Путанабус. Лишние Земли лишних - Дмитрий Старицкий

– Из-за какой ленточки?

– Хо… – всплеснул руками Арам. – Извините, Георгий, но это уже наш новоземельный фольклор. Ленточкой мы ворота называем. Ну те, которые из Старой Земли сюда, в Новую Землю. Те, в которые и вас засунули.

– И обратной дороги точно никакой нет?

– Насколько я знаю, нет такой дороги. А как там оно на самом деле обстоит – один Господь ведает. Если бы я знал, что можно посетить Старую Землю, то давно бы совершил паломничество в Эчмиадзин[113]. В прошлой жизни у меня для этого все времени не было. Теперь жалею.

– И что же нам теперь делать? Оформлять это их чертово переселенчество в статусе нищих?

– А вы сюда вообще без всего попали? – Арам был искренне удивлен.

– А другие как сюда попадают? – ответил я вопросом на вопрос, как заправский одессит, и тут же задал второй ехидный вопрос, на засыпку: – Сразу олигархами с большими капиталами и всем имуществом? Заводами, газетами, пароходами?

– Некоторые люди, Георгий, даже не с одним железнодорожным вагоном барахла сюда прибывают, – Арам покачал головой. – А еще некоторые, которые совсем уж из некоторых – даже не с одним десятком вагонов. С машинами, яхтами, даже самолетами. Кто как подготовиться успел. ТУТ все намного дороже, чем ТАМ. Все, что местного производства: еда, одежда там, даже жилье, – то дешево, ара, а вот то, что со Старой Земли привез Орден или чего заказать у него, – в три-четыре раза дороже старой цены. Орден заявляет, что это переброска через ворота такая дорогая.

– Я что-то не догоняю, Арам. Остальные все – не как мы, непонятно как сюда заброшенные. Они что, все добровольно сюда приехали?

Сказать, что я был удивлен – это ничего не сказать. Я был просто ошеломлен. Чтобы добровольно уехать черт-те куда, в дикий мир, бросив налаженный быт в цивилизации… Это у меня просто в голове не укладывалось.

– Конечно, добровольно, ара, – кивнул головой Арам. – Этот мир больше двадцати лет заселяют. Несколько миллионов жителей севернее Большого залива точно есть, если китайцев не считать. А людей южнее залива – так, наверное, никто и не считал как следует: сколько и кого там живет. Мало того, все мы готовились к этому переезду, и что с собой сюда взять – внимательно подбирали-докупали. Недвижимость продать – и то на себя вербовщики брали, но драли за это комиссию, я вам скажу, драконовскую. О-о-о… За мою четырехкомнатную питерскую квартиру на Лиговке. Представляете, где это?

Я кивнул.

– Денег – вот такой пакет наличными долларами. – Арам руками показал размер пакета, – сразу дали, но как за двухкомнатную, а остальное… Там… Все бумаги, права собственности, нотариусы… Это они на себя уже сами оформляли. Без нас, ара. Я даже не подписывал ничего. У них там все схвачено. Да и жаловаться бывший хозяин квартиры отсюда кому сможет? Им же? Так что, когда сюда мы приехали, у нас были достаточные средства дело свое открыть. Вот это. – Арам гордо обвел помещение бара руками и, крутанув глазами, улыбнулся. Открыто так, по-детски горделиво. – В этом году еще в Порто-Франко мотель открыли и оружейный магазин при нем. Там мой младший брат теперь заправляет, Саркис. Будешь там, скажешь, что ты от меня – он скидку даст. А вы с чем сюда попали?

– Только с тем, что на нас. Плюс автобус с полубаком горючего, – хвастаться особо было нечем.

– Негусто, – констатировал ресторатор. – Трудно вам будет. Но, все, что я смогу для вас сделать, – это только оказать некоторую гуманитарную помощь, – и, видя мое недоумение, пояснил: – Просто покормить вас и ваших девочек. Из чувства гостеприимства. Но решить вашу проблему с Майлз кардинально я не смогу. Да и некардинально тоже. Даже вмешиваться не буду. Поймите правильно: мне тут еще жить и работать, и мне тут нравится, а эта стерва может мою жизнь порядком отравить и сломать налаженный бизнес. Не говоря уже о том, что лицензию на бар и гостиницу мне ежегодно продлевает заместитель начальника Базы. В данном случае на этой должности сидит эта самая Майлз. Но морально я на вашей стороне.

– Арам-джан, спасибо вам большое, но мне не надо благотворительности. У меня нет местной валюты. Но мне есть чем заплатить за кров и еду.

Я вынул из борсетки пластиковый футляр со стограммовой плиткой золота и пальцем подвинул его по столешнице к Араму.

Тот взял футляр в руки. Раскрыл его. Ласково погладил слиток. Прочитал вслух.

– Сбербанк России, основан в одна тысяча восемьсот сорок первом году. Золото. Сто грам. Девять, девять, девять, запятая, девять, – и поднял на меня вопросительный взгляд.

– Арам, как вы уже поняли, у нас ни у кого нет этого… Как они называют… Ай-Ди. Соответственно, нет и местных денег. Есть рубли, долларов немного, евро, но тут они не в ходу, как сказали. Я хочу поменять у вас это золото на местную валюту. Тогда у меня будут деньги на все про все и без благотворительности. Но лично вам я очень признателен, что вы мне предложили эту самую «гуманитарную помощь», видя мою рожу, типа «сами мы не местные» первый раз в жизни.

– Да, – протянул Арам печально, – совсем вы там, на Старой Земле, озверели. Лишнее доказательство тому, что, когда решил переправиться сюда, я сделал хорошо.

И перекрестился, затем мгновенно перейдя на деловой тон, просветил меня, темного, в местных финансах.

– Экю – валюта, которую тут эмитирует на весь мир только Банк Ордена – жестко привязан к золоту напрямую, как доллар до семьдесят первого года прошлого века. Курс: одна десятая грамма золота – один экю. В этом слитке – тысяча экю. Но за конвертацию металла в пластик орденский банк взимает десятипроцентную комиссию. В Банке вы выручите за него на руки всего девятьсот экю.

Мне сердце как маслом полили. В России за продажу золота обратно банку взимали 20 % налога на добавленную стоимость. А тут брали в два раза меньше.

– Арам, я согласен на девять сотен, – моментально стал ковать деньги, не отходя от кассы. – Мало того, я согласен еще и на вашу комиссию с этих девяти сотен.

– Нет, Георгий… – начал возражать ресторатор, но я его торопливо перебил:

– Арам-джан, зови меня просто Жора.

– Хорошо, Жора. – Арам кивнул головой, соглашаясь.

Тут я по-кавказски протянул ему через стол открытую ладонь, и он хлопнул по ней своими толстыми пальцами. На мизинце у него была массивная золотая печатка. Советского вида. Плоская. Без гравировки.

– Я не буду наживаться на твоей беде, – продолжил Арам. – У тебя еще девочки на руках. Их поить-кормить надо. И довезти до места. А это недешево.

У меня в голове тут же опять вихрем пронеслась мысль, что с этих девочек можно самому вполне неплохо тут прокормиться, но ее я тут же задавил в зародыше. Никогда не любил сутенеров и всегда считал их плесенью.