Богиня по крови - Филис Каст

Морриган внимательно прислушалась. Она надеялась получить хоть какое-то доказательство того, что с ней действительно говорит мама, но до нее доносился только шорох ветвей.

Потом, когда девочка уже отвернулась от могилы, чтобы уйти, это случилось. Морриган помнила, что солнце тогда скрылось за тучей. Она поежилась от холодного резкого ветра и в его порывах неожиданно угадала: «Прислушайся к своему сердцу, и ты меня узнаешь…»

Морриган заморгала, возвращаясь из прошлого в настоящее. Она решительно захлопнула старый дневник и сунула его в ящик. Ей не хотелось вспоминать тот день. Довольно и того, что слова дедушки и бабушки с тех пор остались с ней навсегда. Совсем не обязательно вновь переживать тот день. Она схватила следующую тетрадь.

— Найти бы что-нибудь веселое, легкое. Мне сейчас это очень нужно, — пробормотала Морриган, тут же заметила ярко-розовую тетрадку в кожаном переплете, радостно вскрикнула и вытянула ее из пачки. — Она самая. Ну да, это здесь!

Она улыбнулась и стала читать запись, сделанную в тринадцатилетнем возрасте:

«4 ноября

Дорогой дневник!

Боже мой! Сегодня такое произошло!.. На дворе стоял холод, но Голубке требовалось размяться, поэтому мы выехали с ней к большому пустому полю, где она могла бы пуститься галопом. Посреди него мы наткнулись на стайку глупых диких индеек. Те вспорхнули и здорово напугали нас с Голубкой. Лошадка прыгнула вперед, стукнулась обо что-то копытом и споткнулась, а я ГРОХНУЛАСЬ С НЕЕ НАЗЕМЬ. Можешь в такое поверить? Я никогда не падаю. В общем, больно почти не было, а если бы и было, я все равно так разволновалась из-за Голубки, что не могла думать о собственных ушибах. Лошадка прихрамывала, и я подумала, что она сломала ногу. Мне пришлось заставить ее стоять спокойно, пока я ощупывала это место. От испуга я тряслась и плакала, но тут вдруг до меня дошло, что МОИ РУКИ СВЕТЯТСЯ! Вот так. На самом деле!.. Я словно зажгла маленькую свечку или другой какой огонек. Жду не дождусь, когда дед и ба вернутся домой, чтобы им рассказать!

P. S. С ногой у Голубки все в порядке».

Морриган улыбалась, с удовольствием вспоминая свое детство и милую серую кобылку. Сейчас та паслась на самом зеленом дедушкином лугу. Ей предстояло провести там годы учебы девушки, наслаждаться клевером, толстеть и радоваться жизни.

Морриган тихонечко засмеялась, подняла руку, уставилась на нее и сосредоточилась. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем на ладони заплясала крошечная искорка света, которая быстро исчезла. Морриган даже не поняла, было ли это на самом деле. Девушка вздохнула и потерла ладони. Правая все еще горела. В ней ощущалось покалывание. Вот и все. Она смогла бы повторить опыт, но только немного погодя. Дед и бабуля не могли объяснить эту странную способность. Они, как и она, понятия не имели, откуда это у нее и что оно означает.

Зато ветер кое-что знал. Последние годы он часто нашептывал ей: «Родство с огнем», «Ты способна приносить свет» и прочие столь же загадочные вещи. Морриган не понимала, что пытались сказать голоса, и боялась обращаться к ним за разъяснениями. Вдруг тем самым она попросила бы помощи у зла? Все это совершенно сбивало с толку.

2

— Морри, милая, уже поздно.

Девушка подпрыгнула от неожиданности, когда ее осторожно коснулась бабушкина рука, и заявила:

— Ой, ба! Не подкрадывайся ко мне. Ты меня так напугала, что я чуть не описалась!

— Следи за языком, милая, — строго сказала Пэт, но улыбнулась, чтобы смягчить выговор. — Вовсе я не подкрадывалась. Я уже три раза звала тебя, а ты тут, похоже, витаешь в облаках.

Морриган почувствовала себя глупо, сидя среди старых дневников. Ей не следовало копаться в прошлом, размышлять над странной способностью, которую теперь, в университете, придется скрывать. А вот что ей следовало сделать, так это хорошенько подумать о будущем.

— Прости, ба, — быстро произнесла она, закидывая последние дневники в коробку. — Я просто замечталась.

— Так идем же. Завтрак стынет. Глазом не успеешь моргнуть, как появятся твои девчонки. До алебастровых пещер добираться три часа. Перед такой дальней дорогой нужно хорошенько подкрепиться, — договорила она на ходу, направляясь в кухню.

Морриган поспешила за ней, соблазненная ароматами бекона, кофе и черничных кексов, проникшими из коридора. Вероятно, Патрисия собрала им отличный ланч в дорогу. Морриган стряхнула с себя странное чувство, возникавшее каждый раз, когда она призывала огонь, схватила туфли, фуфайку и окунулась в знакомое тепло кухни.

На эхо звенящего смеха, витавшее вокруг нее, она не обратила ни малейшего внимания.

— Я, блин, тащусь от того, как мама Паркер управляется на кухне, — сказала Джина, уплетая огромный сэндвич со стейком.

— Ага, но если бы она тебя услышала сейчас, то сказала бы: «Милая, следи за языком».

Морриган отлично скопировала маму Паркер. Девчонки так и прыснули от смеха.

— При ней я ни за что не стала бы так говорить. Маму Паркер нельзя сердить, а то она перестанет для нас готовить, — заявила Джина.

— Точняк, без балды, — согласилась Джейми.

— Мама Паркер слишком милая, чтобы лезть в бутылку. К тому же это было бы глупо с нашей стороны, — отозвалась Лори. — Пришлось бы переключиться на стряпню моей мамочки. Тогда прощайте, вкусные домашние сэндвичи, печенье с шоколадной крошкой, здравствуйте, гамбургеры с сыром.

— У моей мамаши представление о кулинарии ограничивается заказом пиццы по телефону. А если вдруг ее осенит вдохновение, то она закажет сырные палочки и острый соус, — сказала Джина.

— Знаете, вы ведь могли бы и сами научиться готовить для себя. Вам всем по восемнадцать. Через несколько дней вы разъезжаетесь по колледжам, и чем будете там питаться? — поинтересовалась Морриган.

— Столовской едой, разумеется, — ответила Джейми.

— Я съем все, лишь бы приготовил кто-то другой. Например, миссис Тако Белл[2]. Мне нравится ее стряпня, — заявила Лори.

— Чем питаться, говоришь? — Джина постучала по подбородку идеально наманикюренным пальчиком, изображая изумление. — Ближайшие четыре года я планирую использовать для этого пиво и футболистов.

Троицу скрутило от смеха. Морриган закатила глаза от досады на подружек. Конечно, она им симпатизировала. Девчонки дружили еще с младших классов, но даже тогда Морри считала себя старше и мудрее. То, что она вела себя по-взрослому, подруги воспринимали как милую особенность. К тому же они определенно нуждались в присмотре старших, а Морриган все больше раздражалась. Неужели эти особы никогда не повзрослеют?