На «Ишаках» и «Мигах»! 16-й гвардейский в начале войны - Викентий Карпович

Выполнив задание, «чайки» возвращались на свой аэродром, не досчитавшись в боевых порядках трех самолетов, получивших повреждения от зенитного огня и вынужденных произвести посадку в расположении своих войск. Летчики не пострадали.

Многотипность самолетов создавала значительные трудности в получении запасных частей и ремонте материальной части, а также в комплектации групп для выполнения боевых задач.

Самолеты, получившие повреждения в бою, подлежали восстановительному ремонту, а летчики в это время вынуждены были использовать любые исправные самолеты, даже другого типа, зачастую ранее на них не вылетая, приспосабливаться к ним непосредственно в боевом вылете, а это требовало достаточного мастерства. Однако в условиях боевой обстановки не приходилось с этим считаться, обстоятельства вынуждали идти на задание на любом типе самолета, который оказался без летчика в данный момент. Такие летчики, как Семен Хархалуп, Кузьма Селиверстов, Константин Ивачев, Павел Крюков, не отказывались летать на устаревших типах самолетов, успешно выполняя задания как на «мигах», так и на «чайках» с «ишачками». Следует отдать должное летчикам Валентину Фигичеву, Григорию Жизневскому и Петру Грачеву, выступившим в роли испытателей, — они, кроме истребителей, имевшихся в полку, первыми на Южном фронте быстро освоили самолеты-штурмовики Ил-2 ранних выпусков и продолжительное время успешно наносили удары по войскам врага на переднем крае линии фронта, громили живую силу противника, уничтожали артиллерию на огневых позициях, узлы связи и командные пункты, артиллерийские склады, танки в местах сосредоточения.

Однажды я оказался на аэродроме без «мига», на котором летал, — он стоял на ремонте, не оказалось и ни одного исправного «ишачка». В это время группа «чаек» готовилась к вылету на задание. Неподалеку находился начальник штаба полка майор Матвеев, отдававший распоряжения и руководивший взлетом. Заметив меня, он окликнул: «Карпович! Ты чего не у дел, стоишь и наблюдаешь? Садись вон в ту «чайку» и жми вместе с группой на штурмовку!» — И указал мне на отдельно стоявший самолет.

Я, конечно, обрадовался такому случаю, но немного смутился, так как на «чайках» не летал вообще. Однако, ни слова не говоря, побежал к истребителю. Механик доложил о готовности самолета к полету и о боевой нагрузке. При помощи механика в одну минуту я ознакомился с рычагами управления, приборной доской и режимами работы двигателя, со скоростями самолета. Тут же запустил мотор и произвел взлет, присоединившись к группе, которая уже взяла курс, и последовал на задание.

Этот полет был необычным и сложным. Мне ничего не было известно о составе группы, кто ее ведущий, не знал, в какой район мы следуем и какое задание, знал только то, что идем на штурмовку гитлеровских войск. И-153 значительно отличался по технике пилотирования от «мига» и «ишачка», особенно непривычен был обзор. Верхнее крыло биплана затрудняло обзор, и я не мог освоиться: то пригну голову, то выпрямлюсь — и все равно верхнюю полусферу вижу плохо. Самолет оказался легкий в управлении, маневренный, но значительно уступал «мигу» в горизонтальной скорости. Мне нужно было привыкнуть, а времени для этого не было — это был боевой вылет, я шел на задание, нужно было вести наблюдение за воздухом, за маршрутом полета, выдерживать интервал и дистанцию в боевом порядке, чтобы исключить внезапное нападение вражеских истребителей, не потерять ориентировку и не столкнуться с впереди идущими самолетами.

Оказалась сложной и метеообстановка. Небо было затянуто сплошными черными облаками, вокруг сверкали молнии и раздавались раскаты грома, шел дождь — так и ожидаешь, что вот-вот тебя расколет молния, а вокруг темнота, создаваемая облаками.

На подходе к цели противник встретил нас сильным огнем зениток, на фоне облаков хорошо видны разрывы зенитных снарядов. «Чайки» перешли в пикирование, сбросив бомбы, одновременно залпом выпустив реактивные снаряды и открыв пулеметный огонь.

Удивительно, что в такой сложной обстановке мы не имели потерь, все самолеты, выполнив задание, возвратились на свою базу, но посадку пришлось производить на запасном аэродроме. От проливного дождя грунт основного аэродрома раскис, и летное поле стало непригодным к посадке, нас направили на другой аэродром. К нашему несчастью, аэродром Ивановка, куда мы пришли, оказался не лучше, но малый остаток бензина в баках заставил нас производить посадку и в этих условиях. Самолеты встали в круг и пошли на посадку, одна «чайка», производящая посадку впереди меня, застряла в грязи и скапотировала.

В этот раз мы сбросили 48 бомб разного калибра, израсходовали комплект реактивных снарядов и пулеметных патронов, но результаты штурмовки не пришлось наблюдать из-за сложной обстановки.

