Без очереди. Сцены советской жизни в рассказах современных писателей - Толстая Татьяна Владимировна

Другой пример – Людмила Марковна Гурченко. Она постоянно перекраивала под себя какие-то модели, приобретенные в магазине, но не казавшиеся ей подходящими для выхода в свет. Людмила Марковна добавляла кружева, перья, стразы, аппликации – все то, что любила. Швейная машинка стояла прямо в ее гардеробной. Кроме того, Гурченко собирала элементы старинных вышивок, дореволюционные кружева и парчу, которыми украшала ничем не примечательные платья.

В эпоху социализма практика перешива и перелицовки старинных дореволюционных вещей была очень распространена. В моей коллекции исторического костюма хранится платье из черного муара, принадлежавшее некогда знаменитой исполнительнице русских и цыганских романсов Изабелле Юрьевой. Оно было перешито в 1937 году из платья, созданного еще до начала Первой мировой войны. Отыскать черный муар в советской России не представлялось возможным.

Я был знаком с Изабеллой Даниловной, бывал у нее дома в Трехпрудном переулке. Никогда не забуду, как однажды, во время чаепития, Юрьева вдруг воскликнула: “Как душно!”, затем вскочила на табуретку, открыла форточку, спрыгнула, вновь села на стул и продолжала чинно пить чай. Ей было девяносто восемь лет! А если совсем честно, то сто. Моей маме Изабелла Даниловна по секрету рассказывала, что подделала паспорт, скостив себе два года, “но об этом никто не знает”.

Последний раз я видел Юрьеву в больнице, из которой она уже не вышла. Удивительное дело: будучи практически недвижимой, знаменитая “белая цыганка” просила подрисовывать ей губы красным фломастером, потому что помада очень быстро стирается. Зачем, спрашивается, лежа на больничной койке, рисовать себе губы? Затем, что приходил доктор, который был, естественно, мужчиной, а она, несмотря на преклонный возраст, оставалась женщиной во всем.

Один из самых эффектных экспонатов моей коллекции – сценическое платье из гардероба знаменитой дрессировщицы Натальи Дуровой, перешитое из юбки в стиле модерн 1900-х годов. Наталья Юрьевна была большой модницей, обожала старинные камеи и массивные украшения, но главной ее страстью всегда оставались шляпы. Однажды на ВВЦ она купила несколько довольно простеньких шляп. Но стоило ей украсить их разноцветными пуговицами, перьями, стразами, шелковыми лентами – и зрители ахали: какая красота!

Во время жесточайшего дефицита одна из самых красивых актрис отечественного кино Нонна Терентьева приобрела у соседки по коммунальной квартире роскошное платье 10-х годов, украшенное бисерной вышивкой в русском стиле, и перешила его по моде 70-х, чтобы выходить в нем к зрителям во время творческих вечеров.

В 60-х годах прима Вахтанговского театра Юлия Борисова играла роль Гелены в спектакле “Варшавская мелодия” в черном бархатном платье с фрагментами бисерной вышивки, снятыми со старинной шали начала XX века.

Когда в мастерских “Мосфильма” шили костюм из ярко- розового плюша для актрисы Надежды Румянцевой, топ решили украсить вставкой из буковинской бисерной вышивки XIX века. Таких примеров великое множество, ведь далеко не у каждой артистки была возможность одеться у Ханае Мори, как это делала Елена Образцова, или у Пьера Кардена, как Майя Плисецкая. Кстати, именно Майя Михайловна в 1966 году стала носить первую макси-шубу из каракуля с кожаными аппликациями. Шуба была получена в подарок от Нади Леже. Плисецкая вспоминала: “Я, вырядившись в нее, вышла из дому на улице Горького, чтобы поймать такси. Первая же, взбаламученная видом моим, москвичка окрестила себя православным знамением и гневно взвизгнула: «О господи, греховница-то…» По части шубы макси я была в Москве Христофором Колумбом”.

Сейчас трудно даже вообразить, каких трудов стоило советским звездам поддерживать образ элегантных модниц и вызывать желание подражать их стилю у миллионов женщин. Свои образы они собирали по крохам. Даже из поездки за границу не всегда удавалось привезти целое платье. Маленьких суточных на шопинг решительно не хватало. Привозили отрезы ткани или даже лоскуты. К примеру, в моей коллекции хранится платье блистательной Натальи Фатеевой, выполненное из кусочков парчи, привезенных актрисой из Египта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Практически ни одного готового платья не нашлось в гардеробе Татьяны Шмыги, который целиком перешел в мою коллекцию после ее ухода из жизни. Модницы, из зрительного зала разглядывающие туалеты примадонны оперетты, не поверили бы, узнав, что кружева мастерицы костюмерного цеха делают из накрахмаленной марли, шелка́ – из крепдешина, норковые палантины – из шкурок белого кролика, а одно из самых эффектных платьев Татьяны Ивановны было сшито из гробового глазета.

