Обитель страсти - Виктория Холт

Я последовала ее примеру.

Это была спальня, просторная и изысканно обставленная, с синими коврами на полу и такого же цвета бархатными шторами. Большая кровать с пологом из-за внушительных размеров комнаты казалась совсем маленькой.

Похоже, Элвин огорчилась, заметив мой интерес к этой спальне. Она плотно закрыла дверь и обернулась ко мне.

— Здесь полно всякой одежды. Наверняка есть и что-нибудь для верховой езды. Сейчас мы поищем… — С этими словами она откинула крышку сундука. Было непривычно видеть ее такой взволнованной. Я была так обрадована тому, что наконец-то удалось найти способ сближения с ней, что позволила себе заразиться ее волнением.

В сундуке лежали платья, нижние юбки, шляпы и ботинки.

— На чердаке тоже полно одежды, — быстро произнесла Элвин. — Огромные сундуки с одеждой. Она осталась от бабушки и прабабушки. Когда устраивались вечеринки, гости любили наряжаться и разыгрывать всякие истории…

Я взяла в руки бобровую шляпку, совершенно очевидно предназначенную для верховой езды, а когда надела ее, Элвин разразилась громким, слегка всхлипывающим смехом. Этот смех тронул меня больше всего остального, с чем мне пришлось столкнуться за все время, проведенное в этом доме. Это был смех ребенка, отвыкшего смеяться, и поэтому он звучал почти виновато. Я твердо решила сделать так, чтобы Элвин смеялась часто, не чувствуя при этом за собой ни малейшей вины.

— Вы такая смешная в этой шляпе, мисс, — уже серьезно пояснила она.

Я подошла к высокому зеркалу. Да, вид необычный. Глаза вызывающе блестели, а волосы, оттененные черным, отливали красноватой медью. Я решила, что выгляжу еще менее привлекательно, чем обычно, и что именно это имеет в виду Элвин под определением «смешная».

— Вы совершенно не похожи на гувернантку, — заметила она.

Затем девочка вынула из сундука платье, и я увидела, что это амазонка из черной шерстяной ткани, чрезвычайно элегантного покроя, с синим воротником и манжетами. Я приложила платье к своей фигуре.

— Думаю, придется впору.

— Примерьте его, — предложила Элвин. И вдруг заволновалась: — Нет, не здесь, возьмите его в свою комнату и там…

Ее как будто охватило желание поскорее покинуть эту комнату. Она схватила шляпу и ринулась к двери. Наверное, Элвин не терпится поскорее начать наш урок, а времени осталось немного, если мы собираемся вернуться к чаю, который подадут в четыре часа. Я забрала у Элвин шляпу и направилась в свою комнату. Она поспешила вернуться к себе, а я тут же надела амазонку.

Она сидела далеко не идеально, но я не была избалована дорогой одеждой и покорно смирилась с тем, что платье было тесновато в талии, а рукава несколько коротковаты. Завершив туалет бобровой шляпой, я совершенно успокоилась.

Когда Элвин увидела меня, ее глаза вспыхнули и, похоже, в них проявился гораздо больший интерес, чем обычно.

Мы спустились в конюшню, где я велела Билли Трехэю оседлать для Элвин Лютика, а для меня какую-нибудь другую лошадь, поскольку мы собираемся на урок верховой езды.

Он в величайшем изумлении уставился на меня, но я заметила, что у нас мало времени и нужно как можно скорее начать практические занятия.

Когда все было готово, Элвин взобралась на спину Лютика, я взяла его за повод и отвела на пустошь.

Мы пробыли там почти час, после чего стало понятно, что наши отношения с Элвин вступили в новую фазу. Она не приняла меня полностью, надеяться на это было бы преждевременно, но хоть пришла к выводу, что я ей не враг.

Я сосредоточилась на том, чтобы придать ей уверенности в своих силах, учила ее сидеть на лошади, разговаривать с нею. По моей просьбе она откидывалась на спину Лютика и смотрела в небо, затем закрывала глаза. Лютик при всем этом всего лишь неспешно бродил по полю, но к концу первого часа обучения, думаю, мне удалось сделать многое, чтобы избавить Элвин от ее страхов, а ведь именно это и было целью первого урока.

Я неожиданно для себя обнаружила, что уже половина четвертого, и, похоже, Элвин тоже была удивлена.

— Нужно возвращаться домой, — сказала я, — чтобы успеть переодеться к чаю.

Когда мы уже покидали пустошь, из кустов на ее окраине вдруг возникла фигура, в которой я с удивлением узнала Питера Нанселлока.

При нашем приближении он захлопал в ладоши.

— Вот и завершился первый урок! — воскликнул он. — Да к тому же какой замечательный! Я не предполагал, — продолжал он, обращаясь ко мне, — что, помимо всех прочих достоинств, вы еще и искусная наездница.

— Вы наблюдали за нами, дядя Питер? — спросила Элвин.

— На протяжении последнего получаса. Мое восхищение вами обеими не имеет границ!

Элвин не могла сдержать улыбку.

— Вы и в самом деле восхищались нами?

— Как бы мне ни хотелось польстить двум очаровательным дамам, я ни за что не смог бы солгать, — заявил он, положив руку на сердце и отвесив глубокий поклон.

— Разве что немного покривить душой, — холодно заметила я.

Лицо Элвин вытянулось, и я добавила:

— Ничего нет особенного в обучении верховой езде. Этим ежедневно занимаются тысячи людей.

— Но я никогда не видел, чтобы этому искусству так талантливо обучали и так терпеливо учились.

— Мистер Нанселлок — большой шутник, — сообщила я Элвин.

— Да, — серьезно согласилась она. — Я знаю.

— Нам пора возвращаться, — напомнила я.

— Хотелось бы знать, допустите ли вы меня к чаю в классной комнате?

— Вы, наверное, собирались навестить мистера Тре-Меллина, не так ли? — поинтересовалась я.

— И выпить чаю с вами, юные леди.

Внезапно Элвин рассмеялась. Я видела, как легко она подпадает под обаяние этого человека.

— Мистер Тре-Меллин уехал куда-то сегодня днем, — сообщила я. — Не знаю, успел ли он вернуться к этому времени.

— А пока кота нет… — пробормотал он и окинул мое платье взглядом, который я могла истолковать только как дерзкий.

— Пойдем, Элвин, — холодно произнесла я. — Мы должны поспешить, если не хотим опоздать к чаю.

Я пустила лошадь трусцой и, держа Лютика за повод, направилась к дому.

Питер Нанселлок шагал следом и, когда мы подъехали к конюшне, я увидела, что он вошел в дом.

Мы с Элвин спешились, передали лошадей мальчикам, работавшим в конюшне, и поспешили к себе наверх.

Я сняла амазонку и переоделась в свое обычное платье. Бросив короткий взгляд в зеркало, отметила, как невзрачно выгляжу в этом сером хлопчатобумажном одеянии. В который уже раз поймав себя на этих бесплодных мыслях, досадливо покачала головой и взяла в руки амазонку, намереваясь повесить ее в шкаф, а затем при первой же возможности спросить у миссис Полгрей, можно ли мне ее надевать. Я опасалась, что, надев ее сегодня днем, поступила несколько импульсивно. Это отношение Коннана Тре-Меллина к своей дочери подстегнуло меня к подобным скоропалительным действиям.