Помощница капитана. Книга вторая (СИ) - Ветер Морвейн Lady Morvein

В половине одиннадцатого его ещё не было, в то время как гостиные были буквально наполнены гостями. Но вот без четверти одиннадцать к подъезду подъехала карета Александра, который быстро вошёл в первый зал и, в ответ на поклон, поцеловал руку сначала хозяйке, а затем госпоже Ленорман. Позволив себе взять последнюю под руку, он повёл её в сад.

В саду Джардино ди Естази для танцевальных забав была возведена площадка с колоннадой и ступенями вокруг нее, а в центре её была устроена большая поляна — вся в ромашках и колокольчиках. К семи вечера сад уже заполнился гостями, отовсюду доносились звуки духовой музыки в исполнении оркестра императорской гвардии. Дамы в шикарных платьях, усыпанных цветами, располагались на ступенчатых трибунах вокруг площадки.

Вид потрясающего собрания нарядных женщин, военных в шикарных униформах и с орденами в драгоценных камнях, рассредоточенная по изумрудной поляне внушительная толпа, вся переливающая многоцветными сверкающими цветами туалетов, нависшие деревья, создававшие густую завесу зелени, канал Нерга, в воде которого словно в зеркале были видны и бирюзовое небо, и все красно-розовые тона заката; заросшие склоны высоких холмов, пропадающие в легкой дымке на горизонте — все являло волшебную картину.

Ксения же стояла в стороне, в тени колонн, и равнодушно-устало взирала на то, что происходило кругом. Орлов всё ещё не пришёл. Что это значило — Ксения не могла угадать. Орлов мог быть равнодушным или замкнутым, но никогда не обманывал её. У него, конечно, могли появиться дела, но…

Уже император появился во дворе, и девушка, подобравшись, отвесила ему церемониальный поклон — как и все, кто был в военной форме кругом. Её собственный маскарадный костюм был прост — китель и маска, скрывавшая лицо.

Александр был в этот вечер в форме полка Грифона, и все женская часть высокого общества старательно поделилась друг с друг замечаниями о том, как бесподобно оттеняли лазурно-синие отвороты кителя его глаза.

Он обошёл дам, приветствуя каждую поцелуем руки, но никому не позволив встать. После этого гости под звуки полонеза стали подниматься в большой бальный зал, где продолжили танцевать.

Ксения осталась стоять. Горло её сдавило тоской. Одиночество в этой толпе драгоценных платьев и обнажённых женских плеч было нестерпимо. Она твёрдо решила, что если сейчас, когда во дворец вступит последний гость, Орлов всё ещё не придёт — она отправится домой.

Гости втянулись в здание щебечущей и шелестящей складками муслина и кисеи чередой. В саду наступила тишина. Только едва слышно потрескивали огни, зажжённые в огромных мраморных вазах по сторонам.

Ксения на секунду опустила веки и, не открывая глаз, развернулась, намереваясь сделать к выходу первый шаг. Качнулась вперёд и тут же поняла, что наткнулась на что-то тёплое и мягкое.

— Осторожнее, — мягкий голос как будто бы ласкал её, и после одиночества, которое она только что испытала, Ксения с трудом справилась с желанием рухнуть в объятия стоящего перед ней графа.

— Капитан… — Ксения, впрочем, тут же поняла, что и так почти что лежит в его руках. От близости человека, который некогда был так близко — был на ней и внутри неё, по животу Ксении разбежался жар. Тут же кровь прилила и к щекам. Ксения резко качнулась назад и вгляделась в глаза графа, скрытые полумаской — но тот как будто бы не заметил ничего.

— Почему вы не в зале? — спросил Орлов. Он рассеянно поймал запястье Ксении. Ксения подумала было, что он сейчас потянет её ко входу, но вместо этого Орлов поднёс её руку к губам, вдохнул аромат, исходивший от манжет, и поцеловал, так что по телу Ксении пронеслась новая обжигающая волна.

— Я ждала вас, — почти что ровно сказала Ксения, хотя ей самой показалось, что голос немного дрожал.

Орлов отвернулся, посмотрев на сверкающий огнями и звеневший музыкой дворец. В саду музыка тоже была слышна — но она была тише.

