайным правителем — законным сатрапом в новом миропорядке.

Передо мной находился не человек, а монстр, подобный тем уродливым порождениям океана, которые никогда не поднимаются к солнечной поверхности, предпочитая вечный мрак и холод глубин.

— У тебя есть нечто важное, — заявил он. — Я пришел это забрать.

Он достал из кармана сигарету — в его паукообразной руке она казалась миниатюрной, — и щелкнул золотой зажигалкой.

— Деньги? — спросил я.

На этот раз невидимая петля не просто стала меня душить — рванула вверх. Мои ноги оторвались от пола, и я повис в воздухе.

— Книги, — сказал он. — В квартире их нет. Где ты их спрятал?

Этот вопрос донесся до меня уже издалека — я терял сознание. Но затем кольцо исчезло, и я опустился вниз — упал бы, если бы не невидимые оковы. Судорожно хватая ртом воздух, я смотрел на него. Больше ничего мне не оставалось.

— О, какой ненавидящий взгляд, — он в очередной раз растянул в ухмылке свой мясистый рот, оскалив желтые зубы. — Еще бы, ведь для тебя я — один из старших демонов, вырвавшихся из преисподней творить апокалипсис.

Он выдохнул клуб дыма и придал ему форму перевернутой пентаграммы.

— А ты — желторотый Проводник, тянущий драгоценное время с прозрачной мыслишкой вывести меня из себя, чтобы я убрал или ослабил захват. И тогда пальнуть из своего излучателя. Или, на худой конец, отравиться. На это не надейся — я был сведущ в телекинезе еще в те времена, когда Ксеркс вел свою армию на Фермопилы. Скажи просто, где книги.

— Зачем? Ты убьешь и меня и девушку, которую захватил.

— Тебя, разумеется, убью, — кивнул он. — Но быстро. А она останется жить, потому что мне вообще ни к чему. Отпущу на все четыре стороны. Будь реалистом, это хорошая сделка.

— Может, ее уже нет в живых. Я не вижу здесь никаких гарантий.

— Достаточно и того, что ты для меня мелок и незначителен. Я на несколько порядков выше твоей личности. Я управляю огромной территорией. Каратели, лаборатории, ячейки. Фонды и направления. Координаторов у меня десятки. Этот, благодаря которому книги попали тебе в руки, уже смещен. Он был моим подчиненным. А ты со своей нелепой возней — вообще букашка. Не говоря уже о твоей подружке…

— И все же мне нужны гарантии.

Он злобно стиснул зубы. Со стены сорвался кинжал-аленас. Широкий клинок длиной в тридцать пять сантиметров коснулся моей шеи и завис в воздухе.

— Есть средства поинтереснее, — улыбнулся Наместник. — В скелете человека более двухсот костей. И все можно переломать телекинезом. Я приступлю с пальцев ног, перед этим выверну все суставы. А перед этим — порву мышцы… В конце — просканирую твой мозг. Но это в конце… Хотел сберечь время, но ты сам меня вынудил. Сейчас, для начала, — обдеру с тебя кожуру, как с апельсина…

— Ну-ка, попробуй, — перебивая его, прозвучал за моей спиной голос.

Он принадлежал де Круа.

Я повернул голову, пытаясь увидеть Магистра. Но в комнате никого не было.

— Он пудрит тебе голову насчет недостатка времени, — голос де Круа послышался уже сбоку, прямо из пустоты, — боится, что у него не хватит способностей для сканирования мозга. Как сейчас, когда не может меня увидеть.

— Не пытайся водить меня за нос своими дешевыми фокусами! — Наместник скрипнул зубами в бешенстве. — Выходи!

Настенная коллекция пришла в движение. Кинжалы, мечи и топоры зависли посреди комнаты, обращенные лезвиями и остриями к двери.

Де Круа неторопливо вошел в комнату. Его фиолетово-черный плащ был расстегнут, и под ним блестела кольчуга.

— Да вас тут целый выводок, — процедил сквозь зубы Наместник. — Очередной недоумок Паладин вылез на рожон…

Оружие рванулось к цели. И остановилось на полпути.

— Магистр, — поправил его де Круа.

— Вот как! — прошипел Наместник, вцепившись взглядом в кольчугу. — Я вижу, сюда пришел сам Крестоносец, обнаживший меч против неизбежности еще при Гугоне Пайенском… Зажился ты на этом свете!

