Тарен странник - Ллойд Александер

– О мудрость Доброго хозяина! – возрадовался Гурджи, когда два угрюмых князька приступили к дележу стада, а войны Смойта собрались возвращаться в Каер Кадарн, – Гурджи находит коров, но только мудрый хозяин знает, что с ними делать!

– Если на самом деле я поступил разумно, – промолвил Тарен, – то Гасту и Гориону не придется ссориться из-за телят Корниллы. Гаст говорил, что у нее всегда рождаются близнецы. Надеюсь, – с улыбкой добавил он, – она нас не разочарует.

Лишь поздним вечером путники наконец добрались до Каер Кадарн. Ффлевддур и Гурджи были слишком вымотаны, и у них хватило сил только для того, чтобы нырнуть в постель. Тарен с удовольствием последовал бы их примеру, но Смойт взял его за руку и утянул в Большой зал.

– Будем считать, что день выдался удачный, мой мальчик, – хмыкнул он. – Ты избавил королевство от войны, а мой желудок от нескольких бочек воды. Что касается Гаста и Гориона, то сколько они вытерпят без ссоры, я не знаю. Но ты научил меня одной вещи: от моих темниц немного пользы. Ох, мои кости! Да, долго же мне придется заделывать дырки на своем теле. Но начиная с этого дня я буду стараться молотить языком прежде, чем молотить кулаками и рубить сплеча! Уговоры, оказывается, лучше тумаков.

Он еще немного покряхтел и продолжал, нахмурив брови:

– И все же, парень, моим мозгам нужны в помощь кулаки. Так уж они устроены, что лучше ворочаются, когда в этой руке клинок. Не хватает мне твоей разумной головы. Отплати милостью за милость! Оставайся в Каер Кадарн, в нашем королевстве Кадиффор!

– Сир, – ответил Тарен, – я собираюсь узнать, кто мои родичи. Я не могу…

– Родичи! – вскричал Смойт, хлопнув себя по животу. – Меня так много, что я могу стать сразу всеми твоими родичами и еще останется! Послушай, – он умерил голос и заговорил доверительно, – я вдовый, детей у меня нет. Ты тоскуешь по родителям? Я не меньше тоскую по сыну. Когда рог Гвина Охотника пропоет мне, не найдется никого, кто бы занял мое место, и никого я не хотел бы видеть на своем троне, кроме тебя. Останься, мой мальчик, и когда-нибудь ты станешь королём Кадиффора!

– Королем Кадиффора? – задохнулся Тарен.

Сердце его забилось. Король Кадиффора! Не нужно будет искать Зеркало, ведь он и так сможет предложить великолепный пода рок, какой он мог бы положить к ее ногам! Тарен – король Кадиффора. Эти слова звучали в его ушах сладкой музыкой. Совсем не то, что Тарен – Помощник Сторожа Свиньи. И все же внезапно его радость померкла. Да, он вознесется высоко. Но сможет ли Эйлонви уважать того, кто постыдно оставил свои поиски, так ничего и не добившись? Сможет ли он уважать сам себя? Долгое время Тарен не отвечал, потом с благодарностью взглянул на Смойта.

– Честь, которую ты мне предлагаешь, – начал он, – высока и дорога мне. Да… мне бы очень хотелось принять твое предложение. – Он запнулся. – Хотя лучше и достойнее иметь это по праву рождения, а не в качестве дара. Может быть, – медленно продолжал он, – окажется, что я и вправду благородного рода. Если это подтвердится, я с радостью стану править Кадиффором.

– Клянусь моими побитыми костями, – воскликнул Смойт, – я бы предпочел видеть на моем троне мудрого скотника, чем принца-дурака!

– И все же, – вздохнул Тарен, – сердце мое, мой ум, моя честь требуют правды. Я должен узнать ее. Если я этого не сделаю, если не узнаю, кто я на самом деле, всю жизнь буду чувствовать, будто часть меня где-то затеряна.

При этих словах изуродованное в битвах лицо Смойта опечалилось, и он с сожалением покачал головой. Но через мгновение он сердечно хлопнул Тарена по спине, чуть не свалив его со стула.

– Клянусь моими костями, брюхом и бородой вместе! – вскричал он. – Мне нравится, твое желание охотиться за дикими гусями, за всеми этими несбыточными мечтами, зеркалами и чем-то там еще! Я больше не стану задерживать тебя. Найди то, что ты ищешь, мой мальчик! Но найдешь ли, нет ли – возвращайся, и Кадиффор примет тебя с радостью. Однако торопись, потому что если Гаст и Горион снова поссорятся, я не смогу поручиться за целостность моего королевства, да и вообще не уверен, останется ли от него хоть клочок.

И на следующее утро Тарен, Гурджи и Ффлевддур Пламенный выступили в путь снова. В глубине души Тарен лелеял надежду, что сможет вернуться в королевство Смойта с гордым сознанием своего высокого происхождения. Впрочем, он даже предположить не мог, как много пройдёт времени, прежде чем он опять ступит на землю королевства Кадиффора.

Глава шестая

ЛЯГУШКА

От Каер Кадарн путники, не останавливаясь, за несколько дней добрались до реки Истрад и перешли ее. Ффлевддур некоторое время вел их вдоль противоположного берега, прежде чем они повернули на северо-восток и двинулись через Княжеские холмы. В отличие от Долины Княжеств эти земли были скудными, серыми и суровыми. Тарен видел, как то, что могло быть прекрасными пастбищами, поросшими свежей и сочной травой, теперь заросло клочками рощиц, купами деревьев, колючим кустарником, густой лесной порослью со сплетенными густо ветвями, не пропускающими лучей солнца и купающимися в сырой и мрачной тени.

Ффлевддур утверждал, что в своих скитаниях он редко забредал в подобные места.

– Владельцы этих княжеств так же мрачны, как и их владения. Сыграй самую свою задорную и веселую мелодию, и лучшее, на что можешь надеяться так эта на кислую улыбку. Хотя, если старые предания не врут, земли эти богаты так же, как и любые другие в Прайдене. Слыхал я, будто шерсть овец с Княжеских холмов была такой длинной и густой, что вы могли погрузить в неё руку до локтя. Клянусь Великим Белином!

– Аэддан говорил мне, что Аровн, лорд Земли Смерти, украл у крестьян долины не один секрет их умения и мастерства, заметил Тарен. – Наверняка он обокрал и пастухов Княжеских холмов.

Ффлевддур серьезно кивнул.

– Но кое-какие сокровища ему украсть не удалось. Они остались у Красивого Народа, а с ним и сам Аровн поостережется шутить. Но будь здесь хоть трижды так чудесно, как толкуют предания, я бы не променял свое Северное Королевство на любое из этих. Там, дружище, скажу я тебе, мы выращиваем не овец, а великих бардов и воинов! И трон Ффлевддура Пламенного там… э-ээ… не из последних! О, мы древний род! В жилах Ффлевддура Пламенного течет кровь сыновей Доны! – Бард гордо вскинул голову. – Сам принц Гвидион мой родич! Далекий-далекий, это верно, – поспешно добавил он, поглядывая на загудевшую арфу, – но тем не менее это родство.