Врата - Фредерик Пол

   -  Ну,  ладно, - говорил я ей, - звезда типа А, планета с поверхностным тяготением  0.8  П,  парциальное  давление кислорода 130 миллибар: все это означает,  что на экваторе температура плюс сорок градусов Цельсия. Что ты наденешь на прием?

   Она обвиняюще говорит: "Ты мне даешь легкий случай. Почти Земля".

   - Так каков ответ, Шери?

   Она  задумчиво почесывает под грудью. Потом нетерпеливо качает головой. "Ничего.  Я хочу сказать, что на пути вниз я буду, конечно, в комбинезоне, но на поверхности могу ходить в бикини".

   -  Чепуха! Земные условия означают вероятность биологии земного типа. А это означает болезнетворные микробы, которые съедят тебя.

   -  Ну,  ладно,  -  плечи  ее  обвисают, - я буду носить костюм, пока не проверю наличие болезнетворных микробов.

   - А как ты это сделаешь?

   -  Воспользуюсь  проклятой  сумкой,  придурок. - И торопливо добавляет, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать:

   -  Я  хочу  сказать,  достану,  допустим, диски базового метаболизма из холодильника  и  активирую  их.  Двадцать  четыре  часа проведу на орбите, дожидаясь,  чтобы они созрели, потом, опустившись на поверхность, выставлю их и произведу измерения с помощью... гм... моей С-44.

   - С-33. Такой штуки, как С-44, не существует.

   -   Все  равно.  Да,  и  еще  возьму  набор  антител,  чтобы  в  случае каких-нибудь проблем сделать себе укол и приобрести временный иммунитет.

   -  Кажется, все верно, - с сомнением говорю я. На практике, конечно, ей не  нужно  это  все  помнить.  Она  прочтет инструкции на контейнерах, или прослушает  ленты,  или,  что  еще лучше, с ней будет кто-нибудь опытный и подскажет.  Но  всегда есть вероятность чего-нибудь непредвиденного, и она останется одна. И, конечно, ей еще предстоит сдать последний экзамен. "Что еще, Шери?"

   -  Самое обычное, Боб. Что, мне опять проходить по всему списку? Ладно. Радиореле,  запасной  ранец-двигатель,  геологическую сумку, десятидневный пищевой  рацион  -  да,  конечно,  я  ничего  не  стану есть найденного на планете,  даже  если  увижу  рядом  с  кораблем  ресторан Макдональдс. Еще запасной тюбик помады и несколько гигиенических пакетов.

   Я жду. Она шаловливо улыбается и тоже ждет. "А как же оружие?"

   - Оружие?

   - Да, черт возьми. Почти земные условия, значит, вероятна жизнь.

   -  А,  да.  Посмотрим.  Ну,  конечно,  если  оружие  понадобится, я его захвачу.  Но,  минутку, вначале я с орбиты поищу следы метана в атмосфере. Если  в  спектре  нет  линий  метана,  значит, нет и жизни, и мне не о чем беспокоиться.

   -  Нет  только  млекопитающих,  и  тебе  есть  о  чем  беспокоиться.  А насекомые? Пресмыкающиеся? Длаглатчи?

   - Длаглатчи?

   -  Я придумал это слово. Оно означает тип жизни, о которой мы ничего не знаем. Эти существа не выделяют метан, но зато едят людей.

   - А, конечно. Ну, возьму ручное оружие и двадцать комплектом патронов с разрывными пулями. Давай еще вопрос.

   Так мы и продолжали. Вначале при повторении мы отвечали на вопросы так: "Ну,  мне  не  о  чем  беспокоиться, ведь там будешь ты" или "Поцелуй меня лучше, глупая". Но скоро это прекратилось.

   И несмотря ни на что, мы кончили курс. Все кончили.

   Мы  устроили прием по случаю окончания; мы с Шери, и четверо Форхендов, и  остальные  прилетевшие с нами с Земли, и еще шесть-семь из разных мест. Посторонних  не  приглашали,  но  наши  инструкторы  не были посторонними. Пришли  все пожелать нам удачи. Клара пришла поздно, быстро что-то выпила, расцеловала  нас  всех,  даже  парня-финна  с языковым блоком, который все инструкции получал только с лент. Вот у него будут проблемы. Инструктивные ленты  есть на всех языках, и даже если на данном конкретном диалекте нет, используют   компьютерный   перевод   с   ближайшего  родственного  языка. Достаточно, чтобы изучить курс, но потом начинаются проблемы. По-видимому, вас  не  примет  экипаж,  если  вы  ни с кем не можете разговаривать. Этот парень  ни  одного  другого  языка  не знал, а на Вратах не было ни одного человека, владеющего финским.

   Мы  заняли  туннель  на три двери в обоих направлениях от наших - Шери, Форхендов и моей. Танцевали и пели допоздна. Потом вызвали на экран список предстоящих  полетов с вакантными местами и, полные пива и травки, бросили жребий, кому выбирать первым. И я выиграл.

