Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне - Джордж Бейли

Тем временем КИ посылал собственные донесения после установления блокады и во время затянувшихся переговоров, которые в конце концов положили ей конец. Источниками информации были агентуры, имевшие доступ в «американские круги» в Берлине или Франкфурте-на-Майне или серьезные документальные материалы типа переписки официальных представителей Франции и Великобритании. Лучшими источниками были французские и английские. Источники из «американских кругов» остались неназванными, однако создается впечатление, что информацию предоставляли чаще всего американские чиновники левых взглядов или недовольные оккупационной политикой США. Например, источник берлинской резидентуры Брат докладывает о своей беседе с Лео Бауэром в начале января 1948 года[153]. В докладе КИ Бауэр описывает свой спор с сотрудником подразделения информационного контроля военного правительства о провале американской антикоммунистической пропаганды и планах создать государство Западная Германия. Как считает Бауэр, его приятель не знал, «останется он в Берлине или его выгонят в рамках рутинных «репрессий». Он не хотел возвращаться в США из-за «подмоченной» репутации [левых взглядов] и страха остаться без работы[154]. Так как Бауэр и его приятель оказались вместе в Гессене в конце войны, похоже, у них были одинаковые взгляды. Можно предположить, что разведчикам КИ было довольно легко использовать таких людей[155].

3 июля 1948 года в Москве был получен доклад, подготовленный лично резидентом берлинского КИ. По-видимо-му, он соединял в себе несколько недостаточно проверенных донесений источника из Американской Военной администрации. Источник утверждал: «до июля в высших кругах американцев было распространено мнение, что Вашингтон поддерживает предложение Клея использовать военную силу против русских... В штабе начали разработку плана отправки танков из Гельмштедта в Берлин, чтобы проложить коридор в два километра шириной и наладить движение по этому коридору под прикрытием американских войск. Клей отказался от такого плана, считая его фантастичным, потому что после прорыва танки будут бесполезными и никакого коридора не получится»[156].

А в это время американцы и англичане продолжали объединение своих зон в Западной Германии, так что появилась новая территория «Бизония». КИ получил 4 июля 1948 года донесение о встрече во Франкфурте в доме И.Г.Фарбе-на американского и британского заместителей верховных военных комиссаров и немецких представителей, включая Людвига Эрхарда, будущего западногерманского министра экономики. В докладе особое внимание уделялось стремлению западногерманских представителей к расширению торговли с советской зоной под покровительством нового би-зонального правительства, как только будет снята блокада, чтобы коммунистическая партия Западной Германии не могла использовать этот момент в своей пропаганде и обогатиться за этот счет. (Чем шире внутризональная торговля, тем легче восточным немцам и тем, кто симпатизировал коммунистам в Западной Германии, переправить некий процент от прибыли в сундуки КПГ[157].)

6 августа берлинская резидентура КИ распространила донесение, имеющее отношение к предстоявшей встрече в Кремле по поводу Берлина[158]. Озаглавленное «Перемена в американской политике в отношении Берлина», донесение делало особое ударение на том, что «среди высокопоставленных сотрудников американской администрации в Берлине усиливается готовность пойти на уступки Советскому Союзу ... Американцы готовы передать Советской администрации управление финансами и экономикой в Большом Берлине, оставив только отдел связи и небольшой гарнизон». Странно, однако, что дальше в этом донесении говорится: «Во время переговоров в Москве американцы преследуют цель отстаивать свое присутствие в Берлине под любым предлогом и не разрешат конференции по всему комплексу германских проблем». А заканчивается оно замечанием, будто бы «американцы, которые находятся в Берлине, считают, что генерал Клей не понимает новых условий, требующих мирного разрешения берлинского конфликта»[159]. По иронии судьбы, это донесение из «американских кругов» было получено Москвой 6 августа и уже не представляло никакого интереса в качестве разведывательной информации. Предварительное обсуждение проблемы с министром иностранных дел Молотовым и встреча со Сталиным 3 августа остались уже позади[160].

