Батон за 13 копеек (СИ) - Конфитюр Марципана

– Понятно, – сказал я и обратился к толстяку: – А ты что делаешь?

– Я веду здоровый образ жизни и пользуюсь вторым шансом, – ответил тот.

– В смысле?

– Ну, знаешь, я в той жизни умер от ожирения. В последний миг взмолился всем богам, чтоб второй шанс дали. Ведь обидно же подохнуть от того, что много жрал!

– Да не то слово.

– В общем, кто-то из богов меня услышал и пожалел. Очнулся я тут, в новом теле – молодом, здоровом, стройном…

– Стройном?

– Ну да. Знаю-знаю, я немного поднабрал за эти годы! Ничего, я скоро сброшу! Вот начнется Перестройка, жрачка кончится – и точно похудею уж! А пока у меня дело поважнее: надо срочно написать гениальную книгу, в которой предупредить всех о том, что СССР распадётся.

– И как думаешь, скоро закончишь?

– Я спешу изо всех сил! К счастью, в журнале «Вопросы кролиководства», где я работаю, как раз есть пишмашинка. Всё рабочее время стучу по ней, если не ем!

– Ну меня была такая же идея, да только вот пишмашинкой не обзавёлся. Я надеюсь, твои планы осуществятся, – ответил я и обратил вопрошающий взгляд на того мужика, что открыл мне дверь.

– А я на автозаводе работаю, – сказал тот. – Машинки собираю, стало быть. Ну как собираю? Очень меня, понимаешь ли, беспокоит судьба Отечества. Так что собиранием автохлама я стараюсь заниматься как можно меньше. А побольше размышлять о том, почему же распался СССР. Иногда удаётся весь рабочий день на это использовать…

– Ну и почему же он распался?

– Я пока не понял. Чую, дело где-то в экономике… Но точно не скажу пока. Чтобы скорее ответить, я решил задать этот вопрос компьютеру. Натащил уже с работы запчастей, скоро начну из них конструировать ЭВМ… Заодно и систему ОГАС помогу внедрить.

– Если честно, меня тоже очень волнует вопрос сохранения СССР, – сказал я. – Может быть, у вас есть мысли: как бы нам предотвратить его распад?

Попаданцы все хором вздохнули. А потом сказали:

– Это бесполезно.

– Мы пытались.

– Вон, у Вовчика спроси.

Вовчиком назывался четвёртый из попаданцев, семидесятилетний старик. И вот что он поведал мне:

– Когда в девяносто девятом году я умер, то твёрдо знал, что в распаде СССР, случившемся за десять лет до этого, виноваты генсек Киров и выращенное им поколение чиновников. Поэтому, когда после смерти я внезапно обнаружил себя в 1934 году, то решил спасти страну и уничтожить изменника делу Ленина-Сталина. Я нашёл неуравновешенного партийца по фамилии Николаев, убедил его, что Киров спит с его женой, и подговорил убить этого будущего наследника Сталина. Николаева расстреляли, а вслед за ним – Зиновьева, Каменева, Бухарина и других старых большевиков, про которых я знал, что они в будущем тоже будут способствовать тому, что СССР станет развиваться не тем путём. После войны мне уже казалось, что всё отлично и нашей стране ничего не грозит. Но тут умер товарищ Сталин, а к нам попал Витёк, – он указал на толстяка, – и рассказал, что Берия унаследует власть, подружится с Западом, выпустит из тюрем врагов народа и так развалит СССР. Пришлось написать на него донос, что он шпион всех разведок одновременно. К счастью, его расстреляли…

– И тогда пришёл Хрущёв?

– Ага, он самый. Мне казалось, что он возвращает социализму его истинный, молодой дух. Но тут к нам попал Гена, – он указал на строителя ЭВМ. – И рассказал, что Хрущёв всё развалит. Тогда нам удалось наладить контакт с председателем Президиума Верховного совета Брежневым. Мы убедили его организовать заговор и свергнуть Хрущёва, а затем взять власть. В правление Брежнева всё шло неплохо. Нам удавалось держать его под влиянием и делать через него социализм всё более и более развитым: водка оставалась по 4-12, за прогулы не сажали, родню на работу удобно пристраивать было…

– И все нас боялись! – добавил я с удовольствием.

– Да. В общем, жил и давал жить другим. Но к началу 80-х почему-то оказалось, что товаров в магазинах всё меньше, а отставание от Запада – всё очевиднее. Мы решили, что с этим, конечно же, справится человек из XXI века, и убедили Брежнева назначить своим преемником председателя КГБ Андропова, в которого как раз недавно попал один наш парень…

– Что?! Андропов – попаданец?

