Озарение. Мировой бестселлер - Андрей Ганжела

– Так точно! – подтвердил офицер, которому «белоснежки» также мешали выполнять служебные обязанности.

– Дело в том, что мы впервые сталкиваемся с таким уникальным случаем, когда сейф нашего производства расколот. Такое невозможно, потому что это самая крепкая сталь в мире!

– Мы что будем выслушивать Ваш детский лепет? – снова начинал нервничать Алекс, – Глаза раскройте и внимательно смотрите на своё детище из самой крепкой в мире стали, к чему приводит Ваше бахвальство и лживая реклама. Да я Вас по судам затаскаю, после всего этого и прославлю на всю Вселенную пресловутое качество швейцарских сейфов.

– Не нужно, мистер Флай, ради всего святого, не нужно, – дрожал голос у Фаллинни, – мы компенсируем Вам все издержки, выплатим кругленькую сумму, только не предпринимайте поспешных решений в отношении нашей компании. Мы заберём Ваш сейф, чтобы изучить причины возникшего дефекта.

– Это будет зависеть от суммы компенсации! – потеплел тон у Алекса, – Если это возместит мои потери от Вашего бракованного изделия, то я обещаю подумать на счёт претензии!

– Уверяю Вас, мистер Флай – спешно затараторил тучный долговязый «белоснежка», брызгая от волнения слюной, – Надеюсь, сумма в миллион кредитов возместит Ваши потери?!.

– А сумма в два миллиона кредитов даже поможет купить наше молчание и сохранить незапятнанным лицо Вашей компании, – неожиданно для себя выпалил Андерс, разливая остатки коньяка в пять рюмок, – по рукам, господа?

– По рукам! – несколько неуверенно проговорил Фаллинни, беря рюмку с коньяком дрожащей рукой, – А может быть всё-таки договоримся о меньшей сумме компенсации?

– Думаю, что торг здесь неуместен! – словами известного классика поставил жирную точку в переговорах Алекс Флай, – И чек на предъявителя немедленно! Иначе я передумаю.

– Что Вы, что Вы, мистер Флай, – испуганно залепетал Фаллинни, дрожащими руками подписывая электронный чек на пару миллионов кредитов, – Я просто спросил. Приносим наши глубокие извинения, что принесли Вам массу неудобств и не оправдали гарантии, выданные производителем продукции.

Алекс больше не слушал скучную тираду «белоснежки» и дождавшись надлежащего оформления чека, выхватил документ и поспешил ретироваться вместе с Андерсом Ганлоу, оставив личного секретаря разбираться с полицейским и двумя служащими сейфовой компании.

– Фу-у-ух, Андерс, – устало и радостно выдохнул Алекс Флай, – вот так дельце мы с тобой провернули сейчас. Я вернул в два раза больше, чем потерял.

– Значит, такова судьба, – заключил Андерс, похлопывая друга по плечу и радуясь за его успешную неудачу.

– Дружище, ты не представляешь, из какой ужасной переделки ты меня вытащил меня, – как ненормальный прыгал и кувыркался Алекс, – тридцать тысяч кредитов для тебя теперь без проблем, причём навсегда, без процентов и без отдачи.

– Ты что Алекс? – неподдельно удивился Ганлоу – Зачем это?

– Договор Дороже Денег – правило трех «Д» настоящих бизнесменов, знаешь о таком? – широко улыбался Алекс, – Тем более, после всего того, что ты для меня сегодня сделал.

– А как иначе должны поступать настоящие друзья? – подмигнул товарищу Андерс, – Иначе, ведь, нам никак нельзя.

Дружеские объятия Алекса растрогали Андерса до слёз. Он поспешил закрыть глаза, чтобы не расплакаться от радости.

…Когда Ганлоу открыл глаза, то увидел в руках маленькую золотую статуэтку китайского болванчика, который подарил ему Алекс Флай на день свадьбы. Это был подарок от чистого сердца Действительного Друга Детства. Таким было истинное правило трех «Д» Андерса Ганлоу.

Загадка «чёрных дыр» космоса

«Звёздный странник» плыл в бесконечной космической мгле, покидая родную Солнечную систему и постепенно выходя на расчётную траекторию для гиперскачка в пространстве.

Десятки глаз астронавтов всматривались в пучину космоса, с болью и сожалением прощаясь с Землёй, своим родным домом, ставшим колыбелью человеческой цивилизации.

– Который раз уже в экспедиции, а всегда одно и то же, – заметил Иван Петрович, видя нечаянные слезы на глазах у Эллы Штольц и Натали Сьюме.

– Девчонки, всё будет хорошо! – подбадривал унылых красавиц психолог Эндрю Прауд, – Подумаешь, расстаёмся с Землёй и летим в мрачный холодный космос. Главное не попасть в цепкие лапы «чёрной дыры».

