Отношения любви: Норма и патология - Отто Кернберг

Но преодоление собственных границ подразумевает необходимость определенных условий: как упоминалось ранее, необходимо осознание и способность эмпатии к существованию психологической жизни за пределами собственных границ. Следовательно, эротический оттенок состояний маниакального возбуждения и грандиозности у психотических пациентов не может называться сексуальной страстью, и бессознательная деструкция объект-репрезентаций и внешних объектов, превалирующая в нарциссических личностях, разрушает их способность выхода за пределы интимного единения с другим человеком, что в конце концов разрушает их способность к сексуальной страсти.

Сексуальное возбуждение и оргазм также теряют свои функции преодоления границ и становятся биологическими явлениями, когда механическое повторяющееся сексуальное возбуждение и оргазм встраиваются в структуру опыта, отделенную от углубляющихся интернализованных объектных отношений. Именно в этой точке сексуальное возбуждение дифференцируется от эротического желания и сексуальной страсти; чаще мастурбация выражает объектные отношения – как правило, различные аспекты эдиповых отношений, начиная с самого раннего детства. Но мастурбация как компульсивная повторяющаяся деятельность, возникающая как защита от запрещенных сексуальных импульсов и других бессознательных конфликтов в контексте регрессивной диссоциации от конфликтных объектных отношений, в конце концов утрачивает функцию преодоления границ. Я предполагаю, что это не бесконечное, компульсивно повторяемое удовлетворение инстинктивных желаний, вызывающее разрядку возбуждения и доставляющее удовольствие, а потеря критической функции преодоления границ Я-объекта, служащей гарантией нормальной нагруженности объектных отношений. Другими словами, именно мир интернализованных и внешних объектных отношений поддерживает сексуальность и предоставляет потенциал для возможности продолжительного получения удовольствия.

Интеграция любви и ненависти в Я– и объект-репрезентациях, трансформация частичных объектных отношений в целостные (или константность объекта) – основные условия для способности к установлению стабильных объектных отношений. Это необходимо для преодоления границ стабильной идентичности Я и перехода в идентификацию с любимым объектом.

Но установление глубоких объектных отношений высвобождает также примитивную агрессию в отношениях в контексте реципрокной активизации у обоих партнеров подавленных или отщепленных с младенчества и детства патогенных объектных отношений. Чем более патологичны и деструктивны подавленные или расщепленные объектные отношения, тем более примитивны соответствующие защитные механизмы. Так, в частности, проективная идентификация может вызвать у партнера переживание или реакции, воспроизводящие пугающие объект-репрезентации; идеализированные и обесцененные, оплаканные и преследующие. Объект-репрезентации накладываются на восприятие и взаимодействие с любимым объектом и могут угрожать отношениям, но также и усиливать их. По мере того, как партнеры начинают лучше понимать последствия нарушений в своем восприятии и поведении по отношению друг к другу, они начинают мучительно осознавать обоюдную агрессию, но при этом не обязательно могут исправить сложившиеся межличностные модели поведения. Таким образом, неосознанные связи во взаимоотношениях пары также могут нести в себе скрытую угрозу. Именно в этот момент интеграция и зрелость Супер-Эго, проявляющиеся в преобразовании примитивных запретов и чувства вины за агрессию в заботу об объекте – и о себе – защищают объектные отношения и способность к преодолению границ. Зрелое Супер-Эго благоприятствует любви и обязательствам по отношению к любимому объекту.

Одна из общих особенностей предлагаемого определения сексуальной страсти в состоит том, что она скорее является постоянной чертой отношений любви, а не начальным или временным проявлением “романтической” идеализации подросткового и юного возраста. Она имеет функцию интенсификации, укрепления и обновления отношений любви на протяжении всей жизни; она обеспечивает постоянство сексуального возбуждения, связывая его со всем человеческим опытом пары. И это приводит нас к эротическим аспектам стабильных сексуальных отношений. Я полагаю, что клинические данные ясно показывают, насколько тесно сексуальное возбуждение и удовольствие связаны с качеством всех аспектов взаимоотношений пары. Хотя статистические исследования широких слоев населения демонстрируют снижение частоты сексуальных отношений и оргазма в течение десятилетий, клинические данные взаимоотношений пар показывают значительное влияние характера их отношений на частоту и качество сексуальной жизни. Сексуальный опыт остается центральным аспектом отношений любви и супружеской жизни. При оптимальных условиях интенсивность сексуального удовольствия имеет тенденцию к обновлению, связанную не с сексуальной гимнастикой, а с интуитивной способностью пары угадывать изменяющиеся нужды друг друга, и переживаемую в сложной сети гетеросексуальных и гомосексуальных, любовных и агрессивных аспектов отношений, проявляющихся в бессознательных и сознательных фантазиях и их влиянии на сексуальные отношения пары.

