Тимьян - Ева А.. Гара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яна Латина. 19:42. «Привет. Всё в порядке?»
Яна несколько минут напряжённо всматривалась в своё сообщение, но Соня его не прочитала. Беспокойство нарастало, справляться с ним становилось всё сложнее. Яна положила телефон на стол, прошла в кухню и порылась в аптечке: просроченное успокоительное она выбросила сегодняшним утром.
— Вот дерьмо, — выругалась она и подскочила, услышав писк телефона.
Яна бросилась в комнату, схватила телефон и, к ужасу своему, вспомнила о Тиме.
Тимур Алеев. 19:48. «Привет, птичка. Придётся задержаться тут до утра. Прости, что сегодня не встретимся. Я завтра напишу, как выпишут».
Яна Латина. 19:48. «Хорошо».
Она хотела дописать «поправляйся», но вовремя опомнилась и удалила глумливую фразу.
Взвинченная и опустошённая, с чувством абсолютного бессилья, Яна вышла на вечернюю прогулку и поёжилась от прохладного ветра. Стоило надеть жилетку, но возвращаться она не стала, двинулась по сумрачному двору, глядя то под ноги, то в пасмурное небо. Ей было так паршиво, что навязчивая психологическая боль становилась физической, ломала суставы и ныла под рёбрами. Хотелось скулить и плакать, свернуться клубком и замереть, чтобы никто не трогал. Но она, подчинённая токсичному чувству ответственности, не могла всё бросить и спрятаться. Боялась, что с Соней случится беда. Боялась, что Тим обидится и не простит её — не успеет. И страх перед собственной совестью вынуждал её быть обязанной.
Безоблачная полоса над самым горизонтом дотлевала. Нежно-розовые рваные края облаков бледнели, растворялись в сумерках. Серо-синий город расцветал россыпью огней, тянущихся вдоль противоположного берега. Яна сидела у водохранилища, отрешённо бросала уткам хлеб и смотрела на запад, где утонуло залитое кровью солнце.
Пришло сообщение. Яна положила батон рядом, вытащила телефон из кармана джинсов и взглянула на экран.
Сонечка. 21:20. «Всё хорошо».
Яна Латина. 21:20. «Точно? Та тачка за тобой уехала».
Сонечка. 21:20. «Точно».
Яна Латина. 21:21. «Я позвоню?»
Сонечка. 21:22. «Не надо. Всё хорошо. Я согласилась выйти за него. Проблем не будет».
Яна судорожно вздохнула, сердце за секунды набрало обороты, волна жара прошлась по телу. Непослушные пальцы нашли номер Сони и нажали вызов. Но Соня звонок отклонила, а вслед прислала сообщение: «Пожалуйста, не звони. Всё хорошо».
Яна понимала, что ничего хорошего, раз Соня не поднимает трубку, но бросила попытки дозвониться, опасаясь, что своей настырностью ухудшит положение. В груди снова зажгло, горло сжало, и слёзы против воли покатились по щекам.
19.05.2018
Если появилась одна неприятность — жди беды. Сколько ещё дерьма должно свалиться на мою голову? Сначала Тим, теперь Соня. Что вообще происходит? Я будто страшно нагрешила в прошлой жизни, и злой рок наконец нашёл мою грёбаную душу, чтобы выставить долг за просроченный платёж. Да и самое паршивое, что я себя жалею, ведь я вроде ни при чём, просто рядом стояла. Если бы когда-то давно я с этими людьми не познакомилась, то жила бы сейчас, горя не зная. Но приходится убиваться по обоим, потому что им плохо. И мне тоже плохо. Господи, как эгоистично, но я больше так не могу! Как долго это будет продолжаться? Что ещё должно произойти, чтобы карма от меня отстала? Господи, Тим… Прости меня, милый, я не должна так думать. У нас так мало времени… И так много страданий…
Яна отвлеклась на сообщение и сдавленно улыбнулась.
Тимур Алеев. 22:36. «Доброй ночи, моя птичка. Приходи ко мне во сне, я покажу свой сад. Ты поймёшь, как здесь красиво и спокойно. И сможешь меня отпустить».
Яна недовольно скривила губы: он нарушил собственное правило. Отложила телефон и продолжила запись:
Я ненавижу себя! Ненавижу! Умирает Тим, а я себя жалею. Конечно! Ему-то уже будет всё равно, а мне жить с дырой в сердце! Это меня надо пожалеть! А мы каждый день делаем вид, что всё прекрасно. Считаем звёзды, цветы собираем, бабочек ловим. Он говорит о кино и литературе, а мне выть хочется! Каждое утро, набирая ему, я боюсь, что он не ответит. Руки дрожат, сердце колотится. Но боюсь я не смерти. Я боюсь, что он уйдёт, а я останусь. И всё это останется со мной. Нечестно!
Глава 10
Наконец жара ушла. Город купался в мягких лучах солнца, которое больше не пыталось выжечь всё вокруг. По бледно-голубому небу резвой отарой бежали кучевые облака. И оживший ветер весело шелестел кронами высоких тополей.
Погода стояла прекрасная. В такие дни особенно хочется вырваться из города, выехать на пикник куда-нибудь на речной берег или лесную поляну, окунуться в мир живых звуков, захлебнуться в аромате цветов. Утонуть в траве и беспечно смотреть в небо, на плывущие мимо, словно волшебные корабли, облака. Смотреть и не думать ни о чём, полностью растворившись в птичьих голосах. Впустить в себя дыхание природы и насладиться долгожданным спокойствием.
Яна равнодушно рассматривала двор, сидя на подоконнике у распахнутого настежь окна, и безропотно ждала сообщение от Тима. Когда она позвонила утром, он сказал, что напишет ей позже, но затягивал с ответом: было четверть первого. Через распахнутое окно лились солнечные лучи вперемешку с ветром. В тишине раздавалась звонкая трель птицы. Черёмуха, растущая под соседними окнами, медленно качалась из стороны в сторону, будто пыталась дотянуться до её карниза. И витающая в воздухе волнительная нежность казалась злой насмешкой.
Яна всё сильнее ощущала давящее принуждение. Она больше не жалела Тима — только себя — и терзалась крепнущим внутри состоянием жертвы. Эгоизм вырвался из-под контроля, затягивая её в трясину, и Яна, чувствуя себя слабой и беспомощной, ненавидела Тима, который ненароком толкнул её в это болото. И всё-таки, слыша его голос, наполнялась любовью; читая сообщения, таяла от нежности. Она ждала их встреч и мечтала на них не приходить. Любила его и ненавидела в равной степени. И знала, что, когда его не станет, пожалеет об этих мыслях, но не могла бороться с обидой, которая с каждым днём становилась сильнее понимания и сочувствия.
Тим позвонил в начале третьего и предложил посетить океанариум, сказал, что уже достал два билета. Он не оставил выбора, хоть намекнул, что билеты можно сдать. Яна спорить не стала, согласилась на океанариум и, надев хлопковые сиреневые бриджи и белую блузку без рукавов, поехала в центр: сначала на метро, потом на душном троллейбусе.
Сойдя на «Самолётной», она огляделась в поисках друга: Тим обещал встретить её на
