Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова

Ее тридцатидевятилетний муж – подлец и дурак. Он спал с ней в одной постели, он обнимал ее своими ручищами – и ножищами! – он решил, что ему все можно, раз у нее стресс!

Сейчас она покажет ему стресс!

Впрочем, никакой другой постели, кроме этой самой «одной», в квартире не было. В «другой» спал Тим. Имелись, правда, еще два модерновых дивана, и, для того чтобы разложить их, требовались инструкция и два специально обученных человека, вооруженные набором инструментов.

– Пусти меня, – сквозь зубы процедила Кира и спихнула наконец с себя его ногу, – пусти сейчас же!

– М-м, – сказал ее муж, – да.

Бывший, черт тебя побери!.. Бывший муж!..

Тяжелые руки напряглись и расслабились, он чуть подвинулся, освобождая ее, и, когда она уже ринулась было от него, перехватил, поймал, повернул и поцеловал. Даже глаз не открыл.

У него было чистое дыхание, горячие со сна щеки, крепкая шея и чуть-чуть заросшая грудь, прижавшаяся к Кире. Она начала брыкаться, но очень быстро перестала, потому что никогда не могла сопротивляться ему, потому что никто на свете не умел любить друг друга в постели так, как любили они, потому что на нее неожиданно рухнула ужасная мысль о том, что она невыносимо, постыдно, безумно соскучилась по нему, по его рукам, ногам, по его чистому дыханию, по его утренним поцелуям, по его натиску, когда его невозможно остановить, по всему, что получалось у нее только с ним и чего уже так давно не было.

Она погладила его грудь, и живот, и спину – у позвоночника, над самым ремнем джинсов. Она знала, что это непростое место, и он в ответ сдавленно ахнул и распахнул глаза.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Не смей извиняться, – приказала Кира тихо.

– Я и не собирался, – пробормотал он и перевел взгляд на ее губы.

– С тебя станется.

– С меня станется, – согласился он.

– Нет, – сказала Кира. – Нет, Сережка. Хватит. Мы не должны этого делать. Нам нельзя.

– Нельзя, – опять согласился он и не двинулся с места. Она чувствовала его желание и знала, что он справится с ним.

Он всегда виртуозно справлялся с собой, ее бывший муж.

Да, вот теперь правильно. Бывший.

– Ехать домой было уже поздно, – объяснил он.

– Я поняла. Мне нужно вставать, Сергей. Тим уже… приходил.

– Черт побери, – выговорил он.

– Вот именно. Наверное, он решил, что мы с тобой после завтрака опять поженимся.

Что-то дрогнуло в его лице, и она быстро продолжила:

– Мне нужно быстрее на работу! Там, наверное, содом и гоморра! Если туда уже милиция нагрянула…

– Я уверен, что нагрянула.

– Нужно звонить Батурину. Господи, что теперь будет! Отвернись, Сережка!

– Зачем? – не понял он.

– Я хочу встать, – объяснила Кира. Шее опять стало жарко. – А халат далеко.

– Ты с ума сошла, – пробормотал он тихо, – окончательно.

Лег на живот и сверху положил на голову подушку.

– Так достаточно? – спросил он из-под подушки.

Неожиданно для себя Кира выхватила подушку и треснула его по заросшей темными волосами макушке.

– Вот так достаточно!

– Я не понял, – лениво протянул он и подпер подбородок кулаком, – ты со мной заигрываешь, да?

– Нет, – соврала Кира решительно. Стараясь держаться очень прямо и ни на сантиметр не отклоняться ни влево, ни вправо, напряженная, как подводная лодка на боевом дежурстве, она дошла до кресла, в котором валялся халат, быстро напялила его на себя и обвязалась поясом.

Ну вот. Так-то лучше.

Думать о том, что он ее раздевал, и, может быть, трогал, и уж наверняка смотрел, было нельзя, и махровая броня халата придавала ей сил.

– Вставай, – велела она, – я сейчас приготовлю какой-нибудь завтрак, и мне надо ехать. Тебе, наверное, тоже.

– Я пока на работу не пойду, – объявил он задумчиво.

– Почему?!

– Мне нужно… разобраться в ситуации.

– В какой ситуации тебе нужно разобраться?

– В ситуации с трупом твоего начальника.

– Сереж, это вряд ли…

– Меня касается, – подхватил он, откинул одеяло и стал выбираться из постели, – мне наплевать, что именно ты думаешь. Я останусь и поговорю с людьми.

– С какими еще людьми?!

– С Марьей Семеновной, с соседями, с Михаилом Петровичем. Это он милицию вызвал?

– Не смей! – закричала Кира и топнула ногой. Халат колыхнулся, и она судорожно его запахнула. – Что ты выдумываешь? Тебе что, заняться нечем?! Ты решил играть в частного детектива?! У меня и без этого вполне достаточно проблем!

– У тебя будет целая куча проблем, если мы сами не разберемся в ситуации, – сказал он упрямо.

Господи, он упрям, как мул, ее муж!.. То есть да, да, – бывший муж. Нет, он упрям, как целое стадо мулов!

– Я могу отвезти Тима в школу, – предложил он, воздвигнувшись рядом с ней, – мне только нужно позвонить на работу, предупредить, что я не приду.

– Нет, ты пойдешь на работу!

– Нет, не пойду. Все, хватит. Иди лучше умойся, у тебя помятый вид.

– Ты просто… ты просто…

– Свинья, я знаю, – сказал он и зевнул. – Ты не видела мою майку?

Он умел выводить ее из себя как никто другой. Он точно знал, что нужно делать, чтобы вывести ее из себя. Он даже знал, когда именно она взбеленится – моментально или через некоторое время.

– Убирайся, – приказала Кира, чувствуя, что ведет себя в полном соответствии с его планом выведения ее из себя, – сейчас же убирайся вон из моей квартиры!

– Ну конечно.

– Не «ну конечно», а пошел вон!

– А, – удовлетворенно сказал он, – вот она!

И выудил свою майку. Почему-то она лежала на полу за маленьким туалетным креслицем, на котором Кира обычно сидела, когда наводила красоту.

– Сергей, не смей ни у кого ничего выяснять! Ты уедешь, а я останусь, мне с соседями всю оставшуюся жизнь жить, и я не хочу….

– Да какое это имеет значение, хочешь ты или не хочешь! – вдруг вспылил он и раздраженно натянул майку. Кира посмотрела – натянул наизнанку. – Все уже случилось! Костика застрелили практически на пороге твоей квартиры! Тебе на самом деле повезло, что тебя не забрали в КПЗ еще вчера! А ты все выламываешься, все какие-то высокие чувства изображаешь! Ты что, думаешь, мне охота заниматься всем этим дерьмом с твоими начальниками и любовниками?! Да провались они все пропадом!

Кира тяжело дышала, и ей уже было наплевать на то, что халат расходится на груди.

– Уезжай сейчас же, – медленно, контролируя себя, произнесла она, – или я вызову милицию и скажу, что это ты застрелил Костика, потому что ты – маньяк.

– Давай, – разрешил он, – вперед.

– Мама!! Яичницу жарить?

– Сергей, я говорю совершенно серьезно.

– Я тоже, – нащупав на плече толстый шов, он рывком сдернул через голову майку и снова натянул, и снова наизнанку, – я буду делать то, что мне нужно, и мне, честное слово, наплевать, что именно об этом подумает Михаил Петрович!