Ложа рыси - Кэтрин Куртц

— Сержант Келлум Керкпатрик из полицейского участка Блэргаури. Возможно, вы помните меня, инспектор, я из Хантингтауэрской Ложи, что в Перте. Мы встречались в прошлом году на собрании большого совета. Простите, что тревожу вас в такой час, брат Маклеод. У нас здесь, кажется, возникла проблема, и нужен человек с вашим опытом.

После этих слов Керкпатрика Маклеод вспомнил, как его представили полицейскому сержанту из Хантингтауэра, приятному, начитанному парню, страстному любителю американских ковбойских фильмов и меткому стрелку, чемпиону Тейсайдской полицейской спортивной команды. Но дрожь предчувствия в нервных окончаниях вызвало обращение Керкпатрика к нему не только как к коллеге-полицейскому, но и как к собрату-масону. Маклеод был масоном почти всю сознательную жизнь и хорошо знал, что Керкпатрик не воззвал бы к братским узам без серьезной причины.

— Незачем извиняться, брат Керкпатрик, — сказал он, переходя на профессиональный тон. — Рассказывайте.

На том конце провода произошла заминка, словно Керкпатрик не знал, с чего начать. Потом поспешно заговорил:

— У нас тут в участке один человек по фамилии Макардль — работает лесничим в поместье Балтэрни. Он клянется… это, конечно, полный идиотизм… клянется, будто видел в лесу Балтэрни что-то вроде человеческого жертвоприношения. Говорит, черная магия.

Керкпатрик умолк, словно извиняясь, и Маклеод заставил себя глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть.

— Весьма серьезное заявление, — пробормотал он, спрашивая себя, не это ли не давало ему покоя весь вечер. — Вы проверили его рассказ?

— Нет еще. — Керкпатрик явно чувствовал себя неуютно. — Эти места ужасно труднопроходимы, так что все равно придется подождать до рассвета. Должен сказать, что всегда считал Макардля надежным свидетелем. Он служит у лорда Балтэрни больше сорока лет и лет двадцать был главным лесничим. В городе его очень уважают.

— Хотя когда Макардль пришел, от него здорово пахло спиртом, — продолжал Керкпатрик. — Дежурный офицер — новичок в Блэргаури и не знал Макардля. Он подумал, что это просто пьяная болтовня, и посоветовал ему пойти домой и проспаться. Но Макардль продолжал настаивать на своих показаниях — мол, видел то, что видел, и только потом глотнул чуточку для успокоения нервов, прежде чем идти в полицию. Он так разволновался, что дежурный в конце концов согласился сделать тест на содержание алкоголя в крови.

— И? — подтолкнул Маклеод, когда сержант умолк.

— Абсолютно ничего; трезв, как камень, если верить аппарату.

— Ясно, — пробормотал Маклеод.

— Вот тогда дежурный вызвал меня, — продолжал Керкпатрик. — Он рассказал по телефону, что тут заявлено и кем, и я, когда пришел туда, заставил Макардля повторить историю дважды.

Он вздохнул.

— Инспектор, я знаю Джимми Макардля почти десять лет. Не думаю, что он лжет. Но если он прав… если на его участке действительно убили человека при помощи черной магии… то у нас в Блэргаури, конечно, нет специалистов для такой работы. Наши обычные клиенты — взломщики, буяны в пабах, даже браконьеры, но не убийцы… и уж тем более не психи, балующиеся черной магией. Я вспомнил, как кто-то говорил мне, будто в полиции Лотиана и Пограничья именно вы занимаетесь подобными случаями. Поэтому позвонить вам показалось лучшей идеей, чем пытаться лезть в это дело самим.

— Понимаю, сержант, — сказал Маклеод, — но прежде чем дать совет, мне не помешало бы еще немного информации. Почему ваш человек так уверен, что видел какой-то оккультный обряд?

— По его словам, преступники носили белые балахоны с надвинутыми на лица капюшонами. Он утверждает, будто слышал, как они бормотали над жертвой какую-то песню, прежде чем убить. — Помолчав, Керкпатрик нерешительно добавил: — Вероятно, все это мистификация… университетская шуточка, что ли.

— Угу, возможно, — сказал Маклеод, — но вряд ли мы рискнем исходить из этого предположения. Ваш свидетель кажется серьезным. Пожалуй, мне лучше приехать в Блэргаури самому.

— Я надеялся на это, — откровенно признался Керкпатрик, — и был бы очень благодарен, если бы вы приехали. Мне страшно не хочется вытаскивать вас из дому в такую ночь, однако… когда вы сможете быть здесь?

— Постараюсь выбраться за полчаса. Как дороги?

— Вчера после восьми вечера выпало дюймов четыре-пять снега, но главные дороги проходимы. Когда вы приедете, возьмем полноприводную машину, чтобы добраться до места. Что еще мы можем сделать до вашего приезда?

Маклеод рассеянно нахмурился.

— Постарайтесь не дать прессе пронюхать об этом, пока мы не поймем, с чем имеем дело. Сомневаюсь, что у вас есть специалист по убийствам.

— Боюсь, что нет, инспектор.

— Ну, сейчас это не имеет значения. Если ваш свидетель прав, — продолжил он мрачно, — то ради жертвы спешить уже незачем, а самих преступников давно и след простыл.

Он подумал еще минуту.

— Мне хотелось бы привезти с собой еще одного человека, если он согласится поехать. Это мой друг-психиатр с большим опытом в подобных делах. Фактически именно ему я звоню, когда мне нужен эксперт. Я много раз работал с ним и ценю его мнение.

— Если, по-вашему, он может помочь, то я не возражаю.

— Сначала мне надо связаться с ним… но это моя проблема, а не ваша, — сказал Маклеод. — Бог даст, я буду у вас в Блэргаури часа через три. До встречи.

С этими словами он положил трубку и повернулся к жене. Джейн тихо сидела на диване, рассеянно поглаживая кошку. Она подняла рыжеватую бровь с многострадальным смирением.

— Можешь не говорить. Тебе надо уезжать. Сделать термос кофе?

— Ага, — уныло кивнул Маклеод, — неплохо бы. — Он ласково обнял ее за плечи и добавил веселее: — Ты храбрый солдатик, Дженни, девочка моя. Обещаю наверстать, когда попаду домой.

— Да уж, Ноэль Маклеод, наверстаешь, — согласилась она с некоторой суровостью. Но темные глаза блестели. Маклеод обнял ее крепче, потом с трудом отпустил. Когда она встала и ушла на кухню (кошка поспешила следом), он снова поднял трубку и набрал номер Стратмурн-хауса.

Пока инспектор Маклеод разговаривал по телефону с Керкпатриком, Адам Синклер давал официальный прием для нескольких дюжин коллег-патронов «Societas Musica Escotia», общественной организации, занимающейся развитием и поддержкой музыкального искусства Шотландии. Это был официальный прием: мужчины облачены в одежду горцев или по крайней мере жилеты цветов клана, а женщины в вечерних платьях, многие также с клетчатыми шарфами и другими аксессуарами. По ходу долгого вечера гости съели великолепный обед, украшенный такими шотландскими кулинарными деликатесами, как сваренный на пару дикий лосось, жареный фазан в овсяной каше и «Creme Auld Alliance», тяжелая, сладкая смесь верескового меда, виски и сливок. Потом президент Общества пригласил всех в гостиную для кофе и музыкальной программы (последнюю представили, как обычно, добровольцы из числа членов общества). Закругленный конец зала был превращен в сцену, и несколько гостей занимались последними приготовлениями, пока остальные, в том числе и Адам, входили и рассаживались на приготовленных для зрителей местах.