Здесь, после посадки на аэродроме Ивановка, я узнал, что ведущим группы «чаек» был комзвена лейтенант Алексей Сдобников, который и скапотировал при посадке, а рядом со мной очутился мой друг Яша Меметов, с которым мы и возвратились на свой аэродром. Так мне впервые довелось полетать на знаменитой «чайке».

Но этот боевой вылет был несколько позже, а сегодня идет речь о третьем дне войны. В полдень в воздух поднялось 11 истребителей МиГ-3, возглавляемых комэском старшим лейтенантом Федором Шелякиным. Они встретились в районе аэродрома с группой самолетов СБ и Су-2, имея задачу сопровождать их до цели и обеспечить им бомбометание по скоплению фашистских танков и артиллерии в районе Хэрлэу. В боевых порядках истребителей находились летчики 4-й эскадрильи Владимир Чернов, Виктор Викторов, Николай Столяров, Леонид Тетерин, Теминдор Паскеев, Гавриил Рябов, группу пополняли летчики 3-й эскадрильи Виталий Дмитриев, Борис Комаров, Петр Грачев и Тимофей Ротанов. Истребители разделились на две группы и плотно охватили фланги девяток бомбардировщиков, надежно прикрыли их боевые порядки от атак вражеских истребителей.

На подходе к цели противник открыл сильный зенитный огонь, но летчики-бомбардировщики не дрогнули, встав на боевой курс, идеально выдержав его, прицельно накрыли врага бомбами, сплошные разрывы отчетливо выделялись на фоне войск, расположенных вдоль дорог и на обочине.

Неожиданно откуда-то появилась четверка «мессов» и попыталась нанести удар по «сухим»: то с одной стороны устремятся к бомбардировщикам, то попарно с разных направлений пытаются атаковать их, но заслон прикрытия был плотный, встречные атаки быстро отрезвили «мессеров», они стали более осторожны, не ввязываясь в бой с «мигами». Сделав несколько попыток атаковать Су-2, «мессершмитты» без результатов отвалили. Сопровождаемые бомбардировщики возвратились на свою базу без потерь, наши истребители свою задачу выполнили успешно.

Когда я возвратился в Семеновку, комэск Федор Барышников выделил мне другой МиГ-3, и я немедленно включился в боевую работу, выполнив в составе шестерки «мигов» вылет на прикрытие наземных войск.

К исходу дня, в 18.15, был предпринят боевой вылет смешанной группы, в котором приняло участие 13 «мигов» и 7 «чаек», имевших задачу нанести штурмовой удар по войскам противника в районе Кухнешт и уничтожить переправы через Прут. Основу группы составляла вторая эскадрилья, которую возглавил замкомэск Константин Ивачев, в его звено входили Александр Гросул и Семен Светличный; в звене Валентина Фигичева следовали Николай Лукашевич и Степан Комлев, звено Николая Котельникова осталось без изменений — Викентий Карпович и Матвей Хмельницкий. Кроме того, в паре шли Иван Зибин и Яша Меметов, еще одна пара «мигов» была выделена от третьей эскадрильи.

Семерку «чаек» возглавил командир звена Георгий Кондратюк, в его группе задание выполняли Василий Шульга, Павел Гичевский, Борис Багажков, Алексей Сдобников, Леонид Крейнин и Андрей Дроздов.

Вся эта армада поднялась в воздух и взяла курс на цель. Полет проходил на высоте 600–700 м, трудно дать определение, каков был боевой порядок — скорее всего, это была единая масса самолетов, только «чайки» следовали несколько ниже и левее от «мигов». В районе цели было обнаружено большое скопление вражеской техники и живой силы, велись работы на переправах через Прут, отмечено интенсивное движение транспорта. Зенитки открыли огонь, но в это время истребители ринулись на фашистские войска, переправы, технику, зенитные установки; каждый выбирал себе цель самостоятельно, сбрасывал бомбы, выпускал реактивные снаряды, вел пулеметный огонь. Все смешалось в пыли и дыму: рвались снаряды, горели автомашины, плавсредства, падали убитые и раненые, это была поистине ужасающая картина. После трех-четырех заходов самолеты стали выходить из боя — закончились боеприпасы. Несколько поврежденных самолетов спешили уйти на свою территорию, теперь каждый летчик не искал своего места в строю, а пристраивался к группе. В связи с отсутствием радиосвязи управления боем как такового не было, все действовали, сообразуясь с обстановкой по своему усмотрению, нужно было внимательно следить за воздухом, чтобы избежать нападения вражеских истребителей и столкновений со своими самолетами. Воздушного противника не оказалось, все наши самолеты возвратились на свой аэродром. Визуальным наблюдением было установлено разрушение переправ, сожжение моста, многих автомашин и другой техники, был нанесен урон и живой силе противника.