Сталинградская битва (оборона) и битва за Кавказ. Часть 2 - Владимир Побочный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сталинград сковывает немецкую армию, забирая все ее силы. Не взять Сталинград в этих условиях – означает для правителей фашистской Германии позорное поражение, крушение их стратегических планов. Гитлер вынужден заявить, что «весь поход потеряет всякий смысл, если отказаться от Сталинграда».
Свежее пополнение немецких солдат на подступах к городу.
Обстановка на Северном Кавказе для Красной Армии становится менее напряженной. Враг остановлен на всех направлениях. Но гитлеровцы не отказываются от своих планов захватить Кавказ (к. 5).
Расчет румынского станкового пулемета. Кавказ, осень 1942 г.
В этот период захватчики продолжают удерживать в оккупации Эстонию, Латвию, Литву, Белоруссию, Украину, Молдавию, ряд западных и южных областей страны, часть Карело-Финской республики – они глубоко продвинулись на восток в направлении нижнего течения Волги и Кавказа. Немецко-фашистские войска держат в блокаде Ленинград и все еще находятся в 150–200 километрах от столицы нашей Родины – Москвы.
Днепропетровск. Сентябрь 1942 года.
Немецкие солдаты на отдыхе возле Бреста
Дети Белоруссии, деревня Лозоватка.
Военные дороги Карелии. 1942 г.
Трудовой фронт. Под временной фашистской оккупацией оказывается территория, на которой проживает более 80 млн. человек. Наша страна лишилась крупнейших промышленных и сельскохозяйственных областей.
На долю оккупированных районов приходится: 71 процент выплавки чугуна, 58 – стали, 63 – добычи угля, 42 – выработки электроэнергии, 47 – посевных площадей СССР. С потерей этих районов значительно сокращаются материальные и людские ресурсы Советского государства.
Несмотря на такой урон, в сентябре промышленность вырабатывает около ста различных видов военной продукции.
Изготовление артиллерийских снарядов. Осень 1942 г.
Вспомним как это было…
В военной истории верхом упорства считаются случаи, когда объект атаки – город или деревня – переходят несколько раз из рук в руки. На южной окраине Сталинграда стоит громадное здание – элеватор. С 17 по 20 сентября 1942 г. там круглые сутки шли бои. Не только элеватор в целом, но и отдельные его этажи и хранилища по нескольку раз переходили из рук в руки.
Танк Pz. III 14-й танковой дивизии у сталинградского элеватора
Командир гвардейской стрелковой дивизии полковник Дубянский докладывал в штаб 62-й армии по телефону: «Обстановка изменяется. Раньше мы находились наверху элеватора, а немцы внизу. Сейчас мы выбили немцев снизу, но зато они проникли наверх, и там, в верхней части элеватора, идет бой».
Таких упорно оборонявшихся объектов в городе были десятки и сотни; внутри них «с переменным успехом» неделями шла борьба за каждую комнату, за каждый выступ, за каждый марш лестничной клетки.
4 часа утра 20 сентября 1942 г. Воскресенье. Бой начинается с наступлением рассвета.
На правом нашем фланге (Рынок – Орловка – Разгуляевка) продолжаются сковывающие бои, а в районе Мамаева кургана полки 95-й и 112-й стрелковых дивизий встречают атаку уже свежих сил противника.
6 часов 20 сентября. Подразделения 112-й стрелковой дивизии Ермолкина отбивают мощные атаки противника.
Бой за каждый выступ. Сталинград, 1942 г.
7 часов 30 минут 20 сентября. Остатки 35-й гвардейской дивизии 62-й армии под командованием Дубянского за неделю непрерывных боев с превосходящими в несколько раз силами противника настолько обессилены и обескровлены, что штаб 62-й армии передает их 42-й и 92-й стрелковым бригадам, а штабы вывозятся за Волгу для формирования дивизии.
12 часов 20 сентября. В полдень командир 95-й дивизии полковник Горишный докладывает командующему 62-й армии обстановку:
– Если не считать незначительных колебаний фронта, на какие-нибудь сто метров в ту или другую сторону, положение на Мамаевом кургане остается без перемен.
