Первые дерзания - Вадим Охотников

- Раздавит тебя лапой! Чего ты притираешься? Отстань!

Забеспокоился и инженер. Он принялся громко звать Семена, предлагая ему прекратить соревнование в беге с машиной. Да и бесполезно было теперь это соревнование. Видно, водитель, получив соответствующее указание, дал своему "стальному коню" большую скорость. Машина быстро засеменила ногами и понеслась по поляне, развивая на ровном участке скорость мчащегося автомобиля.

- Заметил... Александр Андреевич... Заметил! - задыхаясь от быстрого бега, проговорил Семен, подходя к инженеру.

- Что заметил?

- Елозит... Передней ногой по траве елозит...

- Как это "елозит"? Ну-ка объясни!

Семен опустился на колени и со всего размаху ударил ладонью по траве.

- Вот это ступня... - весело, еще задыхаясь, говорил он. - Вот она стала... Ей, конечно, надо твердо держаться на земле, чтобы продвигать машину вперед, а она... самую малость в противоположную сторону двигается. Вот так... Вот так... - при этом Семен задвигал ладонью по траве, наглядно демонстрируя, как именно ведет себя непокорная деталь.

- Ты это проверил или, может быть, тебе показалось? - забеспокоился Александр Андреевич.

- Точно! Елозит!

- А я уверен, дорогой, что это тебе показалось, - вмешался математик. Александр Андреевич! - продолжал он. - Почему мы должны считаться с субъективными наблюдениями ремесленника, когда у нас объективные данные! Производилась же замедленная киносъемка! Рапид-съемка! И при тщательном, визуальном исследовании кадров никакого отрицательного скольжения или, как выразился наш молодой друг, "елозения" не было!

В том, что Семена назвали "мальчиком", было что-то неприятное, но протестовать против этого было бесполезно. В самом деле, рост у него маленький, на вид неказист. Но то, что математик назвал его "ремесленником", было не только оскорбительно, но и неправильно по смыслу.

И Семен не выдержал. Он поднялся с травы, отряхнул штаны и сказал, стараясь, не выдать волнения:

- Простите, товарищ профессор. Называть "ремесленником" ученика ремесленного училища - нехорошо. Ремесленники - это разные кустари-одиночки.

- Да, Леонид Карпович, Семен прав, - поддержал мальчика инженер и подал рукой знак водителю, чтобы тот остановил шагающую машину.

- В таком случае, милый, прошу меня извинить, - сказал математик, обращаясь к Семену и пытаясь при этом изобразить на своем лице улыбку. Больше называть тебя ремесленником не буду. А что касается твоих наблюдений относительно этого самого "елозения", то с достоверностью этого факта согласиться не могу. Тебе, конечно, этого не понять, но есть такая кинокамера, называется "Рапид". С ее помощью можно исследовать самые быстрые движения. Даже полет пули. Вот с помощью этого аппарата мы и проверили в свое время, как ведут себя ступни ног.

- Леонид Карпович! - заговорил вдруг радостно инженер. - Признаться, когда я просил Семена понаблюдать за движением ног, то не придавал этому большого значения. Просто думал, что это будет для него интересно. А ведь Семен, кажется, подсказал нам кое-что! Может быть, коэффициент полезного действия машин низок именно из-за явления, замеченного Семеном? Вы будете снова ссылаться на рапид-съемку, произведенную сразу после постройки машины? Так я понял вас? Я согласен с вами, что кинокамера - самый точный и объективный наблюдатель. Но какая мысль напрашивается сама собой? Сразу по изготовлении машины ступни ног передвигались правильно, и кинокамера это зарегистрировала. А с течением времени, пока шли различные испытания, почему-то очень быстро износились фигурные обоймы, управляющие движением ног, и впоследствии, когда мы приступили к проверке коэффициента полезного действия машины, оказалось, что он значительно ниже запроектированного! Ведь это же так просто!

- Хм-м... Возможно... - угрюмо протянул Леонид Карпович.

- Я дам распоряжение еще раз заснять на киноленту движение ступней, разобрать масляный картер, в котором находятся фигурные обоймы, - сказал инженер. - Придется их переконструировать. А Семену Бурыкину, - инженер повернул голову к Семену, - выразим благодарность.

- Спасибо... Да я ничего такого не сделал... - смутился Семен.

- А теперь времени терять не будем, - продолжал инженер. - Вы, Леонид Карпович, идите с Семеном к проходной и садитесь в мою машину. А я на минутку забегу к себе, чтобы дать распоряжение, и мы сразу же поедем.

- Конечно! Разве вы не видите, какой это ценный помощник!

Семену показалось, что Леонид Карпович поморщился. А может быть, это ему только показалось? С лица математика не сходило недовольное выражение.

Чугунцев и Семен направились по тенистой аллее к проходной будке. Леонид Карпович шел первым, а Семен, стремясь быть вежливым, чуточку сзади. Утренний солнечный свет, по-видимому, был неприятен Леониду Карповичу, и он старался все время находиться в тени. Семену, наоборот, всегда нравилось ходить по солнечной стороне. А сегодня мальчику казалось, что солнце светит как-то особенно празднично. И птицы щебечут как-то весело, звонко.

- Знаешь, я ведь тоже мог на тебя обидеться, - неожиданно произнес монотонным голосом Леонид Карпович, не поворачивая головы к Семену. - Ты назвал меня профессором, а я не профессор, а кандидат математических наук.

- Тогда простите, - ответил Семен, стараясь сообразить, что такое кандидат математических наук и почетнее ли это профессора, или нет.

На асфальтированной площадке возле проходной стоял новенький ЗИМ. Поверхность кузова была так отполирована, что Семен увидел в ней свое отражение, как в зеркале. Многое бы дал он теперь за то, чтобы его товарищи посмотрели, как он, ученик ремесленного училища, садится в такую шикарную машину!

Александр Андреевич пришел минут через десять. Шофер нажал пусковую кнопку стартера, и машина тронулась, увозя Семена навстречу новым событиям этого дня, полного необыкновенных приключений.

Глава восьмая

Пока машина бежала по асфальтированной дороге вдоль речки, инженер и "кандидат" (так Семен мысленно называл теперь Леонида Карповича) разговаривали о совершенно непонятных вещах. Слова Дуплова были Семену кое-как понятны. Что же касается речи математика, то она по-прежнему изобиловала очень мудреными выражениями.

Семен молчал и, высунувшись из окна, подставлял лицо ветру. Александр Андреевич, казалось, совсем забыл о его существовании. Только когда машина свернула с асфальта и, переваливаясь, стала медленно пробираться по узкой лесной дороге, инженер заговорил с Семеном.

- Видишь, как неприятно ездить на колесах по плохим дорогам!

- Безусловно. Качает, - кратко резюмировал Семен.

- А с шагающими машинами ездить по таким дорогам будет удобнее.