– Да, он наш. Ему трудно справляться с советской реальностью, так что иногда он даже признаётся, что не знает той страны, в которой живёт. Мы с ним постоянно держим связь. Недавно он сказал, что сильно болен и, наверное, умрёт. Но он, мол, нашёл хорошего молодого секретаря, который уж непременно спасёт СССР и от загнивания, и от распада, и от ядерной войны. Наш Андропов открыл путь для карьерного роста этого секретаря и видит в нём своего преемника. Тот выдвинул умную мысль – для спасения СССР его надо перестроить. Вернуться к ленинизму настоящему. Ну, короче, Горбачёв его фамилия…

– Горбачёв?! – воскликнул я. – Да этот чёрт союз-то и развалит!

– Вот и Вася так сказал, – ответил Вовчик, кивнув на студента-медика. – Он всего полгода как из XXI века, так что знает историю в самом новейшем её варианте. Вася говорит, что надо срочно убрать Горбачёва и выдвинуть в генсеки кого-нибудь типа Брежнева, чтобы обратно вернулась стабильность. Суслов умер, Пельше умер… Ну, не знаю… Ну, Черненко, если только… Можно, конечно, попросить нашего Андропова, чтобы задвинул Горбачёва обратно, а Черненко помог бы продвинуться… Но у меня, если честно, уже руки опускаются! Что ни делай – всё одно и то же получается!

19.

Я провёл у попаданцев еще пару-тройку часов. Рассказал им о ситуации в моём времени, послушал о способах выживания в этом. Меня пообещали познакомить с полезными людьми, готовыми помочь с приобретением радиодеталей, зимней обуви и мясных продуктов. А ещё у этих типов были пельмени! Так что со всей уверенностью могу сказать: я пришёл к попаданцам не зря.

Потом оказалось, что, кроме четверых общавшихся со мной, в квартире живут и другие путешественники во времени. Со двора пришёл мальчишка лет одиннадцати, громко объявивший, что смог подтянуться уже восемь раз, а это значит, что к девяносто второму году, к началу приватизации, он уже накачается так, что сумеет легко набить морду Гайдару и отобрать у него обратно свои гробовые. Потом явилась баба с двумя сумками провизии. Бабу звали Толиком. Увидев меня, она предложила пофилософствовать над вопросом, должен ли бывший десантник стирать и убирать за пятерыми мужиками лишь потому, что попал в тело бабы. Я сказал, что должен, потому что это скрепа. Потом я спросил, какие ещё женские обязанности выполняет Толик по отношению к попаданцам, имея в виду, не его ли руками пельмени слеплены. Но Толик почему-то разозлился и общаться со мной дальше отказался.

Все мои планы спасения страны новые знакомые отмели как бесперспективные, а про план с устранением Петрова и вовсе сказали, что он идиотский. «Ну и хрен с вами, – подумал я. – Сами вы все идиоты!». Вообще говоря, чем дальше, тем меньше мне нравились эти ребята. Почему-то они считали себя самыми умными и достойными решать всё за других лишь потому, что родились немножко позже. Не стал бы я читать про таких книги, ох, не стал бы!..

Чтобы извлечь максимальную выгоду из этого визита в клуб ничтожеств, я спросил, нет ли у попаданцев каких-нибудь вещей из их времён. Мне дали обёртку от «Сникерса», пару носков, разрисованных розовыми фламинго и спутанные наушники. Я попросил разрешения взять всё это себе – якобы для того, чтобы ностальгировать по родному веку. На самом деле эту кучу редкостей я планировал отдать на реализацию Ирине: не только ради заработка, но и ради повода ещё раз повстречаться с ней. Кроме того, обладание дополнительными импортными вещами наверняка должно было сделать меня более привлекательным партнёром в её глазах.

Дорогой до дому я думал о том, что советский мир оказался всё-таки слишком уж неприветлив ко мне. Я и так был здесь словно рыцарь, явившийся спасти принцессу и узнавший, что она уже давно и счастливо замужем за драконом! А рассказы этих болванов про то, что это, оказывается, они организовали всю нашу бестолковую историю вместе какой-то другой, еще более бестолковой, очевидно, совсем выбили меня из колеи. Если спасти СССР, как они говорят, действительно невозможно, то что я здесь делаю? Зачем я торчу в этом мире? Для того, чтоб собирать макулатуру, стоять в очередях и смотреть на Слюнькова-Зайкова-Воротникова по телевизору? Да ну нафиг! Лучше я при Путине помучаюсь… Ладно, даже готов и при Ельцине! Там хоть телек был поинтереснее. И журналы с голыми тёлками продавались.