Я выбираю тебя - Рона Шерон

— Приятного вам дня, милорд. — Мистер Брукс чопорно кивнул и поспешно ретировался.

Эшби протянул руки и забрал Даниэлли у слуги. Если Изабель доверила ребенка дворецкому, то наверняка не станет возражать, чтобы он немного подержал девочку на руках. Эшби тотчас же окутало ванильное облако. Пухлый сверток оказался легким, нежным и мягким. Он наполнял вены Эшби непрошеной нежностью.

— Господи, — пробормотал граф. — Господи.

Никогда он не узнает, как это — держать на руках собственного ребенка. Ощущение делало его кротким и возвышенным.

— Где Изабель?

— Внизу с миссис Нельсон. — Фиплс пощекотал Даниэлли пальцем, заставляя ее смеяться, но девочка быстро переключила свое внимание на Эшби. Похоже, он очаровал ее.

Граф нахмурился:

— С экономкой? Что, черт возьми, тут происходит?

— Гектор прыгнул на нее и перепачкал слюной. Мисс Изабель нужно смыть пятна. Она упомянула о том, что он был щенком, когда она подобрала его…

— Это она отдала мне его.

Не обращая внимания на исполненный любопытства взгляд дворецкого, Эшби не отводил глаз от веселящейся у него на руках малышки. В ее голубых глазах заплясали озорные искорки, и она, подняв ручки, хлопнула Эшби по щекам. При виде растерянного лица Эшби девочка взвизгнула от удовольствия. Он не пугал ее.

— Кажется, вы ей понравились, милорд. Удивительно. Прижав девочку к груди, Эшби взял ее ручку, лежащую на его щеке, поднес к носу и едва не растаял. Он понял, как мужчины начинают пылать любовью к младенцам. Эта малышка так напоминала Изабель, что его сердце сжалось. Кто-то осторожно постучал в дверь.

— Фиппс, вы здесь? Могу я войти? — раздался голос Изабель. Дьявол! Эшби не готов был впустить ее в ад. Но и под столом он тоже не собирался прятаться.

— Фиппс, возьми ребенка и ступай к ней.

Сунув руку в карман, дворецкий достал маску.

— Я вправе ожидать существенной прибавки к жалованью, милорд.

Старина Фиппс.

— Как насчет десяти процентов?

Выхватив из рук дворецкого маску, Эшби вернулся на стул и усадил Даниэлли на колени. Завязать маску оказалось непросто, потому что девочка тотчас же принялась засовывать свои крошечные пальчики в прорези для глаз. И все же он был еще не готов выпустить из рук свое сокровище.

— Войдите! — наконец крикнул Эшби, поразившись тому, как участился его пульс.

— Вот ты где, моя дорогая. — В кабинет вплыла Изабель и не останавливалась до тех пор, пока не поравнялась с графом. На ней было платье из муслина бледно-лилового цвета с высоким воротничком из крепа и лиловой лентой, подвязанной под высокой полной грудью, соблазнительный вид которой открылся взору Эшби, когда девушка наклонилась, чтобы забрать у него Даниэлли. Но на этом его мучения не закончились — от Изабель тоже исходил аромат ванили.

Эшби ощутил напряжение в чреслах. Он встал, жалея о том, что не уродился ниже ростом, или о том, что не купил стол повыше.

— Свободен, Фиппс.

«По крайней мере ты еще жив, старина», — угрюмо размышлял Эшби, наклонив голову, чтобы поглубже вдохнуть аромат Изабель. Ее полные мягкие губы коснулись округлой щечки Даниэлли, и от этого зрелища все перевернулось в груди у графа. Внезапно его посетила мысль: эти две восхитительные девочки могли бы принадлежать ему. Если бы только он правильно раскинул карты, если бы дождался, пока Изабель вырастет, если бы не вел себя как малодушный идиот…

— Кажется, я просил вас держаться подальше от моего дома, — сквозь зубы процедил Эшби.

— Думаете, меня так легко запугать? — Изабель повернула голову, чтобы взглянуть на графа, и нежный локон, выбившийся из ее прически, легонько коснулся его губ. Граф сглотнул слюну, а ослепительная улыбка Изабель окончательно погубила его.

Эшби подошел ближе, и его взгляд остановился на ее губах, напоминающих спелые вишни. Но Изабель вдруг крепче обхватила девочку, разрушив чувственное оцепенение. Господи, Эшби чувствовал себя собачонкой, которую ведут на поводке.

— Я рассказала подругам о вашем пожертвовании. — Изабель широко улыбнулась. — Видели бы вы их лица. Пять тысяч фунтов! Они ужасно хотели поблагодарить вас лично. Мне пришлось солгать скрепя сердце и сказать, что человек, пожертвовавший такую сумму, пожелал сохранить свое имя в тайне. Софи считает, что это и есть истинная благотворительность — пожертвовать деньги тайно, чтобы не оскорбить чувств тех, кто беден. Софи назвала вас выдающимся.

И тут Эшби вновь увидел это — обожание в прекрасных глазах Изабель. Сердце в его груди болезненно сжалось, и граф с трудом узнал свой собственный хриплый голос.

— Я был рад сделать это, но…

— Ничего не говорите. — Изабель тряхнула головой. — Я пришла не для того, чтобы надоедать вам. Я уважаю ваше решение.

— В самом деле? — Эшби нахмурился под маской. — Тогда зачем вы пришли? — Собственное любопытство просто убивало его, а душу внезапно сковал страх — что, если она перестанет приходить?

Улыбнувшись, Изабель приподняла малышку и, к изумлению Эшби, вручила ее ему.

— Я так много рассказывала о вас Даниэлли, что ей ужасно захотелось познакомиться с лучшим другом своего дяди.

— Дядя! — тоненько произнесла девочка и провела своей пухлой ладошкой по волосам и уху Эшби. Странное дело — нежное прикосновение детской ручки заставило графа вновь ощутить себя полноценным человеком. Удивительно.

Глаза Изабель цвета небесно-голубых ирисов наполнились любовью.

— Ну разве она не прелесть? Вообще-то она не жалует никого, кроме членов семьи. Так что примите мои поздравления, вы приняты в клуб избранных.

— Львиная гордость семейства Обри? — Губы Эшби тронула улыбка. — Так… что вы рассказали ей обо мне?

— Ну, например, я сказала ей, что вы любите щенят. А остальное останется между нами, девочками.

Эшби прижал крошку к себе, чувствуя, как его измученная душа понемногу наполняется теплом.

— Она такая чистая, такая беззащитная. — Лучезарная улыбка на крошечном личике пробудила в Эшби желание защитить это маленькое существо.

— Как же такому совершенному созданию выжить в нашем полном опасностей мире?

— Это и есть ее оружие — она так мала и очаровательна, что вызывает в людях желание защитить ее.

Горло Эшби сжалось, и он взглянул на Изабель. Ее влияние на него осталось прежним. Эшби нежно погладил шелковистые волосики девочки.

— Она прелесть. Сколько ей?

— Год и месяц.

Эшби знал, что не имеет права спрашивать, и все же не удержался от вопроса:

— А кто ее отец?

Изабель сдвинула брови.

— Интересный вопрос, — ответила она, как-то странно взглянув на графа.