– Тьфу на тебя, Эндрю, – бросил недовольное замечание Ирман Фантози, – ещё беду накличешь на нас такими словами!

– Брось напрасные предрассудки, – парировал психолог замечание старшего пилота, – сейчас уже Вселенная больше изучена, по-моему, чем сама Земля. Космические трассы проложены разведчиками с высокой точностью и нарваться на «чёрную дыру» исключено!

– Никогда не торопитесь с выводами, молодой человек, – отозвался неприметный высокий интеллигентного вида человек с лысеющим затылком, которым оказался выдающийся физик Павлов, – «чёрные дыры» не достаточно хорошо изучены, чтобы можно было с высокой долей вероятности заявлять, что они не смогут появиться неожиданно там, где их до того никогда не было.

– Интересно, что нам наука скажет по этому поводу, – раскручивал на откровение Павлова неугомонный Эндрю Прауд.

Все с удивлением и интересом наблюдали за дуэлью профессора физико-химических наук Сергея Геннадьевича Павлова и зануды-психолога Эндрю Прауда, который любил пошутить над оппонентом бахвалясь собственной эрудицией.

– Вы, Эндрю, исходите из ошибочного постулата «не может быть, потому что не может быть никогда». Но должен Вам заметить, это далеко не так. История развития науки на Земле во многом тому подтверждение. Например, что такое масса тела по-вашему, уважаемый Эндрю? – обескуражил оппонента профессор физики неожиданным вопросом.

– Это то, что показывает стрелка весов при взвешивании моего бренного любимого тела, – отшучивался весельчак Прауд.

– Угу! – хмыкнул довольный профессор, как будто бы он и не ожидал другого ответа от скромного обывателя, – К общей радости, физика придерживается несколько иной точки зрения.

– Хотелось бы послушать! – подбадривающе озирался Эндрю на заинтересованных слушателей, сгрудившихся около мирно беседующих спорщиков.

– В науке массу определяют по косвенным признакам! – начинал развивать увлекательную лекцию Павлов, – Например, по инерции, как сопротивлению, которое оказывает тело попыткам его разогнать до определённой скорости за заданное время.

– А что такое инерция? – продолжал дурачиться Прауд, – А то я заканчивал медицинский университет и пропустил парочку лекций по физике. Наверное, как раз по инерции.

– Сошлёмся на первый закон Ньютона, – невозмутимо продолжал Сергей Геннадьевич, – все тела движутся прямолинейно и равномерно, пока на них не действуют внешние силы. Но можно ли проверить этот закон? Чего же проще – отправляйтесь туда, где нет внешних сил! Туда, где нет вещества и, стало быть, нет тяготения.

– Но Вселенная наполнена веществом, – вмешалась в спор двух мужчин Элла Штольц, поправляя от волнения короткие белые волосы, – и нет в ней места, где можно было бы проверить первый закон Ньютона. А закон, который нельзя проверить, трудно считать научным законом. Это можно назвать теорией, гипотезой или просто предположением.

– Правильно, – подхватил Сергей Геннадиевич мысли очаровательной немки, – мы вынуждены связывать инерцию со строением Вселенной как целого. Иными словами закон всемирного тяготения и первый закон Ньютона оказываются взаимосвязанными. Они отражают зависимость между гравитационными и инертными свойствами вещества. Если Вселенная подвержена эволюции, то структура и расположение отдельных источников тяготения будут с течением времени изменяться. Тогда мы столкнёмся с изменением постоянной тяготения по мере течения времени. Это изменение обусловлено тем, что инерционные свойства, определяемые расположением отдалённых источников во Вселенной, также начнут изменяться.

– Погодите, но движение Земли вокруг Солнца подчиняется как закону всемирного тяготения, так и первому закону Ньютона, – втягивался в интригующую беседу Андерс Ганлоу.

– Вот, теперь-то мы и добрались, наконец, до причины того повышенного интереса, который питают физики и астрономы к понятию времени. В процессе познания человеческая мысль пришла к удивительному пространству-времени Эйнштейна и ещё более удивительным, но пока ещё очень слабо познанным пространствам-временам микромира элементарных частиц и мегамира недр звёзд, находящихся в совершенно необычном, сколлапсированном состоянии. И всегда на этом пути реальность подтверждала выводы теории, а теория подталкивала на поиски новых реальностей.

– Сергей Геннадиевич, миленький, – защебетала восторженно Сьюзи Блейк, присоединяясь к дискуссии после вывода звездолёта в режим автоматического пилотирования, – вы так увлекательно рассказываете. Но приведите хотя бы один пример из истории в подтверждение Вами сказанного.