К свету - Андрей Дьяков

— Ээ, шайтан! Командир, ходи сюда. Смотри!

Из земли торчала стрела. Длинная, с наконечником из перьев, самая что ни на есть настоящая стрела.

— Индейцы, что ли? — Ксива пальнул очередью в сторону академии.

— Патроны не разбазаривай! — Кондор осадил бойца. — Двинули. Аккуратненько…

Прикрывая друг друга, сталкеры достигли вестибюля. Глазам предстала все та же картина — запустение и разруха, груды мусора, ободранные стены. В мрачном безмолвии отчетливо послышался шорох. Кондор с Шаманом метнулись на звук по коридору, юркнули в открытую дверь, очутившись на лестничной площадке. На ступеньках среди комьев грязи виднелись следы босых человеческих ног. Короткий спуск на пару пролетов вниз закончился еще одним переходом. Дальше коридор уводил в подвальные помещения, но взгляды бойцов были прикованы к приоткрытой створке гермодвери. Кондор жестами показал остальным, чтобы ждали снаружи, и вместе с Шаманом скрылся внутри.

Глеб с Тараном вернулись в вестибюль наблюдать за окрестностями. Мальчик поправил намордник респиратора. Взопревшая кожа под резиной жутко зудела. Унылый пейзаж за выбитым окном уже не вызывал прежнего энтузиазма. После интенсивного марш-броска ноги стали словно свинцовые, а в пустом животе урчало.

— Как ты, отрок? — Брат Ишкарий присел рядом, разминая натруженные икры.

— Нормально, — буркнул Глеб.

На разговоры с полубезумным сектантом как-то не тянуло. В этот момент мальчика больше занимал таинственный незнакомец, что скрылся внизу. Однако Ишкарий, казалось, не заметил грубоватого тона Глеба и, порывшись в складках плаща, протянул ему замызганную фотографию. Мальчик не сумел подавить возглас удивления. На картинке была вода. Очень много воды. До самого горизонта… Море… Или даже океан… А посреди волн гордо возвышался огромный железный корабль с большими белыми цифрами по борту — «011».

— Это ракетный крейсер «Варяг», — благоговейно прошептал Ишкарий. — Флагман Тихоокеанского флота России. Тот самый Ковчег, что заберет нас к земле обетованной.

— Таран говорит, мы все давно мертвы. И надеяться не на что… Вы действительно верите, что где-то далеко в других городах есть жизнь? — Мальчик взволнованно посмотрел на сектанта.

— Верю, отрок. «Исход» называют сборищем слепых фанатиков, не желающих прозреть и принять суровую действительность. Да, мы тверды в нашей вере! — Ишкарий приблизился к Глебу, пристально глядя в глаза, и продолжил шепотом: — И вера наша подкреплена фактами. Скверна радиации и разрушения, порожденная человеком, сделала землю непригодной для жизни. Однако есть еще места, куда не дотянулись алчные объятия хаоса! Есть! «Исход» знает, «Исход» верит! Уверуй и ты, отрок!

Таран прервал пылкие речи Ишкария, отогнав сектанта в другой угол. Пожелтевшая фотография осталась в руках Глеба. Украдкой мальчик спрятал клочок бумаги в карман разгрузки. Слова сектанта звучали как набат в голове Глеба — «…есть еще места, куда не дотянулись алчные объятия хаоса… есть еще места… ЕСТЬ ЕЩЕ МЕСТА…».

Глеб и сам хотел в это верить.

Должны быть места на земле, где люди могут жить без противогазов, без дозиметров, жить наверху, под солнечным светом, жить как раньше! Где может быть трава — зеленая и мягкая, как на картинках в детских книжках, и где небо голубое, и еды много, и вода чистая… Где-то должен быть такой мир, о котором Глебу рассказывала мама, укладывая его — совсем еще малыша — спать.

— Я должен найти это место… — Глеб не заметил, как произнес это вслух.

— Что? — Таран повернулся к ученику. — Что ты сказал?

Мальчик смутился и отрицательно замотал головой.

Тем временем из коридора показалась процессия сталкеров. Кондор с Шаманом тащили упирающегося человека в грязных лохмотьях. Незнакомец мычал и скалил зубы. На бедрах бедолаги висела засаленная волчья шкура. На шее — связка ссохшихся крысиных хвостов. Скошенный лоб и неестественно узко посаженные глаза дополняли диковинную внешность дикаря.

— Ты когда-нибудь встречал таких, Таран?

— Первый раз вижу человека с поверхности. Братья по разуму как бы…

— Мутант, что ли, какой? — брякнул Ксива и, осекшись, виновато глянул на Дыма.

— Короче, там внизу «бомбарь» раскуроченный. Кости, шкуры, мясо вяленое… Там, по прикидкам, целая орава таких должна жить. — Кондор пихнул незнакомца в бок. — Вот только не колется наш неандерталец, куда его кореша свинтили.

— По-моему, он вас просто не понимает.

Проводник подошел к незнакомцу вплотную. Посмотрел в глаза, словно в душу заглянул. Дикарь перестал мычать.

— Есть хочешь?

Уродец оживился. В глазах загорелся интерес. Таран протянул ему упаковку армейских хлебцев из индивидуального пайка. Дикарь споро разгрыз упаковку зубами и с удовольствием схарчил угощение. Сталкер вытащил еще одну пачку, но отдавать не спешил. Незнакомец робко протянул грязную руку и, мучительно вспоминая человеческую речь, выдавил из себя всего одно слово:

— Д-дай…

— Ну вот, есть контакт! — Кондор нагнулся к оборванцу. — ГДЕ. ДРУГИЕ. КАК ТЫ.

— Нет… — Дикарь задумался, мучительно подбирая слова. — У-ушли… давно… Один… давно…

Таран всучил бедолаге упаковку галет.

— Отпустите его. Он безвреден. Лет эдак через пятнадцать мы и сами в таких вот выродимся.

— Типун тебе на язык!

Всклокоченного оборванца отпустили. Бойцы свистели и улюлюкали, наблюдая, как полуголый человек несется прочь, смешно задирая короткие шишковатые ноги.

Долгий надсадный рев сотряс округу. Болота заурчали и дохнули ядовитыми испарениями.

— Может, заночуем внизу? — Шаман перекрестился. — Не хочется тут в темноте тыкаться, как слепым кутятам…

— Не нравится мне это место. Здесь рядом Константиновский дворец. Подвалы с гидроизоляцией. Сухо должно быть. Там и остановимся. — Таран вышел под дождь.

— Ну чего встали? Вперед!

Подгоняемые Кондором, сталкеры покинули Макаровку. Глеб шагал за наставником. На душе остался неприятный осадок после встречи с уродцем. Что, если жителей далекого города постигла та же участь? Что, если вместо прежних обитателей в покинутых трущобах обретаются слабоумные вырождающиеся дикари? Мальчик терзался догадками.

Но в кармане — рядом с зажигалкой — теперь лежала старая фотография. И она требовала от Глеба продолжать поиски.

Глава 6. Симбионт

Константиновский встретил визитеров ледяным равнодушием. Стылые подвалы дворца хоть и укрывали от непогоды, но по сравнению с «тропиками» метрополитена отнюдь не располагали к спокойному отдыху. Поеживаясь от холода, Глеб с интересом прислушивался к неспешному диалогу взрослых. — Так вот этот самый мужик до Катастрофы метростроевцем работал, — вещал Ксива. — Он мне под мухой такого наплел… Мол, под этим самым Константиновским правительственный бункер строил! Рассказывал, народу тьму нагнали. В три смены сбойки рыли. Без перерыва. А главным у них был…