4. ЛЮБОВЬ, ЭДИП И ПАРЫ

ВЛИЯНИЕ ПОЛА

В предыдущих рассуждениях о ядерной половой идентичности я рассмотрел несколько противоположных точек зрения: врожденная психологическая бисексуальность обоих полов; ранняя идентичность обоих полов – маскулинного характера, как постулировал Фрейд (1905), или фемининного – как предполагает Столлер (1975а, 1985). Я придерживаюсь точки зрения Персона и Овези (1983, 1984), которые утверждают, что ядерная половая идентичность – мужская или женская – закладывается у младенцев с самого начала, что согласуется с исследованиями гермафродитов и изучением раннего детства. Брауншвейг и Фейн (1971, 1975), предоставившие психоаналитические доказательства в пользу врожденной психологической бисексуальности, происходящей из бессознательной идентификации младенца и маленького ребенка с обоими родителями, убедительно доказывают, что такой бессознательный бисексуальный потенциал постепенно все больше контролируется доминирующими взаимоотношениями мать-младенец, в результате которых устанавливается ядерная половая идентичность. Эта идея согласуется со взглядом Мани и Эрхардта о том, что родительская дефиниция половой идентичности младенца является ключевым моментом этой идентичности. Данная точка зрения была подкреплена наблюдениями Столлера за развитием транссексуалов.

Развивая теории Брауншвейга и Фейна, я ранее указывал на то, что материнская забота и проявление матерью удовольствия при физическом общении с младенцем является существенным моментом в благоприятном развитии эротизма поверхности тела, а позднее эротического желания. Как для мальчиков, так и для девочек ранний эротический опыт с материнской стимуляцией является потенциалом развития сексуального возбуждения. Но если материнское скрытое “поддразнивание” эротического отношения к своему маленькому сыну остается постоянным аспектом мужской сексуальности и обычно предоставляет мальчику не прерывающуюся способность к генитальному возбуждению, то материнское неуловимое бессознательное отвержение этого сексуального возбуждения по отношению к дочери начинает постепенно сдерживать осознание девочкой своей вагинальной гениталъности. Такой различный подход к мальчикам и девочкам в эротической сфере является мощным инструментом фиксации соответствующих ядерных половых идентичностей и вносит вклад в различие способов утверждения генитального возбуждения в детстве – непрерывного для маленьких мальчиков, запретного для маленьких девочек.

По этой причине у мужчин – бессознательно фиксированных на первичном объекте – возникает больше проблем с амбивалентностью по отношению к женщинам; им необходимо развить способность к объединению генитальных потребностей и нежности, в то время как женщины, сдерживаемые в осознании своих гениталий, медленнее интегрируют полные генитальные отношения в контексте любовных отношений.

Наблюдения Брауншвейга и Фейна (1971) исключительно полезны для объяснения существенных различий между мужчинами и женщинами в зрелой сексуальной любви. Обобщая их выдающиеся открытия в этой области, я попытаюсь по возможности сохранить их язык и стиль.

Для мальчиков догенитальные отношения с матерью уже предполагают ее особую сексуальную ориентацию по отношению к мальчику, что служит стимулом для его сексуального осознания и нарциссической нагруженности его пениса. Опасность здесь кроется в том, что для мальчика получение от матери чрезмерного догетинального удовлетворения нарциссических потребностей может повлечь за собой фантазии о том, что его маленький пенис полностью удовлетворяет ее, и, следовательно, не существует разницы между его маленьким пенисом и мощным пенисом отца. При подобных обстоятельствах такая нарциссическая фиксация у мужчин может позднее привести к развитию инфантильной манеры сексуального обольстителя по отношению к женщине, без полной идентификации с проникающей силой отцовского пениса. Такая фиксация будет мешать процессу цельной генитальной идентичности с интернализацией отца в Идеальное Эго и способствовать вытеснению чрезмерной кастрационной тревоги.