Unknown - DENIWE

Я нервно смеюсь.

— Сожалеешь о случившемся, да?

Не хочу слышать его ответ. Я не хочу слышать, как он говорит, что сожалеет об этом, потому что я ему не понравилась. Облегчение смешивается со стыдом и это сбивает с толку. В некотором смысле, я никогда в жизни не чувствовала себя свободной до того, пока мы не потрахались. Он был реальным, грубым и настоящим. Это было мое посвящение в эту новую жизнь — каким бы коротким оно ни было.

Его пальцы пробегают вдоль моих ребер, но это не делает меня менее нервной. Самые сильные удары всегда исходят от тех, кто нежно ласкает.

— Ты жалеешь о том, что мы сделали? — спрашивает он, его лицо не выражает никаких эмоций.

— Нет, — отвечаю я с абсолютной уверенностью.

— Отлично, — он сжимает мою талию и подтягивает меня так, что мои губы оказываются на уровне его губ. — Потому что я хочу большего.

У меня перехватывает дыхание, когда его жесткий жаждущий член прижимается к внутренней стороне моего бедра. Матерь Божья, я сорвала джек-пот. Интересно, можно ли трахаться, когда у тебя похмелье. Никогда не пробовала, но готова это проверить. Раздвигаю свои ноги так, чтобы оседлать его бедра, и опускаю свои губы на его. Он раскрывает губы, ожидая моего поцелуя, но я не целую его. Вместо этого, я провожу языком вдоль его нижней губы, создавая какой-то сексуальный гул в его груди и вибрацию напротив мои сосков. Я не знаю, что мы делаем и как долго это продлится, но в данный момент — это отличный выход. Я почти могу забыть с ним все, что нас здесь окружает, отвлечь себя.

Я скольжу пальцами вверх по его груди и запускаю их в его черные колючие волосы. Мне давно хотелось прикоснуться к его волосам. Есть что-то сексуальное в том, как они неаккуратно и неряшливо торчат во все стороны. Когда я прижимаюсь губами к уголку его рта, звук кого-то, прочищающего горло, заставляет меня застыть на месте, и Джая тоже. Я не смею взглянуть на вход. Вместо этого я позволяю Джаю справиться с этим. Когда он это делает, мышцы на его теле натягиваются до максимальной точки, что заставляет мой живот скрутиться.

— Стоун. Три дня и твоя очередь, — говорит мужик, прежде чем швырнуть что-то тяжелое на пол.

Джай плотнее натягивает хлопковую футболку на меня так, что она окутывает и покрывает большинство моей наготы. Сползая с его бедер, я ложусь на спину, показывая большую часть тела мужику, стоящему около входа. Я изворачиваюсь на раскладушке, чтобы прикрыть как можно больше, пока Джай проскальзывает в штаны, не обращая внимания на то, что кто-то все еще наблюдает. От смущения, всю поверхность моей кожи покалывает, но оно быстро становится неважным, когда Джай берет в руки тяжелую потрепанную черную боксерскую грушу.

Пришло время первого раунда Джая.

Если он проиграет, я останусь здесь одна.

Внезапно я понимаю, почему эта русская женщина в душе нашла того, кто защитит ее. Здесь опасно. Кто будет защищать меня, когда Джай уйдет?

Я смотрю на Джая и вижу его прищуренные глаза, направленные на незнакомца. Тот жадно смотрит на меня, его жуткий черный взгляд впитывает каждый кусочек моей обнаженной плоти.

— Возможно, тебе не видно сквозь синий хлопок моей футболки, — говорит Джай, приближаясь еще на один шаг к мужчине. — Она — моя, и если тебе дороги глаза, то ты проявишь немного уважения.

Я с трудом сглатываю, они оба пугают немного. Мужчина у двери почесывает затылок своей грязной головы.

— Она не выглядит как боец.

— Да ну, не стоит недооценивать ее. Она надерет твой зад.

Он усмехается.

— Я уверен, что надерет. Посмотрим, насколько хорошо она это сделает через три дня.

— Что? — я вмешиваюсь, прежде чем это делает Джай.

— Ох, разве я не сказал? — смеется он озорным смехом, все время широко улыбаясь. — Твоя подружка тоже бьется через три дня. Удачи. Она тебе понадобится.

Махнув рукой, он разворачивается и уходит, оставляя Джая и меня смотреть ему вслед. Тепло, которое заполняло мое тело, вытекает сквозь поры.

Я буду драться.

Через три дня.

Я сажусь, натягиваю синюю футболку Джая через голову и крепко обнимаю себя.

— Ты будешь в порядке, — говорит он или скорее лжет.

Я не буду в порядке. Я единственная здесь, кто не знает, как нанести надлежащий удар. Не знаю, как поставить блок или нанести удар — даже не знаю, могу ли сдаться. Странно, это не все, что беспокоит меня сейчас. Меня беспокоит больше всего то, что через три дня... я не смогу увидеть Джая снова. Если он выиграет свой бой, а я проиграю — я уйду. Если он проигрывает, а я каким-то чудом побеждаю — я буду торчать здесь в одиночестве. Не хочу ни того, ни другого.