После встречи со Сталиным берлинская проблема вновь была отдана на суд четырем военным губернаторам, однако по встречам в рамках Союзного Контрольного совета было очевидно, что они ни до чего не договорятся. 7 сентября переговоры были прерваны, и блокада продолжалась. Западные лидеры стали обсуждать следующий шаг, и 10 сентября британский министр иностранных дел Эрнест Бевин сделал доклад кабинету министров. В начале октября разведке удалось получить протоколы этого заседания кабинета и КИ доложило их Сталину, что стало большим достижением советской разведки. Сталин должен был убедиться, что давление на Западный Берлин не остановит западных союзников в их стремлении создать западногерманское государство. Доклад КИ и другие материалы, рассекреченные впервые, демонстрируют высокое качество британских источников КИ в этот драматический период[161] .

12 сентября 1948 года телеграмма по поводу создания западногерманского государства была отправлена Бевином британскому послу в Вашингтон, а копию телеграммы получил КИ и распространил ее. Источник, передавший документ, неизвестен, но скорее всего им был Дональд Маклин, советский агент, занимавший высокое положение в британском посольстве в Вашингтоне до лета 1948 года. Параграф шестой этого документа, написанный Э. Бевином, был включен в архивный материал: «Что до меня, то мне совершенно невозможно принудить правительство Его Величества к обязательствам подобного рода, могущих привести к войне всего лишь по причине невозможности договориться губернаторам. Есть твердое мнение, что США пытаются командовать нами, и это вызывает недовольство. Кабинет не согласится на это, тем более парламент. Я не могу предлагать обязательства подобного рода парламенту... Если правительство США будет давить на меня, как прежде, могут возникнуть обстоятельства, при которых я буду вынужден сделать публичное заявление»[162].

Это положение было интерпретировано офицерами советской разведки как очевидный пример разногласия лидеров США и Великобритании: англичанам, по-видимому, пришлась не по вкусу американская тактика давления. Однако трудно совместить эту точку зрения Бевина (который, несомненно, был раздражен каким-то элементом в спорах военных губернаторов) с его ролью лидера в консолидации западных сил во время блокады. Бевин был убежден, что «отказ от Берлина имел бы серьезные, если не трагические последствия для Западной Германии и Западной Европы»[163].

Теперь нам известно, что два послания министра иностранных дел Бевина от 21 и 23 сентября с описанием встречи западных министров иностранных дел в Париже также оказались в руках КИ. В этих телеграммах говорилось о предложениях министров «послать ноту Сталину после анализа» переговоров военных губернаторов. КИ даже удалось достать задиктованные заметки Бевина о переговорах[164]. В любом случае, нота западных союзников была проигнорирована Советами, которые подтвердили свою позицию. На встрече 26 сентября в Париже министры иностранных дел западных государств решили передать вопрос о Берлине на обсуждение ООН.

Хотя большая часть материалов КИ о переговорах была отлично документирована, Москва не всегда принимала их с удовольствием. Доклад КИ из Берлина от 2 октября 1948 года содержал сведения о размышлениях американских официальных лиц в Берлине по поводу того, как Совет безопасности ООН решит вопрос о Берлине. Тот же источник доносил, что американцы ожидали, что Советы или СЕПГ в Восточном Берлине устроят военную провокацию, и были готовы использовать ее как доказательство «угрозы со стороны русских делу мира». Некоторые американцы ожидали, что весной 1949 года начнется война, и большинство берлинских жителей разделяли эти настроения. Заканчивалось донесение следующим отречением от источника: «Материал является донесением агента; руководители Советской Военной администрации о нем не проинформированы; в рамках управления он не рассылался»[165].

Преимущество Советов, имевших сведения о дискуссиях западных официальных лиц и понимавших, что Франция и Великобритания из-за своих внутренних экономических проблем теряют желание поддерживать Западный Берлин, возможно, придавало Сталину и Молотову уверенность в переговорах с западными союзниками. Однако были моменты во время кризиса 1948—1949 годов куда более драматические, например, когда американцы в июне 1948 года решили не применять военную силу. Если бы КИ был в состоянии получить документальную информацию об этом решении, это стало бы несомненной удачей разведки[166]. Много было разговоров о том, что Дональд Маклин наверняка, проинформировал Советы о том, что Запад не намерен прорывать блокаду с помощью наземных сил, таким образом направив Сталина на определенное поведение во время кризиса. Однако архивные документы СВР это не подтверждают.