Услугами портнихи пользовалась еще одна прекрасная актриса советского кино – Людмила Хитяева. Не так давно в мою коллекцию попало ее пальто с леопардовым рисунком. Мне передали его наследники мосфильмовской портнихи, которая обшивала Хитяеву. Раздобыв номер актрисы, я немедленно связался с ней и спросил, может ли она подтвердить, что “леопардовое” пальто действительно принадлежало ей. Самое удивительное, что Людмила Ивановна не только вспомнила пальто, но даже рассказала, что сшито оно было из американской ткани в одном из ателье города Горький. Позднее актриса решила отдать пальто своей маме, но для этого его требовалось расставить. Вскоре мама Хитяевой умерла, не успев поносить пальто. Так оно и осталось у мосфильмовской портнихи, и вот теперь перешло ко мне.

Долгие годы одной из самых дорогих портних в Москве считалась Варвара Филипповна Данилина. Она работала в ателье Художественного фонда. Варваре Филипповне особенно хорошо удавались верхние вещи. В частности, она создала много платьев и норковую шубу для известной киноактрисы Тамары Федоровны Макаровой. Также Данилина шила для жены певца Александра Вертинского, киноактрисы и художницы Лидии Циргвавы.

Моей маме, актрисе Центрального детского театра, удавалось всегда выглядеть стильно и элегантно благодаря тому, что отец был выездным. Александр Павлович раз в месяц обязательно отправлялся в командировку то в Германию, то в Австрию, то в Японию… Из очередной поездки он привез каталог Neckermann, из которого мама ножницами вырезала понравившиеся модели. С этими вырезками папа отправлялся в следующую командировку. Поскольку он был театральным художником, ему ничего не стоило выбрать для мамы подходящую по размеру вещь без всяких примерок.

Единственным модельером, который одевал советских звезд кино и сцены, был Вячеслав Зайцев. Он создавал наряды для Эдиты Пьехи, Аллы Пугачевой, Людмилы Касаткиной, Галины Волчек… Однако не все артистки могли себе позволить одеваться у Зайцева. Во-первых, кусалась цена – наряд тянул минимум на 300 рублей, во-вторых, Зайцев был на всю страну один, а хорошеньких актрис, певиц и балерин – сонмище. Одного Вячеслава Михайловича на всех не хватало.

И все-таки советская мода жила и питалась кинообразами, которые распространялись по стране благодаря открыткам с фото актрис отечественного кино. Справедливости ради стоит заметить, что в России культура распространения открыток с изображениями артистов расцвела в дореволюционное время, когда все мало-мальски известные артисты Большого и Малого театров, Мариинского, МХАТа, а также частных театров Корша и Незлобина обязательно заказывали себе портреты у знаменитых фотохудожников. Эти фотопортреты стали коллекционировать, особенно те, на которых были автографы артистов.

С появлением в России в 10-е годы кинематографа артисты стали невероятно популярными. На слуху были имена Витольда Полонского, Ивана Мозжухина, Веры Холодной, Натальи Кованько, Веры Коралли, Натальи Лисенко. Эти звезды немого кино стали любимцами публики, а открытки с их изображением расходились даже бо́льшим тиражом, чем фотографии артистов театров оперы и балета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В эпоху НЭПа стали выходить открытки с портретами западных звезд: Глории Свенсон, Полы Негри, Мэри Пикфорд. Они продавались рядом с изображениями советских знаменитостей: Веры Малиновской, Ольги Жизневой, Анель Судакевич и других. В сталинскую эпоху количество фотопортретов сократилось, а увеличилось вновь уже в послевоенное время, когда в СССР хлынул огромный поток трофейных открыток с портретами немецких и американских див. Так, в СССР были очень популярны фото Зары Леандер, Марики Рёкк, Лилиан Харви, Лоретты Янг. Особенно ценились в 40-е годы портреты Людмилы Целиковской, Любови Орловой, Марины Ладыниной, Лидии Смирновой, Татьяны Окуневской.