— А ты, Тарантул, отравляешь мир своим ядом уже две с половиной тысячи лет, — ответил де Круа, — из которых двести я на тебя охочусь. Это значит, что ты зажился вдвойне.

— Посмотрим, чья возьмет! — яростно выкрикнул Наместник.

Выворачивая запястье, мой лазерный излучатель отлетел в угол. В тот же момент сбоку промелькнуло что-то невидимое и могучее. Наместник остановил это, выбросив вперед раскрытую ладонь. Затем молниеносно взлетел в воздух и опустился за креслом, отправляя его в мою сторону. Удар отбросил меня навзничь.

Это было к лучшему— оружие замелькало, приходя в движение. Комнату заполнила смертоносная круговерть. Оружие летало и зависало в воздухе, меняло траекторию, ударялось со звоном и скрежетом, высекая искры. Магистр и Наместник состязались в ловкости и силе управления клинками, топорами и палицами.

Я отполз в угол. Правое запястье не слушалось. Тогда я схватил излучатель левой рукой и выстрелил, едва не угодив в Магистра, который находился на линии огня.

Телекинетические щиты бессильны перед лазерным оружием, поэтому его и выдают членам Ордена. Луч прошел сквозь барьер так же легко, как сквозь обычный воздух. Наместник завопил от боли.

Его рука упала на пол, перерезанная посредине предплечья. Он скорчился на коленях, сжимая дымящуюся культю.

— Теперь ты точно культист, — сказал де Круа, и один из мечей со свистом метнулся к Наместнику. — А теперь — хороший культист!

Обезглавленное тело рухнуло ничком и забило ногами в агонии. Толчками выливаясь из перерубленных артерий, кровь расплывалась на ковре.

А оружие со звоном упало на пол.

— Отправляйся в ад… — проговорил Магистр, тяжело дыша, и пересек комнату. — Рауль, вы только посмотрите на эту падаль.

Он схватил отрубленную голову за бороду и поднял, показывая.

Лицо Наместника искажала омерзительная гримаса. Выкаченные глаза, жутко перекошенный рот, вываленный язык, с которого стекала слюна… Смерть словно сорвала с Наместника фальшивое человеческое обличье.

— Чудовище, — сказал я.

— Да, — согласился Магистр. — Этот гигантский паук прополз сквозь столетия, оставляя за собой широкий кровавый след. Он начал свою культистскую карьеру в Курдистане, возглавляя древнеперсидскую секту поклонения дьяволу… Но сейчас он валяется в луже собственной крови. Такова жирная точка, поставленная его гнусному и непомерно затянувшемуся существованию.

— Магистр, — сказал я, держа вход под прицелом излучателя, — он захватил девушку, которую я спас ночью. В квартире ее нет, и это означает, что он приезжал не сам. Не подходите к окнам…

— Он был не сам, — кивнул де Круа. — Моя команда обнаружила бронированный черный лимузин, спрятанный в километре отсюда, на территории заброшенного коксохимического комбината.

— В таком случае…

Он прервал меня жестом, доставая комп и кого-то вызывая.

— Капитан Рональд, вы уже все сделали?.. Это точно, вы во всем убедились?.. Хорошо.

Магистр спрятал комп.

— Слишком поздно, — констатировал он. — Перед тем как вступить в бой с Наместником, я приказал Паладинам уничтожить машину. Только что Капитан доложил мне, что они расстреляли лимузин из противотанковых гранатометов и лазерной винтовки. Не выжил никто. Найдены останки нескольких человек и обломки снаряжения, подтверждающего — в машине сидели Каратели.

— И с ними была Ева.

— Вам должно быть понятно, почему я приказал поступить именно так.

Мне было понятно. Он не стал бросать Паладинов в ближний бой с Карателями, воинами Культа, обладающими не меньшими боевыми способностями. Потери были бы неизбежны, а успех не только спасения заложницы, но и самой схватки — под вопросом. Магистр не стал жертвовать людьми Ордена ради девицы легкого поведения, предпочтя залп из гранатометов и лазерные лучи.

Все было правильно, оправданно и в пояснениях не нуждалось.

Кивнув, я отошел к окну. Глядя на небо, хмурящееся весь этот день, но так и не желающее проливать дождь, я вспомнил ту самую мысль, которую сказал мне внутренний голос, когда я вызволял Еву из камеры. «Умирать в этой бойне будут не только виновные».