Магия спецназначения - Ярослав Коваль

— Но…

— К тому же о Шенне О’Фейд с самого начала было известно, что она очень сблизилась с Кругом. Увлеклась какой-то мистической чепухой еще в те времена, когда магия только-только проявлялась. А полгода назад вовсе пропала из виду. Ее сыновья, кстати, тоже. Так что на этот счет, мне кажется, стоило бы расспросить Кайндел. Возможно, она еще что-то знает об этом. Что-нибудь полезное.

— Так следовало сразу допросить ее, — вмешался Испытатель.

— Ну, зачем… Ты видел ее глаза? Глаза загнанного кролика. Демонстрировала спокойствие, а в действительности… Пусть в себя придет. Вот, кстати, тоже свидетельство ее искренности. Такой взгляд не подделаешь. — Один, проницательный, как все хорошие работники служб безопасности, укоризненно посмотрел на Багиру. Та сделала независимое лицо.

— Подделать можно все, что угодно, — вмешался Оратор, занимавшийся, как это именовалось официально, внешней политикой ОСН, хотя на самом деле ему не столько приходилось иметь дело с чиновниками и представителями правительства (каковых в стране почти и не осталось, а те, что остались, торопились перестроиться в соответствии с условиями царящей вокруг анархии), сколько с поставщиками, обеспечивавшими Организацию всем необходимым. — Ну-ну, я ни в чем не подозреваю эту девушку. Я согласен с тем, что подсовывать нам шпиона с такой неубедительной легендой и с такими перспективами неразумно. Если ее к нам отправил Алый Круг, она скоро засветится.

— Точно, — согласился Роннан. — А побеседовать с девочкой можно уже завтра. Она отоспится, поест и, поболтав с другими курсантами, убедится, что здесь ничего страшного нет. И лучше б с ней поговорили я или ты, Один. Тебе, Испытатель, лучше к ней не подходить. Ты ее перепугаешь до икоты.

— С чего это? — добродушно фыркнул глава службы безопасности.

— Потому что у тебя глаза следовательские. Разве ты умеешь беседовать? Как же… Только допрашивать. Инквизитор.

Они давно уже привыкли называть друг друга не по именам, а по прозвищам. Некоторые из прозвищ были получены еще в юности и принесены в новый коллектив по инерции, кто-то нарек сам себя, а кто-то получил имя уже в ОСН. Этих кличек они придерживались строго, словно славяне-язычники, стремящиеся спрятать от какого-нибудь недоброго мага свое настоящее имя, дабы избежать проклятия или порчи.

Впрочем, здесь работали не только привычка или суеверие, но и здравый смысл. В нынешних обстоятельствах любой представитель Организации мог ожидать столкновения с любой мистикой и любым видом магии. Кто поручился бы, что где-нибудь в деревне или даже в городской квартире какой-либо человек, одаренный способностями, не колдует именно сейчас над большим котлом, полным неаппетитных ингредиентов? И кто поручится, что подобная чертовщина не даст результатов?

Их прозвища вполне давали представление о том, чем каждый из них занимается в Организации, и зачастую даже их ближайшие помощники и соратники не знали их настоящих имен. Вшестером (ну, и, естественно, Багира, не годившаяся на большее, чем роль координатора двух-трех боевых групп разом) они создавали основу ОСН и, в конце концов, все решали.

Они собрались в кабинете Одина, но не в том, где он работал, а в большом, уставленном удобными диванами и креслами, предназначенном для таких вот бесед с подчиненными, для советов. Стены здесь были отделаны пробковыми плитами, кое-где подпаленными (их везли по особому заказу из Британии, и на корабль напала группа магов-пиратов; от них удалось отбиться, но товар оказался подпорчен, а получить другую партию не удалось). Рабочие так искусно скомпоновали подпаленные участки, что теперь испорченное казалось своеобразным украшением, даже узором.

На столике стояли хрустальные бокалы и даже два серебряных кубка, однажды прихваченных Оратором на развалинах дома какого-то нового русского, где оэсэновец искал живых. В кувшине плескалось слабое-слабое красное вино, рядом стоял чайник — для тех, кто пренебрегал спиртным даже в минуты отдыха. На стене, там, где по логике следовало бы располагаться окну (но его не было, конечно, потому что кабинет Одина находился глубоко под землей), висела картина в скромной деревянной раме — озеро в серебряной ряби, ночной сосновый лес и полная луна.

— Очевидно, сейчас, даже если Ночь и в самом деле жива, нужно действовать. В Европе творится черт знает что…

— Не чертыхайся, — вмешался Странник. — Теперь, в новых обстоятельствах, это и вовсе ни к чему. Не буди лихо, пока оно лихо. Превратится в суперлихо — станет совсем тихо.

— В Европе хаос, — повторил Один. — Лиден сообщил, что связь с четырьмя группами в Берлине потеряна. Там активизируется Темный Орден, или как он там себя называет. Живы ли наши ребята, пытавшиеся помочь Интерполу. — неизвестно.

— Если так пойдет дальше, у нас групп не хватит, — сказал, входя в комнату, Ирландец — старший офицер и один из талантливейших координаторов Организации. — От Интерпола мы пока ни одной группы не получили. Впрочем, у них тоже плохо с людьми.

Один обернулся к нему.

— Ирландец, где тебя носит? Я за тобой уже час назад посылал.

— Я был у шифровальщиков. Они расшифровывали еще одно сообщение из Берлина. Одна из групп вышла на связь, сообщила, что остальные три легли в полном составе. Та, что уцелела, возвращается. То же самое, между прочим, происходит и в Лиссабоне. У нас, видимо, грядут большие кадровые проблемы.

— Значит…

— Значит, надо больше внимания уделять подготовке курсантов. Нам нужно больше боевиков. Двадцать человек на курсе — это мало.

— Откуда мы возьмем больше?

— Надо откуда-то брать, иначе ОСН обречена. Отправь Шреддера, коль скоро он куратор, пусть хоть из-под земли выкапывает. Кое-что у него уже получается, достаточно вспомнить Кайндел.

Присутствующие охотно посмеялись.

— Если из нее не получится хороший боец, я Эйва репрессирую, — рассмеялся Книжник. — Как куратора.

— Едва ли он будет очень огорчен. Кажется, эта роль ему не по вкусу.

— Нам нужен был куратор, — глава отборочной комиссии развел руками. — Больше предложить некого. В таких случаях обычно пробуют каждого по очереди, пока не найдут подходящего. Но у нас нет этой очереди. Если он справится, хорошо. И потом, никто же от него не ждет, что он будет сидеть на базе безвылазно и только вытирать носы курсантам.

— В свете нынешней ситуации мы вряд ли можем ему это позволить. Придется куратору воевать, как и всем остальным, так что работой он обижен не будет. Как и все остальные, кто занят с курсантами… — Один помолчал. — За каждым из курсантов нужен тщательный присмотр. Не только Кайндел находится, скажем так, на испытательном сроке, не только ее преданность под сомнением. Нужно, чтобы прослушивались как жилые комнаты, так и столовая, и помещения для отдыха. Везде должны стоять и видеокамеры с полным обзором. Тем более что от нас это не потребует особых затрат. Электростанция работает, так что и здесь все в порядке.