Враг государства (СИ) - Киров Никита

— Это ты его сдал.

— Да, Господь подсказал мне, как это сделать, — Деметрес сложил руки. — Как спланировать операцию, кого туда включить, как сделать так, чтобы остатки Адвента слушались меня, а не устроили войну между собой.

— Твоё время истекло, — Беда вскинул пистолет. — Расскажи мне о сыне или я буду отстреливать от тебя по кусочку. Что с ним случилось?

— Господь сказал, что ты придёшь! — сказал Хавьер, смотря на ногу с удивлением. Кажется, туда возвращается чувствительность. — Он велел мне поведать тебе это, а потом помочь тебе найти ответы…

— Что за чушь?

— Господь так и сказал, что ты хочешь получить ответы, но ты не знаешь, как задать вопросы. Ты слеп и глух, Виктор. Но ты прозреешь. Вон там, на столе. Два фото. На бумаге, — Деметрес ухмыльнулся. Он уже сильно побледнел от потери крови. — Посмотри, только по очереди.

Беда, не опуская оружие, взял первый снимок. Даже несмотря на блок в голове, стало тяжело. На цветном фото Ник, лежащий в луже крови. Когда-то светлая курточка стала красной, в опухшей синей руке он сжимал пистолет, старинный хлам, украшенный резьбой. Пороховой, с режимом автоматического огня. Но кисть уже сломана…

— Второй снимок, — Хавьер уже хрипел, но умирать пока не собирался.

На втором снимке другой труп, татуированный здоровяк с пирсингом на лице. Он держал такой же пистолет, незначительно отличающийся цветом.

— Ты знаешь, кто на втором снимке, Беда?

— Мне плевать.

— Это важно, Виктор. Ты видел его портреты повсюду. Его называли Врагом императора.

— Алистер Найграден?

— Именно, уже ближе. А как его прозвище?

— Два Пистолета, — пробормотал Беда. — Вот же дерьмо.

Один пистолет остался у хозяина, а второй подкинули Нику, чтобы выставить соучастником. А когда он не мог взять оружие, умирая от чудовищной боли, они сломали ему кости руки, причинив ещё больше страданий. Беда бросил снимки на пол, в лужу крови.

— Вижу, что понял, — Хавьер дёрнул губами. — Парень не один из нас, дигерины прикончили постороннего, но не хотели нести ответственности. У них свои тёрки с Императорской Гвардией и Банком. Один промах и они уже в опале у императора. Так что вчерашний промах они загладили жизнью и репутацией твоего сына. Он враг государства. Так и бывает, Виктор. Жизнь — несправедливое говно.

— Ты знаешь, кто его убил?

Хавьер расхохотался.

— У дигеринов нет имени, — сказал он и судорожно выдохнул. Чем бы Деметрес не накачался, действие наркотика проходит, и скоро террористу будет очень больно, если не умрёт от потери крови раньше. — Но, раз они так крепко взялись за дело, не удивлюсь, если его пристрелил кто-нибудь из знати. Ведь они могли просто скрыть тело и объявить его пропавшим. Или сказать, что его убили мы. Но так не получилось…

Фото с Ником лежало изображением вверх. Тонкие пальцы, непривычные к грубой работе, держали в руках оружие. Беда заметил это и в морге, но не придал большого значения. Ведь Медведь был прав и Виктору плевать, но как хотелось бы, чтобы всё было иначе. Скорее бы уснуть, во сне всё проще, хоть и больнее.

В морге и в квартире Ника были дигерины. И некоторых, хотя это было странным, назвали по именам. Там был Амир, но он оставался в шлеме, и Коринес, чью смазливую мордашку попортили когти Марка Туллия. Ещё был императорский обсерватор Хаден Айскадер, но обсерваторы не участвуют в операциях, только наблюдают. И кто был третьим дигерином? И кто их командир?

— Теперь ты прозрел Виктор, — Хавьер стонал между фразами. — Мы не заслужили твой гнев, так что обрати его на тех, кто навредил тебе. Если доживёшь. Господь сказал сделать мне три вещи.

— Какие?

— Помочь тебе найти истину. Направить на верный путь. Но я до сих пор не понимаю, зачем нужна третья. Ну что поделаешь, пути Господни неисповедимы. Он сказал… — Деметрес поморщился и простонал. — Странное дело. В общем, он велел, как только ты узнаешь правду, чтобы я…

Он вздохнул, посмотрел на лежащие на полу фото и тут же вскинул руку.

