Как переиграть историю дракона - Крессида Коуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— ЧТО… МНЕ… ДЕЛАТЬ????
И как будто в ответ на его вопрос из ясного синего неба ВНИЗ спикировал измождённый маленький Беззубик и уронил на палубу что-то золотое.
Что-то, что покатилось по палубе затухающими кругами, пока с грохотом не остановилось.
Значимус наклонился и поднял это что-то.
Это был золотой браслет в виде дракона, который обвивался вокруг здоровой руки Элвина. Он хорошо его знал, поскольку сам сделал для Элвина в Кузнице-Тюрьме (устроив себе творческий перерыв в потоке изготовления мечей) в знак благодарности после того, как Элвин согласился отнести камень рубинового сердца Валгаллараме много-много лет назад. В первый раз за долгое время он увидел браслет так близко.
А когда он поднял его, то подумал: «Забавно, в глазу дракона что-то есть. Я не вставлял это туда, когда делал его…»
И когда он поднёс его ближе, взрыв молнии осветил небо, и вспышка света отразилась от браслета, и глаз дракона подмигнул ему.
Одно маленькое, хитрое, красное подмигивание, как будто он забавляется.
Глаз дракона был камнем его рубинового сердца.
В тот же миг Значимус понял Правду.
Она любила его.
Она никогда не получала его послание.
Ужасно-Потрясный Эл никогда его ей не отдавал.
Он оставил себе камень рубинового сердца… у него даже хватило наглости вставить его в браслет, который сделал ему Значимус, и носил его Всё Время прямо под носом у Значимуса… и от этого он стал гораздо менее Потрясным в глазах Значимуса.
Вполне возможно, что теперь он предстал перед ним в своём истинном обличии Вероломного Злодея, каким его описывал Иккинг… и сбрасывание его Акулогадам было АБСОЛЮТНО правильной идеей, и какая жалость, что они всего лишь оттяпали ему ногу, а не слопали его целиком.
Память пятнадцатилетней давности ворвалась в его голову.
Это была память о его Любви, вручающей ему этот самый камень так много лет тому назад.
С этими словами:
— Когда ты держишь этот камень, ты держишь моё сердце. Но если тебя схватят или ты попадёшь в беду, пошли мне этот камень во рту твоего охотничьего дракона, и я приду и спасу тебя.
Значимус рассмеялся сквозь слёзы, когда он посмотрел сначала на камень сердца, а затем вниз, на Беззубика, рухнувшего на палубу в изнеможении.
Разве Судьба Не Артистична?
Но всё это означало то, что Иккинг попал в беду там, на горе, и что Иккинг ещё никогда в своей жизни так не нуждался в своём ТелО’Хране.
Значимус Исключительный Герой натянул браслет на свою собственную левую руку.
Он запрыгнул на спину своего Белого Дракона, обнажая меч и крича:
— Вперёд, Ветроход! Мы нужны Иккингу! Это — Наша битва! К ВУЛКАНУ!
— О, б-б-братишка, — застонал Беззубик, распростёртый на палубе, — мы же не собираемся снова наверх, а?
Ветроход проглотил возникший в горле комок, взял Беззубика в рот и взлетел к Вулкану за Значимусом Исключительным.
16. ЕЩЁ ОДИН БОЙ
— НАКОНЕЦ-ТО! — злорадствовал Элвин Вероломный, улыбаясь остолбеневшему Иккингу.
— Ну, посмотри, к чему привёл тебя твой драгоценный Героизм. МЁРТВЫЙ, даже прежде чем пробился первый волосок на твоей груди. Где Огне-Камень? Отвечай!
Иккинг смотрел прямо в кровожадное, со шрамами лицо Элвина Вероломного.
Теперь, когда он знал, что вот-вот умрёт, Иккинг совсем не боялся, и он не собирался доставлять удовольствие Элвину, уверенному, что он напуган.
Иккинг начал петь.
И почему-то первой песней, пришедшей ему в голову, была та смешная песня, одна из любимых песен Стоика, которая оказалась колыбельной, которую мама Иккинга Валгалларама обычно пела ему ребёнком, когда она укачивала его, прижимая к своему бронированному нагруднику.
Это была песня, которую, как говорили, сочинил сам Великий Лохматозад, много-много столетий тому назад, когда он обосновался на Архипелаге.
— Я не хотел приплывать сюда…И я не хотел оставаться…Сюда ветер морской принёс меняВ один случайный день…
Элвин чуть не отпустил Иккинга, настолько он ошалел.
Элвин ожидал, что человек перед лицом смерти будет просить, плакать, умолять о пощаде.
Он не ожидал, что они начнут петь песни, как будто непринуждённо сидят вокруг походного костра.
— … Я был на пути к Америке,Но я повернул налево к ПолюсуИ я потерял башмак в дождливой мешанине,Там, где моё сердце застряло в долине, окружённой горами.
Над ними нависали грозовые тучи, и были они тёмными до синевы, и молния потрескивала между ними. Под ними Вулкан зловеще грохотал в ответ. А голос маленького мальчика как будто пытался успокоить бурю вверху и внизу.
