Технос - Эдвин Табб

Список сократился…

В нем осталось только одно имя…

Дюмарест записал адрес Элен; она жила недалеко от библиотеки, в нескольких кварталах. Это было здание, увенчанное куполом, и, без сомнения, его обитатели были людьми с высоким положением и уровнем дохода. Внутри здания пол был устлан мягкими коврами, воздух благодаря кондиционерам был свежим и прохладным, но достаточно теплым, контрастируя с уличным холодом и слякотью.

Дежурный клерк поднялся с места и направился навстречу, как только Эрл открыл входную стеклянную дверь.

— Еще очень рано, — произнес он, — и я не уверен, что ваш визит необходим в столь неурочный час.

Эрл был тверд:

— Так выясните это. Добавьте, что это исключительно важно. Поторопитесь!

Дежурный поинтересовался:

— Ваше имя?

— Керон. — Дюмарест достал магическую карточку: — Служба безопасности. Поторопитесь! Не тяните!

Она жила на двадцать втором этаже, в квартире, обставленной с тонким вкусом и исключительным изяществом. И она была очень красива…

Дюмарест взглянул на нее, на тонкие черты лица и оливковую матовость кожи. Ее лицо на миг показалось ему знакомым, но когда она заговорила, иллюзии рассеялись. Она не была той незнакомкой, с которой он путешествовал в поезде. Ее голос был более нежным и сладким.

— Вы хотели видеть меня?

— Да, госпожа. — Он ничего не терял, проявляя галантность. — Вам может показаться странным, но я проделал долгий путь, чтобы увидеться с вами. Я прилетел с Лоума. Это ваша родина, я знаю.

— Да, это так.

— Вы — дочь гроуэра Делмайера?

— Вы не ошиблись; у вас какие-нибудь новости от него?

— Я очень сожалею, мадам, но у меня нерадостная весть; ваш отец умер.

— Я понимаю.

Она стояла у самого окна; тонкая блуза ясно обрисовывала точеную фигуру, свет из окна оттенял красоту лица.

— А как это соприкасается с интересами службы безопасности?

— Никак. Я использовал это как предлог, чтобы беспрепятственно оказаться здесь.

— Вы очень откровенны, — произнесла она. — Если за этим не кроется нечто большее. Вы не могли бы немного подождать? Я приготовлю чудесный напиток!

Ее самообладание было просто потрясающим. Эрл наблюдал, как она не торопясь готовила напиток, а затем, извинившись, покинула его на несколько минут; ей было необходимо привести себя в порядок. Она вернулась, одетая в строгое платье, закрывавшее ноги, стянутое поясом у талии; высокий ворот прикрывал точеную гордую шею, мягкий щелк выгодно подчеркивал все достоинства ее фигуры. Устроившись в кресле напротив, Элен предложила ему чашку горячего напитка.

— Вы, конечно, осуждаете меня за то, что я не проявила должной скорби, когда вы сообщили мне о кончине моего отца. Мой отец и я не были близкими людьми. Прискорбно слышать о его смерти, но все приходит к этому, в итоге. Это закон бытия.

— Вы склонны к философии, мадам?

— Нет, просто я — реалистка.

И борец, привыкший преодолевать сопротивление, подумал он. Эта черта была распространена на Лоуме. Здесь же, на Техносе, это помогло ей самостоятельно пробиться в высшие сферы, и она пользовалась сейчас всеми преимуществами и привилегиями, которые давало ей ее положение. Но знала ли она подробности того, что происходило на ее родной планете?

— Да, мне это известно, — ответила она на его вопрос. — Вы не родились на Лоуме, поэтому вам трудно оценивать непредвзято. Но я ненавидела ту систему и обычаи. Дочь там не может наследовать титул и имущество отца; оно переходит к его жене или к мужу дочери. Это может показаться идеальным вариантом для тех, кто живет в собственных усадьбах и владеет землей, но для бедняков в трущобах — это сложная проблема. Большинство гроуэров на Лоуме добры в их собственном понимании этого слова, но даже лучшие из них считают своих работников по статусу чуть выше рабов. Образование очень ограниченно, трудящиеся массы практически ущемлены в этом отношении. Прогресс встречает жесткое сопротивления из-за сумятицы и неразберихи, которые он может внести в привычный уклад жизни на планете. И ядовитые сорняки, распространяющиеся по планете, можно считать в своем роде очищением и наиболее безболезненным путем утверждения нового статус-кво на Лоуме.

— А что вы думаете о регулярных военных наборах? Что происходит с этими людьми? Они становятся счастливее в своем одиночестве?

— Их судьбы — просто единичные удачи; они как сорняки среди ухоженного поля посевов. На Техносе они получают образование, настоящую профессию и оказываются втянутыми в реальный круговорот жизни. Их жизнь здесь несравнимо лучше той, что им досталась бы на Лоуме.