   Что-то  произошло  у  меня в голове. Я не протрезвел. Не в этом дело. Я по-прежнему  был  весел,  чувствовал  внутреннюю  теплоту и был открыт для любых  личных  сигналов  со  стороны  окружающих.  Но  часть  моего  мозга открылась,  выглянула  пара  трезвых  глаз, взглянула на будущее и сделала оценку.  "Что  ж, - сказал я, - пожалуй, пропущу свой шанс. Сесс, вы номер два; выбирайте".

   - Тридцать один ноль девять, - быстро сказал он: все Форхенды давно уже приняли решение на семейном совещании. - Спасибо, Боб.

   Я помахал ему рукой. Он в сущности ничем мне не обязан. Это одноместный корабль,  а  я ни за какие коврижки не полетел бы на одноместном. И вообще ни один номер в списке мне не нравился. Я улыбнулся Кларе и подмигнул; она выглядела  серьезной, но потом, по-прежнему серьезная, подмигнула в ответ. Я  знал:  она  поняла,  что  я  понял - ни в одном из этих рейсов не стоит участвовать.  Лучшие  сразу  после объявления перехватываются ветеранами и постоянными работниками.

   Шери выбирала пятой, и когда настал ее черед, посмотрела прямо на меня. "Я  собираюсь отправиться в трехместном, если меня возьмут. А как ты. Боб? Пойдешь со мной или нет?"

   Я  усмехнулся.  "Шери,  -  начал  я рассудительно, - никто из ветеранов этого  не  хочет.  Корабль  бронирован.  Ты не знаешь, в какой ад он может отправиться.  Мне  не нравится такое количество зеленого (Никто в сущности не  знает,  что  означают цвета, но существует суеверие, что слишком много зеленого цвета свидетельствует об опасности рейса)".

   - Но это единственный доступный трехместный, и обеспечена награда.

   - Не для меня, милая. Спроси Клару: она тут давно, и я уважаю ее мнение.

   - Я тебя спрашиваю, Боб.

   - Нет. Подожду чего-нибудь получше.

   -  Я  не  стану  ждать,  Боб.  Я уже поговорила с Виллой Форхенд, и она согласна.  Если  придется,  мы  полетим с... с кем угодно, - сказала она и посмотрела  на  парня-финна,  который  пьяно  улыбался, глядя на список. - Но... мы ведь договаривались отправиться вместе.

   Я покачал головой.

   -  Оставайся  и  можешь  сгнить  тут,  - вспыхнула она. - Твоя подружка трусит не меньше тебя!

   Трезвые   глаза   в  моем  мозгу  взглянули  на  Клару,  на  застывшее, неподвижное выражение ее лица; я с удивлением понял, что Шери права. Клара подобна мне. Мы оба боимся лететь.

   |      ОБЪЯВЛЕНИЯ

   |

   |      Жилетт,  Роналд, покинул Врата в прошлом году.

   |  Всякий    имеющий    сведения   о   его   нынешнем

   |  местонахождении,   пожалуйста,  информируйте  жену

   |  Аннабель,    Канадский    район,   Марс,   Тарсис.

   |  Вознаграждение.

   |

   |      Победители,   вновь  отправляющиеся  в  рейсы.

   |  Пусть  ваши деньги работают, пока вы отсутствуете.

   |  Инвестиция,  ссуда  под  проценты, покупка земли и

   |  недвижимости.   Скромная  плата  за  консультации.

   |  88-301.

   |

   |      Порнодиски  для  длительных одиночных полетов.

   |  50  часов  за  500 долларов. Удовлетворяются любые

   |  интересы. Также необходимы модели, 87-108.

Глава 11

   Я  говорю  Зигфриду: "Боюсь, сеанс у нас будет не очень продуктивным. Я истощен. Сексуально, если ты понимаешь, что я имею в виду".

   - Я определенно понимаю, что вы имеете в виду, Боб.

   - Поэтому мне не о чем говорить.

   - Помните какие-нибудь сны?

   Я  ежусь  на матраце. Так уж получилось, что я кое-что помню. И говорю: "Нет".  Зигфрид  всегда  просит  меня  рассказывать свои сны. А мне это не нравится.

   Когда  он  впервые заговорил об этом, я ему сказал, что редко вижу сны. Он  терпеливо  ответил:  "Вероятно, вы знаете, Боб, что все видят сны. Но, проснувшись,  вы  можете  не  помнить  свой сон. Однако если постараетесь, можете и вспомнить".

   - Нет, не могу. Ты можешь. Ты машина.

   -  Я  знаю,  что я машина, Боб, но мы говорим о вас. Хотите попробовать небольшой эксперимент?

   - Может быть.

   -  Это нетрудно. Держите рядом с постелью карандаш и листок бумаги. Как только проснетесь, запишите все, что помните.

   - Но я вообще ничего не помню из своих снов.

   - Мне кажется, стоит попытаться, Боб.

   Что  ж,  я сделал это. И знаете, я действительно начал припоминать свои сны.  Вначале  небольшие  фрагменты,  обрывки.  Я  их  записывал  и иногда рассказывал Зигфриду, и он был счастлив. Он так любит сны.