– Учтите, – предупредил В. И. Чуйков его, – колебания хотя бы и на сто метров могут привести к сдаче кургана…
– Умру, но с Мамаева кургана не отойду! – ответил, помолчав, Горишный (к. 42).
Участник боя за элеватор, командир пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады вспоминал: «В полдень с южной и западной сторон элеватора подошло двенадцать вражеских танков. Противотанковые ружья у нас были уже без боеприпасов, гранат также не осталось ни одной. Танки подошли к элеватору с двух сторон и начали почти в упор расстреливать наш гарнизон. Однако никто не дрогнул. Из пулеметов и автоматов мы били по пехоте, не давая ей ворваться внутрь элеватора. Но вот снарядом разорвало «максим» вместе с пулеметчиком, в другом отсеке осколком пробило кожух второго «максима» и погнуло ствол. Оставался один ручной пулемет.
От взрыва в куски разлетался бетон, пшеница горела. В пыли и дыму мы не видели друг друга, но одобряли криками: «Ура! Полундра!».
Вскоре из-за танков появились фашистские автоматчики. Их было около ста пятидесяти – двухсот. В атаку шли они очень осторожно, бросая впереди себя гранаты. Нам удавалось подхватывать гранаты на лету и швырять их обратно. При каждом приближении фашистов к стенам элеватора мы по уговору все кричали: «Ура! Вперед! За Родину!».
В западной стороне элеватора фашистам все же удалось проникнуть внутрь здания, но отсеки, занятые ими, были тут же блокированы нашим огнем.
Немецкий расчет пулемета MG-34 во главе с унтер-офицером готовится к броску на новую позицию
Бой разгорался внутри здания. Мы чувствовали и слышали шаги и дыхание вражеских солдат, но из-за дыма видеть их не могли. Бились на слух.
Вечером при короткой передышке подсчитали боеприпасы. Их оказалось немного: патронов на ручной пулемет – полтора диска, на каждый автомат – по 20–25 и на винтовку – по 8-10 штук.
Обороняться с таким количеством боеприпасов было невозможно. Мы были окружены. Решили пробиваться на южный участок, в район Бекетовки, так как с востока и северной стороны элеватора курсировали танки противника».
В этот день. Подразделение 112-й стрелковой дивизии удерживает рубеж по железной дороге от Мамаева кургана до Полотняных улиц, в развилке оврага Долгий, и шоссейный мост через овраг Крутой по Артемовской улице (к. 40).
Исход дня 20 сентября. Вражеская авиация полностью разрушает вокзал Сталинград-1. Советские воины занимают рощицу Коммунистическую у привокзальной площади и здесь окапываются.
Вечером, сосредоточив большие силы в районе Дар-Горы, противник открывает сильный артиллерийский и миномётный огонь по волжским переправам. Немецкие автоматчики прорвались на левый берег р. Царицы и к переправам через Волгу, но выбиваются оттуда контратакой 42-й бригады под командованием полковника М. С. Батракова.
В это же время. Сложнейшая обстановка остается и на волховском направлении.
Из воспоминаний Маршала Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова: «20 сентября 1942 г. противник перешёл в контрнаступление, пытаясь отрезать наши авангардные части… Шесть пехотных дивизий, три горно-егерских и части танковой дивизии врага стали сжимать клещи вокруг нашего авангарда. На земле и в воздухе развернулось ожесточённое артиллерийско-авиационное сражение. Бывая в те дни на переднем крае, я вспоминал весенние бои за подступы к Любани и у Мясного Бора. В районе вклинения непрерывно рвались снаряды и мины. Горели леса и болота, земля застилалась густым едким дымом. За несколько дней этой невероятной по своей силе артиллерийско-миномётной и авиационной дуэли весь участок был превращён в изрытое воронками поле, на котором виднелись одни обгорелые пни. Наши войска упорно пытались закрепиться на достигнутых рубежах, возводя в ночные часы оборонительные сооружения. Но днём противник непрерывной бомбежкой сравнивал их с землёй. Затем за ночь наши бойцы снова их возводили. Так продолжалось несколько суток» (к. 49).
Из архивных материалов и документов текущего дня
Обстановка в Ленинграде 20 сентября 1942 г.
