Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами - Татьяна Николаевна Нуркаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, что высокие штрафы (12 гривен) устанавливались в Русской Правде за повреждение бороды. Для сравнения: отсечение пальца наказывалось штрафом в 3 гривны. По мнению М. В. Духовского, причина строгости наказания за такое преступление заключалась в том, что при вырывании бороды наносилась обида нравственному достоинству личности… Борода служила своеобразным символом чести во всей русской истории[141].
Хотя Русская Правда не предусматривала специально наказание за оскорбление женщины, в то же время современный ей памятник права – Договор с немцами 1195 г. предусматривал за удар женщины штраф, равный вире за убийство свободного человека, и такого же размера вознаграждение потерпевшей. Назначение высокого штрафа в этом случае свидетельствовало, что честь женщины того периода ценилась очень высоко.
Ряд статей об оскорблении женщины содержался и в церковном уставе Ярослава[142]. В нем впервые в качестве самостоятельного преступления была предусмотрена ответственность за оскорбление словом (лаем). Причем наказуемость посягательства на достоинство личности женщины напрямую зависела от ее социального положения. «Если кто обругает жену великого боярина “поносным именем”, за сором ей 5 гривен золота, да епископу столько же, а князь казнит; а будет меньших бояр, за сором ей три гривны золота, а епископу три гривны золота, а будет городских людей, за сором ей три гривны серебра, а епископу три гривны, а сельских людей, за сором гривна серебра, а епископу гривна серебра»[143].
Еще более дифференцированный подход к наказуемости оскорбления прослеживался в судебниках 1497 и 1550 гг. По судебникам посягательство на достоинство личности влекло за собой уплату потерпевшему бесчестья, размеры которого определялись различно в зависимости от общественного положения потерпевшего. Так, бесчестье «детям боярским» определялось в размерах их жалованья; дьякам и дворцовым бесчестье определялось в размерах, что царь и великий князь укажет; «гостям большим (купцам)» бесчестье устанавливалось в размере 50 рублей; торговым людям и посадским сумма бесчестья определялась в 5 рублей; крестьянам бесчестье устанавливалось в 1 рубль; такая же сумма бесчестья определялась и «черному городскому человеку». Во всех случаях сумма бесчестья женщине определялась вдвое больше по сравнению с суммой бесчестья, установленной для их мужей (ст. 26).
Согласно исследованиям материальное уголовное право до XVII в. жило, главным образом, в обычае; выражалось оно в письменной форме, но большей частью кратко, в отдельных указах или как дополнение к судным грамотам, судебникам. В 1649 г. происходит первая полная кодификация русского уголовного права: издается знаменитое Уложение царя Алексея Михайловича. Иногда это Уложение ставят в параллель с законодательством Карла V в Германии. Подобно германской Каролине, которая была первым уголовным кодексом, сплотившим все элементы тогдашнего правового быта в одно целое, Уложение 1649 г. приняло за основу обычное право и все прежние указы, судебники и т. п. [144]
Уложение также знало не только оскорбление действием, но и словесную обиду. Оскорбление могло заключаться как в произнесении бранных слов, так и в ненадлежащем обозначении фамилии, названии уменьшительным титулом, названии мужчины «жонкою» и т. д. Бесчестья за оскорбление колеблются в Уложении не только в зависимости от сословного положения потерпевшего, но и от его чина, звания и должности. В 73 статьях Уложения перечисляются не только все классы граждан, но и отдельные лица. Так, например, определяется различная плата за бесчестье архимандрита, келаря, казначея Троицко-Сергиева монастыря от архимандрита и т. д. Владимирского, Рождественского, Чудова и других монастырей. Особое внимание обращалось на место оскорбления. Оскорбление, нанесенное на царском дворе, в церкви, в суде влекло обычно более суровое наказание: тюремное заключение, битье батогами или кнутом[145].
За аналогичные деяния в иных местах следовали, как правило, денежные взыскания. Интересен тот факт, что оскорбление женщины по Уложению 1649 г. считалось квалифицированным оскорблением, и за него взыскивалась двойная плата. «А будет, кто ни буди, обесчестит непригожим словом чью жену, или дочь девку… и женам и дочерям девкам по суду и по сыску правили за их бесчестья: жене против мужня оклада вдвое; дочери девке против отцова оклада в четверо» (ст. 99 гл. 10)[146].
Дальнейшее развитие уголовного законодательства связано с деятельностью Петра I. По словам исследователей, его Артикул воинский 1715 г. – это частью немецкое, частью шведское законодательство, взятое без всякого разбора пригодности его для русской земли. Более того, считалось, что законодательная деятельность Петра I произвела полную неурядицу в делах о преступлении против чести. Старые взгляды на честь, выросшие в среде русского народа, должны были исчезнуть под напором чуждых нам западноевропейских воззрений; но новое воззрение на личность, естественно, не могло быть долго воспринято. Благодаря этому в последующий за Петром I период невозможно было определить, что следует называть честью и когда может быть совершена обида[147].
Артикул к преступлениям против чести и достоинства относил клевету и оскорбление. Этим преступлениям посвящена гл. XVII «О поносительных письмах бранных и ругательных словах».
Согласно Артикулу воинскому клевета подразделялась на устную и письменную. Устная клевета наказывалась полугодичным тюремным заключением, кроме того, виновный обязан был публично заявить перед судом о том, что он солгал. В случае отказа сделать такое заявление виновный подвергался тюремному заключению и штрафу в больших размерах. «Ежели оный поупрямица, который приговорен себя обличить, то может он денежным наказанием и заключением к тому принужден быть, и ему иной срок ко исполнению приговора положить. И ежели сему учинитца противен, то тюрьмою крепчае, а дачею денежною в двое прибавить, и иный срок назначен будет» (Артикул 151)[148].
Клевету в письменной форме Артикул воинский называет пасквилем. «Пасквиль есть сие, когда кто письмо изготовит, напишет или напечатает, и в том кого в каком деле обвинит, и оное явно прибьет или прибить велит, а имени своего и прозвища в оном не изобразит» (толкование Артикула 149)[149]. Следовательно, для привлечения к уголовной ответственности за пасквиль требовалось сокрытие действительного имени его автора. Вместе с тем пасквиль подлежал наказанию не только в том случае, когда в нем сообщались ложные сведения, но тогда, когда в нем сообщались вполне достоверные сведения. В этих случаях следовало телесное наказание шпицрутенами, или тюремное заключение, или ссылка на каторгу. Причем применение наказания мотивировалось тем, что виновный «истинным путем не пошел, дабы другого согрешения объявить»