— Убил…

Рефлексы сработали быстрее, чем Беда успел о чём-то подумать. Деметрес завалился на пол, из дыры между его глаз бежала кровь. В руке зажат компактный пистолет для скрытого ношения, размером не больше зажигалки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Смерть пришла к тебе, ублюдок, — сказал Беда. — Но я ещё буду жить.

* * *

Ещё не рассвело, когда между городами опять пустили поезда. Виктор сидел у окна, глядя, как серое небо становится светлее. Домой ехать не хотелось и Беда отправился в другое место.

Лифт скрипел громче прежнего. Виктор сорвал висящий над кнопками плакат. Там был изображён Ник, а внизу написано крупными красными буквами: «Враг государства. Уничтожен».

Дверь опечатана изображением императорского дракона, держащего в одной лапе меч. Герб мутахавиров, императорской гвардии, должны быть это сделано по приказу Совs. За дверью раздалось мяуканье, Марк Туллий всё ещё ждал. Беда убрал печать так, чтобы не повредить, и открыл замок.

— Он не придёт, — сказал Виктор. Кот выглянул в открытую дверь, но выходить не стал. — Ты ел?

Спросил, будто Марк Туллий мог ответить. Кот потёрся о ноги и вернулся на свой пост у двери. Интересно, он так всё время сидит?

— Марк, пошли поедим.

Еда в чашке свежая, но нетронутая. Кот будто увидел её впервые и тут же принялся есть. Вода тоже свежая, только стояла в другой стороне, подальше, как и просил Ник. Он говорил, что коты не пьют, если вода рядом с едой. Глупости, всегда отвечал Виктор.

— Он ест, только когда кто-то стоит поблизости, — раздался голос. — И это не я. Меня он не принимает.

Беда вскинул игломёт, но тут же убрал. На подоконнике сидел Медведь, обхватив колени руками. Он всё в той же старой куртке Ника, будто другой одежды у него не было.

— Ты что тут делаешь, Айзек?

— Пришёл проведать Марка Тулия. Ник просил. Сказал, что его старик точно забудет.

— Я не забыл.

Кот наелся и уже лакал воду из чашки.

— Он всё ждёт хозяина, — сказал Айзек глухим голосом. — Ждёт и тоскует.

— Ему плевать, — ответил Виктор. — Это же кот.

— Это тебе плевать! Ты как сраная машина, без чувств и эмоций. Прикрываешься своим блоком, будто без него бы ты что-то чувствовал. Сколько ты убил ночью?

— Десяток, наверное. Я не считал.

Медведь хмыкнул.

— Такой ты по жизни. В любой непонятной ситуации надо кого-то убить. Тебе это так же легко, как щёлкнуть пальцами.

— Ник не был связан с Адвентом, — Виктор проигнорировал выпад. — Никак. Его убили дигерины, случайно. И сделали всё, чтобы выпутаться без проблем. Но я найду, кто виноват.

— И убьёшь?

— Да. Всех, кто к этому причастен. Без раздумий.

Медведь разглядывал свои руки. А ведь парень ненамного старше самого Ника. Может, поэтому они так легко сдружились. Айзек всегда хотел, чтобы у него были друзья. Даже когда он был в отряде Танатос… в качестве оружия.

— Если бы я не опоздал, — сказал он и уткнулся в колени. — Если бы я успел… я бы изменил это, чего бы мне это не стоило. Даже если бы моя кровь вскипела, он бы выжил. Но я опоздал. Это из-за меня всё случилось…

— Не кори себя, ты…

— Заткнись Беда, — Медведь приподнял голову и направил руку на Виктора. — Я могу убить тебя одним движением. Знаешь, когда мы сбежали на эту планету, я мечтал, что однажды убью тебя. И непросто убью, а чтобы ты мучался. Как он тогда сказал? Доктор Михельсон? Что он спросил у тебя?

— Что тебе снится, палач, так он спросил.

— Он был хорошим человеком, — Айзек вздохнул. — Потом я подумал, что для тебя это будет слишком просто. Я хотел убить твою жену, но не мог на это решится… долго, а потом её не стало и без моих усилий. А потом я хотел убить твоего сына, чтобы ты страдал, как все мы, кто остался там, в лаборатории. Я хотел сделать это подло, втереться к нему в доверие, как ты сам меня учил… Но я не смог. Ник был не такой, как ты, он был достоин жизни. Он тогда горевал из-за матери, и из-за того, что тебе было плевать на её смерть. Он был хорошим парнем… моим единственным другом в этой сраной жизни. И вот, его нет. И всё-таки, он так и не узнал, какое ты чудовище. Это бы разбило ему сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})