— Я так же хороша, как покойник, — произношу я, заправляя свои волосы за уши.

Он качает головой.

— Я научу тебя некоторым вещам. Ты будешь в порядке.

— Некоторые вещи не восполнят целую жизнь без боев. Все, что должен будет сделать моя соперница — это толкнуть меня, и она победит.

Я опускаю голову на бетон позади себя. Я пропала и понимаю, что все ближе возвращаюсь к своей старой жизни, чем думала.

— Котенок…

— Заканчивай с Котенком, — огрызаюсь я, запуская пальцы в свои волосы. — Я не хочу чувствовать себя слабее, чем являюсь на самом деле.

Джай разворачивает свое крупное тело в мою сторону. Его глаза темные, губы сжаты в тонкую линию. Все его лицо говорит «не зли меня», и я не пытаюсь.

— Это моя вина, что ты здесь, поэтому моя работа — заботиться о тебе, Котенок. Этот раунд у тебя в кармане, я знаю, что ты сделаешь это.

— И если я побеждаю, ты получаешь свои деньги? Тогда зачем я тебе?

Это вопрос, который горел во мне в течение нескольких дней. Как только я ему ничего не буду должна, что произойдет? Здесь, внизу, у него свои планы; он хочет найти своего брата. Он ни за что не предпочтет меня своей семье.

— Это, — он показывает пальцем на себя и меня, — не из-за денег.

— О, действительно? — выплевываю я, закатив глаза. — А из-за чего?

Он прищуривается, и в уголках его глаз появляются морщинки. Если бы не знала его лучше, то сказала бы, что то, что я произнесла, причинило ему боль.

— Ты не веришь мне?

Я хочу, но десять тысяч долларов — немалые деньги. Я бы продала свою почку за десять тысяч, а так же добавила бы своего первенца.

— Нет.

Он медленно кивает, как будто не знает, как переварить то, что я сказала. Это заставляет меня чувствовать себя странно.

— Знаешь что? Я собирался подождать до твоего первого раунда, чтобы сказать тебе, но раз уж ты так уверена, что я мудак, теперь это прекрасное время, чтобы раскрыться — я не хочу денег.

Мои глаза округляются, и мое сердце разбухает в груди, ограничивая поступление воздуха. Я не вижу смысла ждать.

— Почему?

— Потому что, блядь, у меня есть деньги. У меня их куча — больше, чем знаю, что с ними делать. Десять штук помогли бы мне здесь? Конечно, но тебе они нужны были больше, чем мне.

Я чувствую себя странно, сидя здесь в его футболке и споря с ним. Не знаю, как я должна справиться с этим... мы друзья? Мы нечто большее? Мы никто, просто два смертных человека? Все это время я думала, что он хотел свои деньги назад, но этим утром он поет другую песенку. Это из-за того, сколько времени мы провели вместе вчера, болтая, и были беззаботными, или это было из-за секса? Он был настолько хорош? Это должно быть нечто. Он спас мне жизнь — он мне ничего не должен, однако вот он, желает на время выбросить свою причину в окно, чтобы сделать мою жизнь легче.

— Я тебе никто. Почему ты хочешь помочь мне?

Джай отворачивается так, что я не вижу его лица, только твердые мускулы на его спине. Я знаю эту позу. Я не получу от него ответа, и это раздражает меня. Неужели он, в самом деле, хочет помочь мне, или у него есть какой-то другой мотив? Хотелось бы думать, что я могу доверять Джаю, но что-то меня сдерживает. Может это атмосфера, ситуация, удерживающая меня от того, чтобы довериться ему... или, может быть, нужно нечто большее, чем красивое лицо, чтобы обмануть меня. Психиатр, которого я посещала несколько раз в этом году, списал бы это на проблему с родителями. Он бы сказал, что мне сложно принять тот факт, что кто-то заботится обо мне, когда два человека, которые должны были, не сделали этого.

Я вздыхаю. Впервые с тех пор, как встретила доктора Стэйна, я надеюсь, что он прав. Я надеюсь, что мои проблемы мешают доверять Джаю, а не какое-то странное шестое чувство.

Потому что я нуждаюсь в нем.

Я не выживу в одиночку.

Глава 12

Подготовка

Я натягиваю повыше ткань его футболки на голову. Джай бьет кулаками по подвешенной груше, и этот звук вызывает у меня тошноту. Он начал час назад, и я не знаю, как ему по-прежнему удается бить с такой силой. Я слушаю только его и этого достаточно, чтобы мои руки чувствовали себя как желе. Я мало знаю о его технике удара, но она сильна, это я знаю точно. Я слышу, как материал сопротивляется, поглощая его силу удар за ударом. Он перекинул цепь тяжелой груши через трубу, которая скрипит и жалуется, и я жду, что она рухнет всякий раз, когда он бьет. Как бы не так.