— Что ты делаешь? — прошипел ошарашенный Элвин, сбитый с толку и разъярённый, его рука со Штормосаблей замерла в нерешительности над головой. — О чём ты там лепечешь? Ты сейчас УМРЁШЬ здесь, а ты дурака валяешь…
За спиной Элвина Камикадза и Рыбьеног, удерживаемые когтями Истребителя, подхватили песню:
— … Я слышал, что небо в АмерикеСинее, чему ты не поверишь,Но мой корабль налетел на скалу на этих болотистых берегах,И теперь я ни-когда не покину…
Элвин, взбешённый тем, что Иккинг умрёт охотно и счастливый, распевая песни и веселясь от души, а не в страхе и одиночестве, замахнулся, и когда его рука, несущая гибельно острую Штормосаблю качнулась вниз…
…ДЗЗЗЗЗЗИНЬ!!!!!!
… из вздымающегося горчично-жёлтого дыма, изрыгаемого Вулканом, позади Элвина возникла, напевая, стрела с белыми перьями, прямая и неумолимая, несущаяся к плечу Элвина. Стрела с белыми перьями воткнулась в его бицепс, и он уронил Иккинга на землю, завопив от боли.
Чистый, ясный звук пения юных Викингов взлетел вверх и заглушил гром.
А затем добавился ещё один голос.
Гораздо более глубокий, точнее слишком уж ГРОМКИЙ голос, ДИКО фальшивый, с пением йодлем и скачками вверх и вниз по гамме, как будто гигантскую ворону хватил удар.
«О боже, — обомлел Иккинг, — о да, что-то ужасное произошло с голосом Значимуса, когда он был в Кузницах-Тюрьмах Лава-Мужланов…»
Это звучало ужасно!
Сквозь дым Вулкана возник Значимус Исключительный Герой.
Он сидел прямой и высокий на спине Белого Дракона, уже убрав лук и обнажив мечи.
На его левой руке, извиваясь, ярко блестел браслет Элвина.
— Защищайся, Элвин, ты, ВЕРОЛОМНАЯ ЗМЕЯ! — закричал Значимус Исключительный.
Элвин резко обернулся и увидел Значимуса, мчавшегося прямо на него.
Его великолепные мечи Солнцевспых и Лунноблик решительно занесены над головой и готовы к атаке.
Элвин содрогнулся от ужаса и завопил:
— ИСТРЕБИТЕЛЬ!
Мерзкий дракон вытащил когти из земли, поневоле освободив Камикадзу и Рыбьенога, и подскочил к Хозяину.
Элвин наклонился и вытянул зубами стрелу из руки.
К сожалению, рана была не глубокая, и хотя она вполне прилично кровоточила, это не помешало Элвину запрыгнуть на спину Истребителя и подняться в воздух.
И в завихрениях дыма Вулкана эти два Воина встретились впервые. Элвин опустил забрало на своём Огне-Костюме. Драконы, один белый, другой чёрный, завертелись вокруг друг друга в серном дыму, выискивая удобный случай, ожидая подходящее мгновение для атаки.
— Ну, ладно тебе, Значимус, — попытался играть на чувствах Элвин. — Не забывай, я — твой старый приятель, Ужасно-Потрясный Эл. Ты ведь не покалечишь своего старого друга, да?
Но Значимус был полон праведного гнева.
— Друг? ХА! Ты никогда не отдавал мой камень рубинового сердца! Ты присвоил его!
Луч солнца на мгновение пробился сквозь тучи, спружинил обвиняюще от рубина в браслете, который был теперь вокруг руки Значимуса.
Одновременно противники издали внушающий ужас боевой клич и бросились друг на друга, мечи двух Воинов встретились с жутким лязгом металла о металл, Штормосабля против Солнцевспыха.
И точно в тот же самый миг ГРЯНУЛ оглушительный гром, разверзлись небеса и ПОЛИЛ дождь.
Рыбьеног и Камикадза подбежали к Иккингу, и трое Викингов прижались друг к другу, напряжённо вглядываясь в происходящее в небе: кто же побеждает в Сражении в Дыму.
Откуда ни возьмись появился Ветроход и сбросил Беззубика на шлем Иккинга. Беззубик заглянул в глаза Иккинга, свесившись со шлема вниз головой, измождённый, но сильно перевозбуждённый.
— В-в-видишь, я привёл З-З-Значимуса, Беззубик спас положение, Беззубик Герой, Беззубик Герой! — ликовал дракончик, победно прокукарекав.
— РЕБЯТА! — завопил вниз Значимус, выполняя Выпад-Захват с полной прокруткой, дерясь со всеми десятью когтями-мечами Истребителя, и со Штормосаблей и крюком Элвин на вершине, — НЕ ЗАБУДЬТЕ ЦЕЛЬ ПОХОДА!
(Это может показаться ненужным советом, но поверьте мне, в разгар событий довольно легко забыть, а зачем ты, собственно, здесь.)
