Пожар моего сердца - Соня Менделеева

— Ты собираешься увидеть ее снова? Я надеюсь, что это так.

— Может быть.

Он услышал раздраженное дыхание женщины, которая весь день разбиралась с проблемами трудных клиентов — Я договорюсь об интервью по скайпу с настоящим блогером на следующей неделе. И будь осторожен, Глеб.

— Я не думаю, что она опасна.

— Я не говорю, что она причинит тебе боль. Но она мать-одиночка с тремя детьми. Неужели ты так ничему и не научился?

— Ты все еще в меня не веришь? — поддразнил ее Глеб. — Теперь я взрослый и вполне себе состоятельный мужчина!

— Ага. Это именно то, о чем я говорила, — сарказм пронизывал ее слова. — И, кстати, о деньгах: мне нужно идти, чтобы я могла заработать свои.

На линии воцарилась тишина. Глеб опустил телефон, чтобы еще раз проверить, ответила ли ему Анна. Нет. Итак, он нарушил главное правило и отправил ей новое сообщение еще до того, как она успела ответить на предыдущее. Он был в беде. Он знал это наверняка. Чего он не знал, так это к чему приведут такие неприятности.

Анна делала все, что могла, чтобы заглушить жужжащий звук, который изо всех сил старался вытащить ее из бессознательного состояния, в котором она счастливо пребывала. Она делала все, что могла, чтобы не обращать внимания на настойчивое вмешательство, но ей не удавалось успешно игнорировать его.

Наконец она подняла отяжелевшие веки, но все, что увидела, — это темнота.

Девочки. Паника пронзила ее, и она села на диване. Вопросы со свистом проносились у нее в голове. Где они? С ними все в порядке?

Она все еще была в полусне, когда пыталась встать. Ее глаза постепенно начали привыкать к полумраку. Первым, что зафиксировалось в ее частично сознательном состоянии, было то, что она находилась в незнакомом пространстве. Второе заключалось в том, что ее сумка стояла рядом с дверью.

Затем, в мгновение ока, все встало на свои места. Жужжание, которое разбудило ее, началось снова. Яркий свет озарил пространство. Она посмотрела вниз и увидела, что ее телефон каким-то образом оказался на полу, а экран светился от звонка.

Наклонившись, она подняла его и увидела, что звонит ее мать. Она провела пальцем по экрану, чтобы ответить.

Паника вернулась. — С девочками все в порядке? А с Данилом?

— У нас все в порядке, — спокойно сказала ее мать. — Я только что уложила девочек спать, а Данил смотрит фильм.

— О, хорошо. — Анна откинулась на подушки дивана, привыкая к окружению и осознавая, что все хорошо.

— Солнышко, у тебя напряженный голос. Помни, что я сказала. Тебе нужно отпустить все и просто быть. Перестань пытаться все контролировать.

— Я в порядке, — выпалила Анна. — Только что проснулась. Я не хотела засыпать, но…

— Хорошо. Это хорошо. Лучшее время для физического и эмоционального восстановления организма — это время сна. Сон освежает и омолаживает дух и тело.

Анна устала. Она проснулась после дневного сна не отдохнувшей. Вместо того чтобы почувствовать себя помолодевшей, она была еще более измученной, чем раньше. — Тебе что-то было нужно, Натали?

— Да, солнышко, мне нужно было найти рецепт, и я сначала попыталась сделать это на своем телефоне, но слова были слишком мелкими. Затем я попыталась найти его на твоем компьютере, но он запрашивает у меня пароль.

Она дала своей матери пароль и взяла с нее обещание позвонить, когда девочки проснутся утром. Повесив трубку, Анна увидела два пропущенных звонка, один от ее мамы и один с номера Глеба. У нее также было два непрочитанных текстовых сообщения от него.

Ее сердце бешено заколотилось, когда она открыла их. Первое было отправлено ранее, во второй половине дня. Он закончил работу и хотел узнать, могут ли они встретиться. Второе пришло несколькими часами позднее. Он спросил, не хочет ли она поужинать.

Словно по сигналу, у нее заурчало в животе. Анна вспомнила, что не ела весь день. Для нее не было ничего необычного в том, чтобы забыть поесть в течение дня, но чаще всего она доедала то, что не доели дети.

Она вспомнила слова Симы о том, что в холодильнике есть вода и несколько бутербродов, а в шкафчиках — немного хлеба, джем и сливочное масло, но в эти выходные ей не хотелось есть то, чем она кормила детей каждый день. Она хотела провести выходные по-взрослому. Выходные, когда она не мыла посуду, не готовила и не купала никого, кроме себя.

Ресторанчик находился прямо внизу — может быть, у них есть доставка? Она устала и, поскольку явно упустила свою возможность снова увидеть Глеба сегодня, она собралась вечером просто поужинать, принять душ и подумать, как ей поднять тему отцовства Данила с Глебом.

Глеб. Одна только мысль о нем заставляла ее внутренности трепетать.

Он оказался совсем не таким, как она ожидала. Судя по тому, что Анна видела в различных интервью, он казался обаятельным, дружелюбным и харизматичным. Все это было правдой, но было в нем и еще много всего остального.

В животе у нее снова заурчало. Она осмотрела кофейный столик и прикроватную тумбочку, чтобы выяснить, имеется ли в номере меню, и ее телефон снова издал сигнал. Еще одно сообщение от Глеба:

«Я просто хотел сообщить тебе, что я в баре. Тут есть бильярд, танцы и напитки. Я не приглашаю тебя приходить сюда. На самом деле я надеюсь, что ты не станешь этого делать. (Видишь, что я сделал? Это обратная психология.)

Работает ли обратная психология, если ее раскрываешь? Я думаю, мы это выясним. Надеюсь скоро увидеть тебя».

Анна усмехнулась. Он действительно был забавным. Она уже собиралась отправить ему ответное сообщение и сказать, что не сможет никуда пойти сегодня вечером, когда осознала, что это касается только ее. Здесь не было ни близняшек, ни Данила, никого, кроме нее самой, за кого она несла бы ответственность. Она могла бы уйти в девять часов вечера в пятницу.

Но должна ли?

Она пообещала себе, что в следующий раз, когда увидит Глеба, расскажет ему, зачем приехала в город. Было ли это чем-то таким, чем она могла бы заняться в баре с бассейном, танцами и напитками? Может быть, выпивка была неплохой идеей.

Жидкое мужество?

Внутренняя сторона щеки Анны была нежной из-за того, как много она жевала ее на прошлой неделе. Это была нервная привычка, которая осталась с детства. И когда она прикусила ее сейчас, у нее потекла слюна от боли. Нервы завязались в тугой узел при мысли о том, что она снова увидит