— Пойдёмте туда, — предложил Орлов, но Ксения не ощутила в его голосе особого желания идти к гостям.

— Я не хочу, — сказала Ксения. Это была правда — здесь, когда маскарад оказался совсем близко, она снова вспомнила, насколько не любит шум.

Орлов смотрел на неё.

— Пойдёмте ко мне, — сказал он, и Ксения, как ни старалась, не могла разобрать, что означают его слова.

— Нет, идёмте на бал, — Ксения первой потянула его за собой.

Поначалу смешаться с толпой было нелегко. Ей казалось, что несмотря на костюмы, их узнают все — особенно Орлова, потому что её саму здесь не знал, должно быть, никто. От этих мыслей Ксении было неуютно, но уже через некоторое время шампанское сделало своё дело, и стеснение прошло. Она закружилась в танце, позволяя Орлову вести себя и не обращая внимания больше ни на кого.

Несколько раз к ним подходили, пытаясь разбить — приглашали и Орлова, и её. Дважды они в самом деле согласились на смену партнёров, но каждый раз Ксения чувствовала себя неуютно — и стремилась снова оказаться рядом с Орловым.

Буфет накрыли в саду, на трех скромных размеров столах. Тишина царила вокруг, и ни одно дуновения ветра не колебало пламя свечей; свечение гирлянд, заливавшее аллеи и деревья сада, фонтана и канала с его островами, казалось, соперничал со звёздами и с мягким светом луны.

За столом их снова разнесло потоком людей по разным углам — но едва Ксения поднялась со стула, Орлов оказался возле неё.

— Пойдёмте, — он снова коснулся губами руки Ксении, заставляя её дрожать. — Я вас провожу.

Оставив карету, они шли по узенькой улочке, тонущей в полумраке, всё освещение которой состояло из плошек — небольших керамических блюдечек, в которых горело конопляное масло — и шкаликов, таких же бутылочек из разноцветного стекла. Плошки были расставлены по ровной, защищённой от ветра поверхности, но ветер всё равно слабо колебал горящее в них пламя, будто хотел пригрозить, что может потушить его совсем.

Орлов то и дело касался Ксении плечом — и от этих прикосновений Ксении становилось горячо, как никогда. Шампанское сделало все её чувства в несколько раз острей — и в то же время в голове было неимоверно свободно и легко.

«Я слишком давно не пила…» — подумала она. Но вслух ничего говорить не стала, потому что рядом был Орлов.

В то время, как громадный Осенний дворец точно прижался и растекся по набережной, то Мраморный дворец, фамильный особняк Орловых, покоящийся на высоком фундаменте из гранита, точно застыл в полете на Ладогой.

Участок, отведённый под здание, отличался замысловатым силуэтом, и это осложняло работу архитектора, строившего его несколько десятков лет назад.

По облику дворец был прост: фасады его не содержали никакой вычурности, они дышали строгостью и возвышенностью. Скрытая экспрессия и пластичность проступали в этих фасадах, отделанных гранитом и мрамором. Тут не было массивных колонн, а только их подобия, слабо выступающие на поверхности стены.

Парадный фасад был обращён к каналу и Лиловому саду. С двух сторон за основную часть здания выглядывали выступы во всю его высоту, а посередине расположился торжественный двор. От набережной его отделяла высокая ограда с широкими въездными воротами с богатой орнаментальной кованной отделкой. Стены покрывали плиты гранита-рапакиви.

Дворец органично дополнял северную суровую природу Шлиссельбурга — свинцовым зеркалом ладожских волн и с неживыми оттенками сизого неба. Нежные всполохи тускло-серых, розовых, жемчужных и лазурных оттенков придавали дворцу особое очарование.

Дворец Орлова был когда-то первым зданием в городе, облицованным мрамором, но куда больше поражало увидевшего его впервые то, что такой же изысканный камень покрывал и внутренние покои дворца. Дворец этот подарила отцу Орлова прежняя императрица — за услуги, которые при дворе было не принято называть.

Парадные покои Орловых протянулись анфиладами вдоль фасадов второго этажа. Больше всего впечатлял Гербовой зал, замыкавший всю ту сторону дворца, что смотрела окнами на Ладогу. Двусветный, он продолжался и уходил потолком вверх, до самой крыши.