Она просто не знает подробностей, понял Эрл. И повторяет то, что слышала. Но по крайней мере факт существования подобных наборов — не новость для нее в отличие от большинства.

— А теперь, — произнесла она, отодвигая чашки, — расскажите мне об истинной причине вашего визита ко мне. — Она пристально смотрела ему прямо в глаза. — Это что-то важное?

Эрл твердо встретил ее взгляд:

— Да, мадам. Это чрезвычайно важно. Вы мне поможете?

— Если смогу.

Она выслушала его, прикрыла глаза, задумавшись:

— Все это было так давно и там было так много книг…

— Но вы можете вспомнить?

— Мне никогда не удается ничего забыть, — сказала она с горечью в голосе. — Мои способности — это не только радости и положительные эмоции. Мои детство и юность не изобиловали радостью и весельем, и есть многое, что мне хотелось бы забыть… Но Земля?.. — она задумалась, вспоминая. — Я помню одно стихотворение, который я прочитала в старинной книге. Книга была очень древней, и я тогда многого в ней не понимала. Это были просто слова, фразы, которые я пробегала глазами, стараясь заполнить одиночество и свободное время; но мне кажется, я могу вспомнить что-то, что заинтересует вас.

Дюмарест опустил глаза и заметил, что его руки мертвой хваткой сжимают чашку. Он осторожно опустил ее на стол, пытаясь расслабится:

— И что это за стихотворение, госпожа?

— Что-то странное. — Она начала говорить в детской манере, тонким ломающимся голосом:

— Овен, Телец, Непоседливые Близнецы, дальше — Рак, яркий Лев, Дева и Весы. Скорпион, Стрелец и Козерог, Водолей и Рыбы со сверкающими хвостами…

Она открыла глаза и спросила обычным голосом:

— Вам говорят что-нибудь эти названия?

— Нет, госпожа.

— И тем не менее, они должны что-то означать. — Ее взгляд вновь затуманился, стал далеким, и Эрл понял, что она вновь пытается пробежать взглядом тот старинный фолиант, извлекая на свет каждое оттиснутое на листе слово, буквально высвечивая его в далеких уголках своей феноменальной памяти.

— Знаки Зодиака! — произнесла она с торжеством в голосе. — Попытка упорядочить их, привести к систематическому ряду!

— Зодиак? — переспросил он.

— Двенадцать символов, каждый из которых относится к определенному сектору небосвода. Это завершенный цикл. Двенадцать звездных конфигураций, соответствующих данным описаниям. Если вам удастся найти планету, окруженную похожими фрагментами расположения звезд, то эта планета — та самая, что вы ищете.

— Земля?

— Наверное, она; но я не очень уверена.

Дюмарест попытался скрыть разочарование:

— Большое спасибо, госпожа. А не помните ли вы каких-нибудь карт или навигационных таблиц?

— Нет. — Ее взгляд смягчился, словно она угадала его боль и разочарование. — Наверное, это все, чем я могу помочь вам.

Эрл задумался. Она мало чем помогла ему, но, тем не менее, его путешествие не было бесполезным. Звезды могли помочь найти разгадку; звезды, которые светили ему в детстве. Эти конфигурации отпечатались в его памяти, и можно использовать возможности планетария или компьютерные данные, помощь опытного астронома. Это все только вопрос времени…

Он был твердо уверен, что Земля находится совсем рядом, недалеко, в этом секторе Галактики.

Элен легко коснулась его руки, когда он поднялся, собираясь прощаться:

— Подождите; вы не можете уйти вот так. Я угощу вас еще этим чудесным напитком. Приготовлю его со своими добавками, они придают ему неповторимый вкус. Вам понравится, я уверена. А вы мне тем временем расскажете подробнее о Лоуме. Гроуэр Лимейн — как его дела?

— Спасибо, неплохо.

— А его сын?

Пока она готовила напиток, он отвечал на ее вопросы; Эрл был удивлен ее неожиданным интересом, но причину понял гораздо позднее, когда почувствовал, как окружающее начинает медленно заволакиваться дымкой тумана и сознание уплывает куда-то. Он слишком поздно понял, что в напиток было добавлено снотворное…

Человек, стоявший у входа, был одет в гражданское, но по его выправке можно было безошибочно угадать в нем военного. От молниеносного удара Эрла, направленного ему в солнечное сплетение, он согнулся пополам, упал, попытался подняться, но второй удар заставил его отключиться надолго. Дюмарест, перешагнув через него, бросился к лифту, на ходу стараясь проглотить таблетки, которые дал ему аптекарь; это был стимулятор, и он должен был помочь нейтрализовать действие снотворного, которое женщина подсыпала ему в напиток.