Садовник (история одного маньяка) - Нина Бархат

В феврале похолодало до жути. Между крутыми отрогами снежных сугробов остались лишь тоненькие тропки. Эд неудачно ступил на обледеневший тротуар, поскользнулся и так вот глупо сломал левую руку. Зато потом не работал две недели и каждый вечер играл в «Шарman'щике», где его гипс в качестве опоры для кия произвел настоящий фурор…

В марте входная дверь начала тоненько и жалобно скрипеть. С каждым днем ее скрип набирал силу и высоту, наполнялся обертонами и нюансами - пел, завывал, разговаривал… Наконец Эду это надоело - он смазал петли. И сразу пожалел! С тишиной пришло ощущение, что его перестал приветствовать давний друг…

В апреле соседи вызвали милицию. Его очередная знакомая любила покричать. Причем как-то уж совсем жалобно - точно режут ее, а не… После о-о-очень настойчивого долгого звонка голый и взмыленный Эд открыл дверь. Доблестные сотрудники милиции насторожились и захотели войти. Эд был против. Сотрудники настаивали. В итоге тщедушная брюнетка так обложила всех матом, что менты ретировались почти в смущении. Дамочка, надо отметить, кричать все равно не перестала…

В мае в город приехала его любимая группа. Эд безумно переживал о билете, и зря: вожделенное место у сцены досталось ему без малейших усилий. Концерт начался с опозданием на час. Но бывало и позже. Ерунда! Главное у ребят - драйв, атмосфера и фантастический звук - оставалось на месте. Причем - из года в год! Наэлектризованный, Эд был готов отстегнуть огромную сумму их менеджеру, лишь бы подобраться поближе. Он уже видел, как будет пить с ними всю ночь в лучшем номере местного отеля, потом вызовет девочек… А утром они расстанутся лучшими друзьями! Как же иначе?… Но ему грубо велели убираться к дьяволу со своим пойлом и проститутками, и, недоумевая, он ушел ни с чем…

В июне, как водится, пришла жара и превратила всех вокруг в оплывающие воском свечи. «Почти вампир», - усмехался Эд про себя, выползая из кровати в 20:00. И брался за работу. В «Шарman'щик» он не наведывался…

В июле стало легче: пошли дожди - бешеные летние грозы, от которых в ушах закладывало и регулярно отключался свет. В такую погоду Эду нравилось курить на балконе в разверзшуюся темень неба, вызывая суеверный ужас соседей. Разряд ударял неподалеку, ослепляя и поднимая каждый волосок дыбом, и Эд кожей чувствовал близость высших сил…

А в августе вернулась бессонница.

Вначале он упрямо ложился в постель, надеясь, что время и усталость возьмут свое, но после череды утомительных часов ворочания и злости на себя все равно приходилось подниматься и искать какое-нибудь занятие до утра. Стены давили, как панцирь… Эд пытался использовать в качестве снотворного секс. Но быстро просыпался, с раздражением обнаруживая чужое тело, сопящее под боком. Тогда он прекращал строить иллюзию отдыха и брался за работу, но и она не ладилась - сознание напоминало лампу, занавешенную плотной тканью: вроде и свет есть, а толку мало…

И вот однажды, напряженно поджидая ночь, Эд решил взять ситуацию в свои руки - гулять до самого утра! Ведь центр, деловые кварталы, остановки и достопримечательности он уже изучил, но все как-то не случалось по-настоящему интимной прогулки: чтобы только плеер в ушах, чтобы забыть о времени и очнуться утром - в одиночестве, в незнакомом районе, с отяжелевшими ногами и легким сердцем…

Была пятница. Влажные после недавнего дождя тротуары, сладкая свежесть в воздухе и мягкое тепло солнца, давно растворившегося за горизонтом - все это на время увлекло Эда, заставило забыть причину, выволокшую его шататься по улицам.

А там - кошки, бегущие по пешеходным переходам с гордым видом цивилизованных существ; девушки в коротких юбках, невидимых босоножках и с летними улыбками; парни, полные надежд на успех и на то, что лето не закончится никогда (как и сама жизнь). Эд следовал за ними издалека, чтоб не встревожить, но уловить и разделить эту детскую - такую скоротечную! - радость…

На проспекте Мира он остановился сменить батарейки. И вновь зашагал по небольшой аллейке между высотками в такт музыке - свободно и легко. В ногу с городом.

Внезапно плеер закашлялся и замолчал.

В звенящей тишине Эд услышал далекий, приглушенный наушниками смех. И тут же лихорадочно завертелся, оглядываясь в поисках его драгоценного источника!…

В отдалении - в самом конце аллеи, между фигурами парней и вызывающе раздетых девушек мелькнули длинные золотистые с рыжеватым отливом волосы. Ее волосы.

Не раздумывая, он рванул с места.

Дома, деревья, люди (и даже тротуар под ними!) колыхались, отплясывая фокстрот.

Плеер очнулся и продолжил как ни в чем не бывало: «…Будто я - египтянин, и со мною и солнце, и зной…»

Эд задыхался.

Он не мог даже крикнуть и попросить подождать его. Или потребовать помощи. Или придумать хоть какой-нибудь предлог, чтобы судьба сделала шаг назад, и он опять увидел ее…

До компании оставалось метров тридцать, и Эд уже сделал последний отчаянный рывок, как вдруг почувствовал что-то неправильное в мышцах левой ноги, и все его тело, совершив странный паттерн, совершенно не совпавший с общим звучанием вечера, опрокинулось на тротуар. Будто ребенок, он здорово проехал по асфальту. Под носом стало мокро, Эд рефлекторно вытерся и увидел на руке кровь.

К черту кровь! И туда же - зверскую боль в ноге!

Он цеплялся взглядом за компанию, которая на его глазах завернула за угол - так недостижимо близко!…

Когда наконец получилось подняться, он прижал к груди едва не развалившийся от удара и замолчавший снова плеер и заковылял к проклятому углу, отирая горячий лоб. И холодея от предчувствий…

Но вот они - на двух ближайших к повороту лавочках. Трое парней с бутылками пива в руках. Один целует ее взасос прямо на его глазах, но нет… не ее - коротко остриженные вихры и совсем другого цвета. Еще девушка, в длинном платье, склонилась к парню рядом и что-то шепчет ему смеясь, а тонкие выбеленные пряди гладят рукав его кожаной куртки. Волосы не те. И профиль не ее. Черт, все не то!

Еще не веря - не сдаваясь, Эд ждал: вот сейчас она вынырнет из-за деревьев. Именно сейчас! А остальные встретят ее шутками, и он услышит ее смех - снова. И снова получит свой безумный шанс…

Но время шло, а чуда так и не случалось.

Он смотрел на девчонок, которых миллионы, и не мог понять, как принял за нее одну из них. Как попал на главную роль в этом театре абсурда? И кто - дьявол его дери! - устроил такую жестокую подставу!…

Вдруг остатки сил покинули Эда, и под косыми взглядами компании он опустился прямо на прохладный тротуар. Трясущимися руками достал зажигалку и долго смотрел на кончик сигареты, прежде чем решился поднести к ней огонь. Он курил глубоко, затягиваясь до самого дна легких, желая забыться. И забыть все, чем поманила его только что сволочь-судьба. Но в ушах, стоило лишь закрыть глаза, все еще звучал ее смех…