Без права на прошлое. Часть 1 - Дмитрий Моисеев

Охотник отогнал воспоминания, что вторгались в сознание назойливым мошкариным роем. Он устал питаться памятью о часах славы, друзьях и победах. Он хотел жить настоящим, но знал, что, лишь собрав рассеянные частички прошлого, сможет осуществить желание, переродившееся с годами в мечту…

Из-за облачных одежд выползла луна. Охотник стоял посреди проулка и глубоко вдыхал ночной воздух. Он не замечал зловония и смрада большого, грязного города. Он чувствовал только воздух, прохладно обтекающий бронхи и легкие. Сердце билось ритмично и правильно, как хорошие часы из мастерских Тулио Гарро. Замерзшая душа спала под колючим одеялом из потерь и опыта. Старик давно ощущал присутствие людей. Чувствовал кожей, чувствовал всеми органами лучшего в Империи следопыта и зверолова. И человеколова. Одного, двух, трех… Многих, и каждый из этих многих боялся. Кроме одного.

Смельчак неторопливо вышел на противоположную, облитую лунным серебром часть проулка. Отсалютовал двумя пальцами. Он прихрамывал, но двигался уверенно, явно привычный к недугу.

Охотник ждал, собранный и спокойный. Вино и кровь воспламенили нервы, вдохнули огонь в закостеневшее от безделье тело. Он оставался спокоен, но чувствовал струящуюся по жилам силу. Могучую силу человека, знающего смерть, но любящего жизнь.

Хромоногий приблизился к Охотнику и протянул позабытый в борделе посох.

– Мне кажется, это ваше? – сказал-спросил он, не то извиняясь, не то издеваясь.

– Благодарю. Я по нему скучал.

Мужчина сделал шаг назад и улыбнулся. Улыбался он хитро и аппетитно.

– Меня зовут Патрик Дидо. Мастер особых поручений Имперского Сыска в городе Арабае.

– Дидо, – задумчиво повторил Охотник, разглядывая человека, который изображал в «Цыпочках» предводителя лжестуденческой ватаги. – Графы Луастило? Желто-зеленый герб с горящей башней и двумя черными котами?

Патрик Дидо отвесил клоунский поклон. Охотник по- прежнему не чувствовал в мужчине страха. Лишь усталость и любопытство. Это вызывало невольную симпатию.

Граф Луастило ощутил настроение старика.

– Поговорим? – предложил он и еще раз вкусно улыбнулся.

– Хотелось бы, но нет времени, да и настроения. Подпортили сегодня какие-то хулиганы, – отточенным движением Охотник оперся на посох. Розовощекий щипатель женских задков определенно нравился, но старик не собирался раздавать комплименты. – Вы ошиблись, граф! Я не тот, кто вам нужен. Арабайские интриги никоим образом меня не затрагивают.

Патрик Дидо неожиданно щелкнул пальцами. Охотник напрягся, но ничего не произошло. Лишь тихое бренчание расслабляющихся арбалетных струн. Компаньоны хромоногого сыскаря подчинились отмашке.

– В таком случае, зачем вы пришли в бордель, Гвардеец? Для чего встречались с этой поганью?

Охотнику захотелось ответить честно.

– Точно не знаю, но для меня это важно.

– Можно рассчитывать на подробности?

– Вполне. В «Цыпочках» я искал Шарма. Остальное меня не привлекало.

Патрик Дидо скрестил руки на животе. Большие пальцы пришли в движение, закрутились.

– Вам известно, сударь, что Шарманщик дал согласие на сотрудничество с Фронтом Свободного Улара? Это коронное преступление и карается оно…

– Причитающаяся кара для меня не секрет, – оборвал Охотник. – Уверяю вас, Шарм никаким боком не причастен к какому-то Фронту. Его вина заключается в любопытстве да привязанности к хорошей выпивке.

– Простите?

– Он любит качественное вино, а те господа наливали.

– Это шутка?

Охотник воткнулся взглядом в хромоногого Патрика. Тот глаз не отвел.

– Послушайте, Дидо. Сегодня вы третий человек, назвавший меня шутником. Признаюсь, мне льстит такая оценка, но на роль острослова я гожусь много меньше других.

Патрик Дидо лимонно сморщился.

– Хотите сказать, наши сведения неверны?

– Вы удивительно догадливы! Нам с Шармом нет дела до заговоров и разных революций. У меня, знаете ли, от заговоров возникает запор, а от революций ветры. Шарманщик и того меньше любит смутные мероприятия. Они для него слишком хлопотны!

Патрик Дидо рассмеялся. Смеялся сыскарь еще вкуснее, нежели улыбался.

– Я вам верю, сударь, – сказал он наконец. – Добавлю больше, я точно знаю, что слова ваши правдивы от заглавной буквы и до точки.

– В таком случае, чего вы хотите?

– Поговорить.

Охотник стремился поскорее убраться из складского района, но бесстрашие графа Луастило заслуживало уважения, выраженного в десятке потраченных на беседу минут.

– Говорите, только ответьте прежде на один вопрос. Кто выдал вам место и дату встречи?

Патрик Дидо повторил улыбку. Он вообще охотно улыбался, этот розовощекий юноша, в котором погиб страх.

– А нужно ли вам это знание? Желаете поквитаться со стукачами? Что-то не вяжется стремление к мести с обычным поведением Гвардейцев! Вы ведь даже за своих не поквитались.

Охотник проигнорировал дерзость.

– Отмщение не входит в мои планы. Простое любопытство.

Патрик Дидо хмыкнул.

– Если скажу, что их выдал я?

Охотник кивнул. По-осиному жалящее чувство неправильности, нелогичности происходящего вот уже час не давало покоя его недоверчивому разуму. Теперь же внутренний скептик умолк.

– Что будет с плененными?

– Разве они есть?! Валиант Верра и барон Заклевский мертвы, а касательно юного Чирроке… Он мне неинтересен. Я приказал парням пропустит и Шарманщика, и мальчишку. Пусть идут хоть к Цинии, хоть к Бородатому врачу, хоть к самому шайтану. Подохнет он или выживет, мне дела нет. На все воля Создателя.

Граф Луастило сложил пальцы щепоткой и по разу притронулся к солнечному сплетению, кадыку и губам. Для последователей Культа Творца это означало «в разуме, душе, сердце» и подтверждало правдивость сказанного.

– Что насчет Стеллы? – Охотнику не было дела до религиозных предпочтений хромоногого агента.

– Арестована, вместе с бордельными вышибалами и парой неумных гостей, решивших поиграться в героев. За них я бы не беспокоился. Подержат пару дней в Серой Башне и пнут под зад. Да и вообще, Охотник, вам-то какое дело до судьбы этих изменников?!

Конец ознакомительного фрагмента.